Вот этот день, что тебя даровал мне Церинт, он священным

Наконец, поэт желает (ii, 2, 17), чтобы эта любовь закончилась браком и была благословлена рождением детей:

Кроме этих стихотворений, Тибулл сочинял характерные элегии, восхваляющие деревенскую жизнь и ее разнообразные радости; но в этой главе мы больше не будем говорить о его сочинениях. Аналогично опустим слабые подражания Тибуллу, помещенные среди элегий Лигдама в третьей книге его стихотворений, так как они не содержат никакой новой информации о римской сексуальной жизни.

Теперь попытаемся нарисовать живой портрет величайшего из римских элегических поэтов Секста Аврелия Проперция.

Хотя нелегко дать не имеющему классического образования читателю представление о характере и работах таких поэтов, как Гораций или Вергилий, еще сложнее описать Проперция, этого мрачного и задумчивого мастера латинской речи. Мы не можем перевести сочинения Проперция как они есть, можно лишь попытаться посредством тщательно отобранных строф донести до читателя смысл его элегий.

О его жизни мы знаем лишь то, что поведал он сам. Он родился в 50 году до н. э. в Ассизи, рано лишился родителей, жил почти исключительно в Риме на доходы со своих поместий. Он входил в число поэтов, собравшихся вокруг Мецената, и Гораций с Вергилием были его друзьями. Первую книгу стихов выпустил примерно в тридцатилетнем возрасте; она называлась «Цинтия», по псевдониму его любовницы, и была первой книгой сочинений, дошедших до нас под его именем. Он стал известен и пользовался большой популярностью, особенно среди образованных римских дам. Позже он издал и другие элегии, а потом и небольшое собрание патриотических стихотворений – написать их поэта убедил Меценат, как он же убедил Горация написать «Римские оды».

Здесь мы рассмотрим лишь любовные элегии Проперция. Как уже сказано, в основном на эти стихи вдохновил его образ женщины, которую поэт называет Цинтией; говорят, ее настоящее имя было Гостия. Но мы окажем ей слишком много чести, если попытаемся продемонстрировать, как раскрывался ее характер во время романа с Проперцием и какой она была на самом деле. Поэт специально отпугивает любопытных читателей, ясно говоря (iii, 24, 1):

Поэтому даже не будем пытаться нарисовать точный образ Цинтии, поскольку ее характер, проявляющийся в стихотворениях, непоследователен и противоречив. Достаточно знать, что судьбой ей было предначертано разжечь огонь в сердце Проперция, этого одаренного и страстного человека, раздуть тайную искру поэзии в пламя, стать его музой. Благодаря ей он познал все высоты и глубины любви, все ее радости и печали, ее высочайшие наслаждения и жесточайшие разочарования, и все это поэт зафиксировал в незабываемых строках. Любимая женщина Проперция не была столь молодой, как возлюбленная Катулла, или столь грубой и распущенной, как возлюбленная Овидия; сердце поэта наполняла истинная и могучая страсть, любовь столь же великая, как в «Новой Элоизе» или в «Вертере». Жизнь Проперция была страстной, полной наслаждений, гнева и торжества, но трагическая любовь не сломила его. Он гордо отвернулся, заставив сердце спокойно размышлять и изучать. Его любовь с самого начала превратилась в трагедию – иначе и быть не могло, ибо сердце поэта жаждало бессмертной любви, а находило лишь жалких смертных любовниц. Он разделил участь Лоэнгрина: влюбленный сгорает в пламени высочайшей идеальной любви и жаждет навсегда предаться ей всем своим существом; но и от своей возлюбленной он ожидает истинной любви и нерушимой верности. Однако возлюбленная Проперция была обычной куртизанкой, смышленой и утонченной, но все же куртизанкой. Такова была Цинтия, какой мы видим ее в стихотворениях ее любовника.

Она жила со своей матерью и сестрой в знаменитом квартале Субура (iv, 7, 15). Поэт рассказывает нам, что (ii, 14)

Он приносит жертву Венере, когда его любовница дарит ему целую ночь. Его отношение к Цинтии в целом выражается в элегии ii, 32, 29:

Удивительно ли, что Цинтия часто становилась объектом злобных сплетен? К несчастью, они были более обоснованными, чем предполагает Проперций. Ему хватало причин для ревности, когда она отправлялась в Байи, знаменитые своими свободными нравами, или ходила в храмы, которые, как мы говорили выше, зачастую служили местом свиданий и ухаживаний. Ее даже можно было купить за деньги (ii, 16):

Была у нее в том числе и интрижка с богатым претором.

Конечно, она получила разностороннее образование, что отличало женщин ее типа от респектабельных матрон. Она не только умела танцевать, петь, играть на лире, как и подобные ей женщины, но способна была и на поэтическую критику и, разумеется, сама сочиняла стихи:

говорит Проперций в элегии iii, 20.