– А другого прохода туда нет?

Террорист по стенке опустился ниже и заглянул в длинный узкий лаз, где вдалеке мерцало казавшееся крошечным световое пятно выхода.

– Другого? Нет.

– Тогда пошел вперед. – И террорист подтолкнул пилота к туннелю.

Высота кабельного канала была всего сантиметров семьдесят, однако в невесомости ползти по нему было не таким уж сложным делом, если отталкиваться ногами от креплений, которые удерживали кабели по стенкам. Однако для этого все же требовалась некоторая привычка, которая у террориста отсутствовала. Поэтому, когда Евгений выполз в такой же крошечный отсек, как и только что покинутый, тот был еще на середине пути. Пилот похлопал себя по бокам, подняв целое облако скопившейся в канале пыли, которая теперь покрывала его комбинезон. Прищурившись на тусклый светильник, чихнул, прикрывшись руками, и тут же скривился от боли, случайно задев пострадавший нос. Потом оттолкнулся от пола, взмыл вверх и через люк влетел в технологический коридор. Террорист, только сейчас вылезающий из кабельного канала, что-то угрожающе заорал, но Евгений быстро захлопнул крышку, щелкнул задрайками и, откинув предохранительный колпачок, вдавил запорную клавишу. Теперь изнутри люк было уже не открыть.

Он немного помедлил, слушая раздающиеся снизу глухие удары. Если уж геройствовать до конца, то сейчас следовало бы через маслоочистку и центральную щитовую правого борта пробраться в передний технологический коридор и повторить операцию там. А может быть, даже централизованно включить в изолированных отсеках противопожарную систему, чтобы этому уроду снизу жизнь окончательно перестала казаться праздником. Но делать этого нельзя. И даже не столько потому, что, сообразив, как его провели, террорист рванет обратно по лазу с реактивной скоростью, на этот раз держа оружие наготове. Сколько из-за того, что пропавшего будут искать, а вычислить, где они побывали, не составит особого труда. А вот если террорист, вернувшись, доложит, что потерял второго пилота, то того вряд ли будут искать. Не полезут же бандиты за ним в агрегатные отсеки? А если и полезут, то ему, знающему паром как свои пять пальцев, не составит никакого труда здесь укрыться. Нет, несколько часов он лучше проведет здесь. Перегрузки при посадке без амортизатора как-нибудь перетерпит и не выйдет снизу до тех пор, пока террористы не сдадутся или спецподразделения талибов не выкурят их силой.

– То есть как это сбежал?! – Ланир не поверил своим ушам, слушая висящего перед ним и медленно поворачивающегося вокруг своей оси Басала.

Известие о побеге второго пилота повергло его в шок. Хорошо знающий конструкцию и устройство лунного парома человек, скрывшийся в агрегатных отсеках, теоретически был способен сделать с кораблем все, что угодно.

Басал третий раз повторил, что произошло, но Ланир его уже не слушал. Следовало срочно решить, что делать дальше. Опыт подсказывал ему, что попытки сопротивления заложников, в том числе и пассивного, следует подавлять быстро и беспощадно, иначе ситуация очень скоро выйдет из-под контроля. В крайнем случае посадить паром можно и без второго пилота. Но как его найти в забитом механизмами и аппаратурой чреве корабля? Там можно роту спрятать, не говоря уже об одном человеке! Он повернулся к командиру экипажа:

– Скажите, Омид, в агрегатных отсеках есть аппаратура обнаружения? Видеокамеры или датчики движения?

Танвир, отвернувшийся к экранам внешнего обзора, усилием воли согнал с лица непрошеную ухмылку. Но на вопрос постарался ответить подробно и обстоятельно.

– Видеокамеры присутствуют только в грузовом отсеке. Но, боюсь, мы ничего на них не увидим. Он под завязку забит пустыми контейнерами, и поле обзора камер перекрыто. В прочих помещениях системы слежения присутствуют, но они настроены на обнаружение посторонних. Если они и обнаружат второго пилота, то бортовой компьютер опознает его, и сигнал тревоги подан не будет.

– А вы можете отключить опознавание?

– Это невозможно, – командир экипажа развел руками. – Тут нужны специалисты и понадобится полная перезагрузка, а это работа не на один час. И если мы хотим сесть на Ал-Субайх, то для попадания в створ должны начинать торможение уже через семьдесят минут.

– Может быть, вы можете с ним связаться? Вы ведь с ним говорили, я слышал! Попробуйте узнать у него, чего он хочет.

– Я с ним связаться не могу. Системы оповещения есть только в обитаемых отсеках. Это он может выйти на меня… если пожелает. Только он не дурак и делать этого не будет. Ваши люди так его изукрасили, что он, видимо, не хочет иметь с вами ничего общего. Если он попытается вмешаться в работу аппаратуры и механизмов, то я смогу сказать, где он находится в данный момент. Но делать этого он, я думаю, тоже не будет.

Ланир вздохнул. Казавшаяся такой осуществимой мысль принудить пилота к выходу угрозой расправы с заложниками отступила на задний план.

– К тому же, как мне кажется, у нас появилась другая проблема.

Диверсант вскинул голову.

– Что там еще?

Танвир показал глазами на экран внешнего обзора, где за ярусами похожих на блестящие металлические паруса радиаторов виднелся голубой краешек Земли с океаном, покрытым белыми спиралями облаков и снегами на горных вершинах. Из-за радиаторов время от времени вылетали довольно яркие конусы газа, спустя мгновение рассеивающиеся без следа.

– Я бы сказал, – медленно произнес командир экипажа, – что к нам приближается какое-то судно. Мы видим выхлопы его маневровых двигателей.

– Конкретнее, – нахмурился Ланир. – Что это за судно? На каком оно расстоянии?

– А я знаю? – огрызнулся космонавт. – Мы не можем лоцировать вниз, нам радиаторы мешают! Если бы вы не лишили меня связи с Землей, то предупредить о нем нас должен был диспетчерский контроль!

Ланир согласно кивнул. Первое, что он сделал, проникнув в рубку, это замкнул на себя связь, запретив командиру общаться с Землей. После этого он примерно раз в час связывался со специалистом по переговорам, но делал это строго по своей инициативе, избегая психологического давления.

Диверсант протянул руку и, включив связь, прижал к уху отобранную у командира гарнитуру.

– Паром «Валерий Быковский» вызывает Землю!

– Земля слушает, – немедленно откликнулся в наушнике низкий грудной голос специалиста по переговорам. – Это вы, Мелек? Говорите!

– Я ведь уже сообщил вам наши требования, Аминахтун, не так ли? – с угрозой в голосе размеренно проговорил Ланир. – Мы не требуем от вас ничего. Мы заявляем, что все дальнейшие переговоры будут вестись нами только после осуществления посадки на космодроме Ал-Субайх. И мы гарантируем безопасность заложников до их начала. Вместо этого мы наблюдаем приближающееся к нам судно. Нам начинать убивать заложников или уберете его сами?