class="p1">– Во-первых, Фогелем прозывается гражданин Куркин Николай Давыдович, одна тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения, бывший зэк, бывший рэкетир. В перестройку данный бизнес процветал, если вы забыли. Отсидевши срок и осмотревшись на свободе, понял гражданин Куркин, что нужно менять масть, потому как рэкет стал сходить на нет, уступив место продвинутому рэйдерству. При всех амбициях наезды с захватом Куркину было не потянуть, а идти шестеркой в какую-нибудь группировку натура не позволяет да и возраст не тот. Вот и решил гражданин освоить другой родственный бизнес и освоил, поставив на широкую ногу. Базой ему послужило детективное агентство, которое он купил, оформив учредительные документы на какого-то пенсионера. В главном офисе на Кожевнической Фогель не светился, поэтому в лицо его знали только ближайшие клевреты, обосновавшиеся совсем в другом месте. Фогель открыл филиал, и данный филиал размещался, как вы, дамы и господа, наверное, сообразили, в полуподвальном помещении муниципальной больницы на окраине Москвы. Это полулегальное помещение было нужно Фогелю, чтобы при необходимости было где решать некоторые практические вопросы, например потолковать с «клиентами», которые окажутся несговорчивыми или тупыми.

Работающих на него в основном офисе детективов, коих имелось трое, вполне устраивало, что босс в тонкости процесса не встревает, график присутствия и маршруты передвижения не отслеживает, а довольствуется отчетами по электронке и поступлениями денежных средств на расчетный счет.

Дела, которые вело агентство, были незамысловатые и обычные – разводы, любовницы, любовники, мелкий коммерческий шпионаж.

Бизнес шел ни шатко ни валко, однако Куркина это не волновало. Время от времени он самолично выдавал «мальчикам» задания, требуя скорейшего и наиточнейшего выполнения, и они рыли землю носом, зная, что за такую работу их ждут совсем другие чаевые. И не вдавались при этом в подробности, догадываясь о подоплеке. Не гимназистки же, бывшие следаки, у всех за плечами нехилый опыт работы в органах.

Подоплекой и целью являлся шантаж, но, как бы выразиться, организованный и поставленный на поток. Обычный бытовой шантажист сосет из одного бедолаги, может, из нескольких, ну а Фогель наловчился расширять круг интересов. В конце концов, что было ему нужно? Только зацепка, намек на какую-либо постыдную тайну, а уж подтверждающий материал добывали профессионалы.

Замечу, что этот господин был креативен. Предъявив жертве компромат, требовал за неразглашение плату в виде регулярных отчислений в некий некоммерческий фонд, а платить, на минуточку, надлежало пожизненно. Однако предоставлял выбор, или, если хотите, лазейку. «Клиент» вместо себя может подставить Фогелю кого-то другого, но непременно более платежеспособного, либо помельче, но зато двух. Сетевой маркетинг, короче.

Некоммерческий фонд – тоже его изобретение. Какая-то благотворительная фигня по охране городских птиц. Или исторических памятников от птиц, неважно. Не придерешься с наскоку: все потерпевшие вполне легальные жертвователи.

Накопивши таким образом деньжат на «Факторе», гражданин Куркин решил вложиться в недвижимость и приобрел недостроенный спорткомплекс. Тот самый, на пейнтбольном поле которого вы, Леонид Николаевич, любите снимать напряжение рабочей недели. Как я понимаю, небедные людишки посещали заведение, я прав? Ну в основном? Конечно, небедные. И у каждого в шкафу по скелету, при нашей-то действительности. Отличное место для клева.

Как выглядит владелец спорткомплекса, не было известно даже управляющему. А Куркин между тем устроился в клуб гардеробщиком и получил таким образом массу возможностей подслушивать, подсматривать и шарить. И присматривать за собственным бизнесом, естественно. Он не желал, чтобы его обворовывали наемные работники, присваивая часть выручки себе.

Похоже, исполняя роль убогого пенсионера, он получал извращенное удовольствие. Нравилось ему ходить в потертой спецовке, подбирать за дорогими гостями мусор, заискивающе им улыбаться и наблюдать, как те пузырятся и гнут друг перед другом пальцы, в то время как у этих «хозяев жизни» нет даже десятой доли того, чем владеет мастер перевоплощения. Но это все мои домыслы, как психолог я слабоват.

После работы Фогель сбрасывал с себя в каком-нибудь укромном месте жалкое шмотье и принимал респектабельный вид. Жил он в очень хорошей и очень большой квартире в Новой Москве, и соседям по этажу был известен как финансист, спекулирующий бумагами на бирже, а не как одинокий подрабатывающий пенсионер.

Правда, периодически ему требовалось посещать банк, находящийся поблизости от спорткомплекса. Именно там был открыт счет благотворительного фонда, на который поступали деньги «доноров». В этом случае Куркин так и возникал в дверях пафосного деньгохранилища – в задрипанных штанах и линялой майке. Банковские служащие привыкли к странному виду богатого вкладчика, удивляться перестали и, кроме того, умели держать язык за зубами по определению.

Все эти конспиративные манипуляции должны были сделать Фогеля этаким фантомом, человеком-невидимкой. В лицо его знали только двое ближайших подручных, без которых он не смог бы провернуть ни одного из своих преступных проектов, но даже и Сэму с Митяем он был известен исключительно как владелец агентства «Фактор». То, что их босс заправляет еще и каким-то там спортклубом, им в головы не приходило и прийти не могло.

В этом многомудрый Фогель несколько перебдел, за что и поплатился, но эту мысль я поясню немного позже.

Тем не менее благодаря такой параноидальной осторожности все в его жизни шло чики-поки, и преступный бизнес работал без сбоев, принося дивиденды. Наехав на вас, Леонид Николаевич, он не сообразил вовремя отступиться, будучи уверенным во вседозволенности и безнаказанности. Он уперся, возжаждав захватить ваше имущество целиком, раз уж вы не хотите делиться частями. Справедливости ради хочу отметить, что с другими у него это получалось.

– Вы Ярослава Тимохина сейчас имеете в виду? – перебил, чтобы уточнить, Леонид.

– Его тоже. Он был не единственной и не первой жертвой этой шайки убийц и вымогателей. У преступников имелась обкатанная схема на тот случай, если требовалось избавиться от трупа «клиента». Такая необходимость временами у них возникала, если кандидат в дойную корову не соглашался становиться таковой. К нему в этом случае применяли особые средства убеждения, а по получении нужного результата устраняли как отработанный и, главное, взрывоопасный материал.

Поскольку безлошадных в среде их «клиентов» не водилось, бойцы Фогеля наловчились ставить инсценировки то с пожаром личного автомобиля вследствие аварии, то со взрывом того же авто вследствие конкурентной борьбы. Одурманенного наркотиком, но способного переставлять ноги «клиента» доводили до машины, а дальше все просто. Но в истории с Тимохиным мальчики допустили косяк.

На допросе Фогель признался, что Тимохин не просто решил соскочить с крючка, Тимохин захотел вернуть себе бабки. Грозил, что пойдет с заявлением в полицию. Фогель сделал вид, что сдался, однако у него были совсем другие планы. Ярославу назначили встречу, нисколько