Женька, которая в августе родила дочку Машу, оставляла ее с Пашкой или Лилиной бабушкой и отправлялась на Черкизовский рынок торговать пошитыми в их фирме вещами. Юлька тоже периодически вставала за прилавок. Хотя основной ее задачей были финансы.

Томочке было запрещено заниматься торговлей. Валерий строго следил за честью семьи. К тому же, сотруднице исполкома было не по статусу эти заниматься. Но Тома не унывала, она помогала Лиле шить одежду. Благодаря ей, работа закипела гораздо быстрее.

Наступили тяжелые времена. С продуктами, как и вещами в стране творилось черте что. В магазинах ничего не продавалось ни рыба, ни мясо, ни сахар, ни крупы. Для спасения ситуации в стране ввели талонную систему. По ним, в месяц можно было приобрести множество разных товаров, а также одну бутылку водки и две вина. Девушки не увлекались алкоголем, но закупали его впрок, так, как спиртное было отличной валютой и платой за любой вид услуг. Так делали все в их обнищавшей стране.

На талоны, отстояв многокилометровую очередь, можно было приобрести любой продукт. Карточки выдавали на каждого члена семьи и даже на детей. Имея несколько талонов на руках люди, отстояв многокилометровые очереди, могли купить несколько пачек масла и килограммы круп. А если было время, граждане повторно отстаивали все туже очередь. И тогда продуктов в их доме становилось в два раза больше. Продукты и товары первой необходимости всеми всегда закупались впрок.

Добычей продуктов в семье Лили занималась бабушка. Имея четыре карточки, она порой приносила много разнообразных товаров, переходя из одной очереди в другую. Летом, выходя гулять с Сережкой, она вместо прогулок по паркам и детским площадкам выходила в город и отстаивала с ним не одну, а целых две, а порой и три очереди.

Борька работал на заводе. Бывало, что зарплату они не получали несколько месяцев. Ее задерживали, а порой, в обмен на свою продукцию с сотрудниками расплачивались не деньгами, а бартером, другими необходимыми всем товарами. В их доме неожиданно появлялось три килограмма сыра или шесть десятков куриных яиц, которые они ели потом несколько недель.

На детей в детской поликлинике выдавалось мыло. Количество выданного мыла хватало на весь месяц и даже оставалось. Но все равно его в следующий месяц брали снова, подстраховываясь. Ведь централизованная выдача мыла в один прекрасный момент могла и закончится.

Так жили все и богатые, и бедные. И именно в это время кооператив «Лилия» приступил к производству одежды, которая неожиданно для них пошла на ура. Лиля с Томой не скупились на выдумки. И когда многие кооперативы клепали простую без наворотов одежду, девушки старались всячески приукрасить выпускаемый ими товар. Лиля, также ревностно следила за качеством своей одежды.

— Лилечка, говорила Тома, посмотри какие модели можно купить на рынке. Там строчки выезжают на край ткани, и ничего, разбирают.

— Тома, — отвечала ей строго Лиля, — наши модели должны быть на порядок выше. Когда-нибудь этот беспредел закончится, дешевые и некачественные товары уйдут в прошлое, а наша фирма должна запомниться у покупателей своим качеством на века.

Томочка вздыхала и старалась держать строчку, как велит подруга.

Тамара

Со временем девушки обрели своих клиентов, и начали шить одежду на заказ. Самостоятельная продажа одежды на рынке отпала сама собой.

В 1989 году в стране был принят закон, дающий право женщине, сидящей в декрете по уходу за ребенком оставаться с ним до трех лет. Лиля, как раз подпадала под действия этого закона. Вместо устройства на работу по специальности, девушка могла себе позволить заниматься любимым делом, не подпадая под закон о тунеядстве.

У Томы в последнее время все чаще возникало чувство неполноценности. Она страстно хотела родить ребенка, но у нее ничего не получалось. К этому времени ее ненаглядный муж окончил институт и устроился, по протекции отца, работать помощником военного прокурора. Зарплата была достаточно низкой как у Валерия, так и у Томы и дополнительный, хоть и не высокий заработок в Лилиной фирме был весьма кстати.

Когда Тома жаловалась мужу на отсутствие детей, он успокаивал ее и говорил, что на данном жизненном периоде важнее закончить институт, чем иметь детей, так как с ними гораздо тяжелее учиться. Томочка, как обычно, с ним всегда соглашалась. У нее был наглядный пример перед глазами в виде родившей Женьки. Она видела, как тяжело ей приходится с ребенком и учиться и вести хозяйство и помогать подругам в расширении их бизнеса.

На работе у Томы до сих пор было тоже не все гладко. Татьяна Викторовна всячески пыталась подсунуть девушке самые спорные вопросы, чтобы не решать их самой.

Как-то раз девушка отправилась по жалобе в один из Московских дворов. Спор между гражданами разгорелся нешуточный. Одни жильцы требовали спилить единственное, неказистое дерево, росшее в их дворе. Оно закрывало им вид на захламленный сырой двор. Вторые же требовали оставить его, так как другой зеленой растительности во дворе не наблюдалось.

Тома потратила на эту жалобу часть своего рабочего времени и целый обеденный перерыв. Соседи выливали друг на друга ушат грязи, а Томе приходилось их слушать, да еще и судить. Наконец было принято обоюдное решение о том, что управа опилит часть веток, закрывающих обзор жалующимся. Дерево останется жить.

Тома вернулась на работу как выжатый лимон и сделала для себе определенные выводы. Слушать мнения каждого заявителя, конечно, нужно, но выносить свой вердикт, придется опираясь на статьи Закона. Подстроиться под каждого гражданина невозможно и поэтому, не стоит тратить на споры и негатив свое время и силы. Есть закон, по нему и надо жить.

После полученного жизненного урока работать стало гораздо легче.

По выходным к Томе и Лиле начали присоединяться Женька и Юля. Так как надобность в продаже товаров отпала, у подруг возник вопрос о закупке дополнительных швейных машинок, позволяющих расширить их бизнес и включиться в процесс пошива одежды. В СССР в это время было очень тяжело купить качественную швейную машинку, но по счастливой случайности им удалось решить и эту проблему, как всегда, благодаря Лилиной бабушке Галине Васильевне. Та, как обычно выходила по утрам на поиск дефицитных продуктов. Делая очередную вылазку, она набрела на очередь, которая стояла за швейными ножными машинками. Давали одну машинку в руки. Запись в очереди велась серьезная. Все желающие приобрести товар, записывались на листочке, который хранился у ответственного гражданина. Тот следил за очередностью, и никого не пропускал вперед. Бабушка была 69. Смекнув,