Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня было время исследовать эту часть замка, и я знаю, что тут есть много всего — темницы со скелетами в камерах, лаборатории, тайные ходы, ведущие невесть куда, просторные залы, пещеры, большое подземное озеро, склады, забитые оружием, боевыми артефактами, Этерниумом.
К слову о нём — тут есть даже огромная шахта с механическими подъёмниками, уходящая глубоко под землю, откуда доносится слабое бирюзовое свечение. И в этой шахте, по словам Беренгара, есть немалые залежи магического кристалла, который и позволял замку быть таким… «Изменчивым».
Но сейчас всё это меня не интересует. Я в огромном круглом зале — том самом, в котором установлен гигантский кристалл Этерниума и том самом, в который меня привёл Архивариус в первый мой визит в замок.
Правда, он изменился. Столов со старым оборудованием и инструментами Ирандера нет и в помине, зато вокруг пульсирующего мягким светом монолита, на разном расстоянии от него, установлены две сотни клеток.
От каждой из них к светящемуся кристаллу по полу протянут жёлоб, внутри заперты чернокнижники.
Стоя рядом с Этерниумом, я оглядываю помещение и нервно сглатываю вязкую слюну. Волнение и отвращение от того, что я задумал, поглощают меня, но я стараюсь отгонять их.
То, что я собираюсь сделать — правильно. У меня нет выбора. Я давал шанс этим людям принять изменения добровольно — но они отказались. И я не собираюсь ждать нового удара в спину…
Мне нужно обезопасить себя.
Прикрыв глаза, я вспоминаю, как мы приволокли мятежников в столицу и бросили их в эти клетки, оставив без сознания.
Вспоминаю, как мы с Советником и Беренгаром проникали в разум каждого из них, выдирали оттуда образы и узнавали имена заговорщиков.
Вспоминаю, как устраивали облавы по столице и другим городам, выискивая затаившихся во время неудачного бунта малефиков-предателей, беглецов, понявших, что их не оставят в живых.
Вспоминаю громкий и долгий суд на главной площади, на котором присутствовала чуть ли не половина простолюдинов столицы, и где я лично осудил каждого из лидеров мятежников.
Вспоминаю Высших, которым самолично отрубил головы перед тысячами жителей столицы — Тесерана и Лиеру, окровавленную, лохматую, опустошённую Советником от магии Тайбель с переломанными руками и ногами.
Вспоминаю выражение лица Изабель, которая встретила меня в замке после того, как я подавил мятеж. Она боялась за меня, я видел это… Боги, как же хорошо, что она не знает, что я собрался сделать с ренегатами!
Как же хорошо, что об этом не знает никто, кроме Беренгара и Советника! Даже те солдаты, которые спускали сюда клетки с погружёнными в колдовской сон предателями, думают, что те будут находиться в подземелье вечными пленниками, пока не умрут от старости, и понятия не имеют, что я задумал…
И это к лучшему — ибо те реформы, что я ввёл, воинское сословие встретило очень тепло, и так, как капитан Кронос, ко мне относилось большинство офицерского состава и солдат. Их жизни сильно изменились при новых законах — в лучшую сторону — и им совсем незачем было знать, что я собираюсь восстановить «привязку» жителей страны к частице Арканума…
— Ты готов, юный Сейнорай? — спрашивает неожиданно материализовавшийся рядом со мной Беренгар. Я уже привык к таким его появлениям, а потому даже не вздрогнул.
— Нет. Но сделать это нужно.
— Ты поступаешь правильно, Хэл, — ободряюще произносит учитель, прогуливаясь вдоль ближайших клеток. — Они бы предали тебя вновь. Жаль, что из них не получится сделать ещё один прилюдный пример наказания за неповиновение…
— Суда было достаточно.
— Ты правитель, тебе виднее, — пожимает плечами Сейнорай. — Начнём?
— Да.
— Помни — когда кровь коснётся Этерниума — в тебя ударит волна силы. Но ты не должен защищаться. Сосредоточься на перчатке и её вибрациях. Внутри кристалла частицы Арканума есть рваные остатки нитей контроля. Ты почувствуешь их, когда сила войдёт в контакт с тобой, в ней будут заключены души тех, кто уже испытывал эту связь. И вот тогда ты должен направить ударивший в тебя поток на эти обрывки. Я не смогу сделать этого — лишь контролировать процесс «сращивания».
— Я помню, — сухо киваю я.
Проклятье, горло совсем пересохло! Как закончу — найду пару бутылок вина и запрусь в своих покоях…
— Чтобы направить поток, у тебя будет всего пару мгновений, Хэлгар. Иначе… Сила жертв рассеется и придётся повторять ритуал.
— Не придётся! — чуть резче, чем хочу, отвечаю я. — Не придётся… Я не…
— Всё будет в порядке, ученик, — Беренгар ободряюще кладёт едва ощутимую иллюзорную руку мне на плечо. — Ты справлялся с куда более сложными задачами.
Я скупо киваю.
— Начнём.
Мгновение-другое трачу на то, чтобы сосредоточиться, а затем погружаюсь в состояние лёгкого транса. Так легче контролировать всё происходящее… Никто не будет меня атаковать, никто мне не помешает — нужна только концентрация…
Из моих развёрнутых кверху ладоней вырываются небольшие сгустки энергии. Повинуясь воле, каждая из них залетает в клетку предателя, и оборачивается острым воздушным каркасом.
Один удар сердца, другой…
Дождавшись, пока все заклинания-лезвия окажутся на своих местах, я отдаю команду — и они, качнувшись, чиркают по горлу двух сотен человек, а затем рассеиваются…
Спящие предатели не произносят ни звука… Кровь, выливающаяся из их артерий и вен, стекает в желоба и устремляется к кристаллу в центре помещения. А когда достигает его, намочив основание монолита — я чувствую изменения в окружающем энергополе…
Свечение из бирюзового становится бледно-розовым, затем — красным. В воздухе повисает густой, дурманящий запах крови, а у меня на языке появляется странный металлический привкус…
В голове так некстати мелькают воспоминания о том, как я изливал собственную тьму в доме деда, ещё в Верлионе.
Боги, кажется, это было так давно…
«Шатсан…Шшш. Эреш…Ассур…Налих…»
Шёпот, исходящий из перчатки, едва не отвлекает от выплеска. Из кристалла вырывается стенающий на сотню — нет, две сотни! — голосов поток энергии! Кровавой плетью он стегает в меня, и даже в состоянии транса я едва сдерживаюсь, чтобы не вызвать защитный купол…
Но не делаю этого.
И остаюсь цел — кровавый поток окатывает меня с ног до головы, закручивается, шумит, превратившись в воронку, и мечтает только об одном — впитаться, насытить вместилище…
И сейчас для неё это вместилище — я… Вибрации такие сильные, что я едва удерживаю бурлящий вокруг поток энергии в стабильном состоянии! Кажется — ещё мгновение — и он разорвёт меня на части…
— Сейчас! — на грани слышимости разносится голос Беренгара. — Сейчас, Хэл!