– Но он ведь ни в чем не виноват, – тихо сказала я.

В моей голове вспыхнули воспоминания. Тот сон, в котором были и Рив, и Атлас, и другие представители первой группы Сильнейших. Как они выступили против Атласа и затеяли драку. Как говорили про сумасшествие Тельца, но ни слова не обронили про Змееносца. Затем я вспомнила, как Люси засветилась в руках Грея. А ведь, по словам Рива, этот предмет должен работать только в руках Тельцов. Все, что мы знали, вся информация, которой располагали, – обман. Чья-то игра.

Рив смотрел на меня как на ненормальную.

– Змееносец не убивал Тельца и не трогал вашего друга. – Я придала голосу уверенности. – Я не знаю, что случилось с Созвездиями и что произошло между вами, Сильнейшими, но Змееносец не виноват. Нам нужно выяснить правду и начать с самого начала.

Рив замолчал, растерянность отразилась на его лице.

– Да что ты знаешь, Терра? – В голосе отчетливо слышалось презрение. – Что ты можешь знать? Ты даже не способна контролировать свой дар! Как ты смеешь вставать на сторону Змееносца?! Того, кто убил твоего предшественника! Кто убил твое Созвездие!

– Но при чем тут Грей? – спросила я, и мой голос не дрогнул. – Что такого ужасного сделал Грей?

Рив вновь замолчал. Искра надежды всколыхнулась внутри, когда я заметила, с каким замешательством мужчина перевел взгляд на Грея. Но эта искра потухла так же быстро, как и возникла. Лицо Рива стало жестким. Его взгляд остановился на символе Змееносца на лбу Грея.

– Это ничего не меняет. – Мужчина отступил. – Это лишь вопрос времени: когда ты, Грей, погубишь всех нас. – Рив перевел на меня огорченный взгляд. – Он убьет тебя, как убил Атласа. История вновь повторится.

Рив развернулся, больше не проронив ни слова, и зашагал прочь.

Ничто не способно переубедить Рива, ведь ненависть к Змееносцу мучила его слишком долго. Ему поможет только время.

Следующие минуты прошли в тяжелом молчании. Мы смотрели вслед мужчине, другу, тому, кто стал для нас учителем, родителем, мудрым наставником. Тому, кто каждый вечер рассказывал интересные истории из своей долгой, действительно долгой жизни. Рив покинул нас.

Вскоре его силуэт растворился среди зеленых деревьев и кустов.

Казалось, никто не решался разрушить всеобщее молчание.

– Гм… – обронил Феликс. – И у вас всегда так драматично?

Тео вздохнул.

– К несчастью, почти каждый день.

Глава 27

Как только старик Рив исчез из нашего поля зрения, символ Змееносца на лбу Грея погас.

Даже Тео не мог понять, почему наши с Греем способности проявлялись так непредсказуемо. Ведь нет Созвездия – нет дара, таковы правила нашего мира.

– Может, всему виной ваши эмоции? – предположил Тео. – Это просто гипотеза, но, возможно, это они призывают ваш дар?

– Но у меня и раньше были эмоции, – ответила на это я, вглядываясь в небо. – Я же не бесчувственная какая-то.

Теодору ничего не оставалось, кроме как пожать плечами.

– Что-то изменилось после той ночи, – в итоге ответил он.

Все действительно изменилось с тех пор, как на небе засветились все тринадцать Созвездий. Тогда я впервые почувствовала свой дар, и началось мое путешествие. В ту ночь на зеленом поле со мной заговорил незнакомый голос. Этот голос пообещал, что я смогу найти человека, способного ответить на все вопросы, если я отправлюсь на юг. Но я до сих пор понятия не имела, о ком он тогда говорил.

Грей вел себя странно. Если честно, то нам всем было не по себе. Наблюдая за мрачным выражением его лица, я думала, как сильно реакция Рива задела парня. Просто немыслимо. Змееносец или нет, Грей оставался тем же самым Греем, который хорошо ладил с Ривом. Они вместе тренировались каждое утро, показывали друг другу новые приемы, делились какими-то секретными боевыми техниками своих народов, по очереди сторожили наш лагерь и частенько беседовали у костра, пока другие спали. Каждый раз, когда Рив отходил, чтобы раздобыть свежей воды, Грей отправлялся с ним. Впрочем, ничего из этого, видимо, не имело значения.

Вот если бы я могла убедить Рива, что Змееносец не убивал Тельца и Атласа…

Люсьерна Асторум… Далила все же заполучила желаемое. Отобрала у нас компас и скрылась. Эта женщина должна понимать, что хрустальный предмет не будет работать в ее руках. Может, получится у ее жуткого напарника? Я поспешила выкинуть это предположение из головы. Не знаю, кто его Зодиак, но он точно не мог использовать Люси.

После ухода Рива мы были в таком удрученном состоянии, что идти дальше просто не хотелось. Да и как мы теперь без подсказок Люси?

Как только начало смеркаться, Грей молча занялся костром. Его лицо оставалось задумчивым, почти бесстрастным. За все время он не проронил ни слова. Феликс предложил что-нибудь приготовить, по его же словам, он был непревзойденным поваром. Парнишка начал тараторить о погоде, о своем кулинарном таланте и даже о том, что теперь, когда змеиный яд покинул мою кровь, я выглядела даже симпатично, а не как живой мертвец.

Я сидела у пруда, спиной ко всем. Феликс хлопотал над ужином, в то время как Грей занимался костром. Я смотрела на водную гладь и рукой неосознанно водила по рубцам на животе. Сложно поверить, что Грей исцелил раны и избавил меня от змеиного яда. В тот момент, истекая кровью, я думала, что настал мой конец.

Теперь понятно, почему его царапины и синяки всегда быстро заживали.

«Всему виной ваши эмоции», – сказал Тео.

– Эмоции? – еле слышно повторила я, бросив камушек в воду.

Я попыталась представить, что испытывал Грей, и к моему лицу прилила кровь. Я вспомнила его теплое прикосновение, возвращающее к жизни. Добрый, светлый дар.

Смущение ушло, когда я подумала о своем даре. Моя сила ощущалась как обжигающая ярость. Темная ярость.

Грей исцеляет, а я разрушаю. Но ирония заключается в том, что именно Змееносца считают злодеем, а Тельца – великим Созвездием, героем, пожертвовавшим жизнью, чтобы победить хитрого змея.

– Так вода тебя успокаивает?

Ко мне подсел Тео. Скрестил ноги на земле, подобрал плоский камешек и бросил в сторону пруда. Я наблюдала за тем, как камень несколько раз подпрыгнул над водой, оставляя после себя расползающиеся в стороны кольца, и погрузился на дно.

– Что? – рассеянно спросила я, не сразу выбравшись из раздумий. – Ах, ты об этом? Не думаю, что сама вода, скорее – ее холод.

Уже во