Капитан, пытаясь успокоить его, объяснил, что несколько месяцев торговал на этом шлюпе и имеет на борту порядочную сумму денег, которые надежно припрятаны, и если Льюис пришлет к нему на борт негра, принадлежавшего хозяевам судна, то он их отдаст. Но это не произвело желаемого эффекта, как раз наоборот. Льюис обозвал его негодяем и подлецом и за предательство хозяев стал охаживать его тростью с удвоенной силой. Тем не менее он послал за деньгами и забрал их, а в придачу еще и негра, который оказался хорошим моряком. После этого Льюис перевел на свое судно сорок черных моряков и одного белого плотника. Для себя он прихватил самый большой шлюп водоизмещением около девяноста тонн и установил на нем двенадцать орудий. Теперь его экипаж состоял из девяноста матросов, черных и белых.

После этого он ушел во Флоридский залив и лег в дрейф, ожидая подхода кораблей, которые возвращались из Вест-Индии проливом, расположенным с подветренной стороны. Попавшие в его руки суда были ограблены и отпущены. Оттуда он отправился к побережью Каролины, где очистил корпус своего шлюпа и где многие матросы, которых он силой удерживал при себе, сбежали. Однако местные жители охотно с ним торговали, принося взамен рома и сахара все, что ему было нужно, а правительство ничего об этом не знало, поскольку он зашел в очень неприметную речку. Но он всегда был начеку, опасаясь нападения с берега.

Из Каролины он проследовал к побережью Виргинии, где ограбил нескольких купцов и силой захватил нескольких человек, а потом вернулся к берегам Каролины и натворил там много бед. Поскольку у него на борту было много французов, Льюис, прослышав, что английские матросы решили от них избавиться, взял заговорщиков под стражу, посадил в лодку вместе со всеми другими англичанами и высадил в тридцати милях от берега, выделив им лишь десять кусков мяса, а себе оставил только французов и негров. Полагают, что все, кого он прогнал с корабля, погибли в море.

От побережья Каролины он отправился к берегам Ньюфаундленда, где захватил несколько рыбацких судов, а затем отправился в бухту Троицы в заливе Консепсьон, где стояло несколько купцов, и захватил двадцатичетырехпушечную галеру под названием «Герман». Ее командир, капитан Бил, сказал Льюису, что если он пришлет своего квартирмейстера на берег, то он снабдит его всем необходимым. Посланный интендант после совещания капитанов был схвачен и доставлен к капитану Вудсу Роджерсу. Роджерс приковал его к аварийному якорю, находившемуся на берегу, и велел установить на мысу пушки, чтобы не дать Льюису уйти. Но все это оказалось напрасной тратой времени, поскольку стрельба началась слишком рано и Льюис успел покинуть корабль и на веслах под покровом ночи добрался до своего шлюпа, который получил несколько попаданий в корпус, причем последнее нанесло его кораблю значительный ущерб.

Льюис покинул гавань, поклявшись освободить квартирмейстера, и перехватил две рыбацкие лодки, на одной из которых находился брат капитана галеры. Он задержал его и сообщил на берег, что, если его квартирмейстера не освободят, он предаст всех пленников смерти. Этого человека немедленно доставили на борт. Льюис и его команда спросили, как с ним обращались, и он ответил, что весьма гуманно. «Это хорошо, – сказал пират, – потому что, если бы с тобой обращались плохо, я бы всех этих негодяев изрубил мечом». Захваченных моряков отпустили; когда же брат капитана галеры подошел к трапу, квартирмейстер остановил его и сказал, что он должен выпить за здоровье джентльменов на берегу, и в особенности капитана Роджерса, а на ухо шепнул, что если бы Льюис узнал, что его всю ночь продержали в цепях, то он вместе со всеми матросами был бы изрублен на куски. После того как этот бедняга и его рыбаки ушли, квартирмейстер рассказал, какой ему был оказан прием. Льюис рассвирепел и стал его упрекать в том, что он не рассказал об этом раньше, но тот ответил, что не хотел, чтобы за подлые дела пострадали невинные люди.

Капитаны торговых судов сообщили о случившемся капитану военного корабля «Шеернес» Тюдору Тревору, который стоял в бухте Сент-Джонс. Он немедленно поднял паруса и погнался за Льюисом, отстав от него всего на четыре часа. Пройдя вдоль побережья, пиратский корабль захватил несколько призов, французов и англичан, и зашел в гавань, где французское судно запасалось рыбой. Это судно было построено в конце войны для каперских походов, обладало отличным ходом и имело на борту двадцать четыре орудия. Его капитан запросил Льюиса о том, откуда он идет, и получил от пирата ответ: «С Ямайки с грузом рома и сахара». Француз велел им следовать своим курсом; он знал, что вдоль побережья курсирует пиратский шлюп, и подозревал, что этот корабль мог оказаться этим самым шлюпом. Он пригрозил, что если они не уберутся немедленно из залива, то получат залп из всех его бортовых пушек. Пираты ушли из бухты и две недели стояли в открытом море на таком расстоянии, чтобы их не заметили с берега, поскольку Льюис решил захватить этот корабль. Однако француз был начеку и за это время соорудил береговую батарею, которая держала под прицелом всю гавань. Через две недели, когда все думали, что пират уже ушел, Льюис вернулся и захватил две рыбацкие лодки, принадлежавшие французу, и, посадив в них пиратов, вошел в гавань. Одна лодка атаковала батарею, другая внезапной атакой взяла на абордаж корабль и захватила его как раз с появлением утренней звезды, за что он и получил это имя. В бою был убит сын владельца корабля, отправившийся в плавание просто из любопытства. После захвата судна пираты дали залп из семи пушек, что послужило сигналом для пиратского шлюпа, который подошел и встал на якорь рядом с захваченным кораблем. Капитан сказал, что, по его мнению, им нужен был только его алкоголь, но Льюис ответил, что ему нужен был весь корабль. Пираты перевезли на этот корабль все свои боеприпасы и провизию. Осознав, что Льюис решил забрать его, француз попросил шлюп, что Льюис и сделал, вернув ему всю рыбу, которую французы успели наловить, а себе оставил лишь часть продовольствия. Несколько французов присоединились к пиратам; теперь их численность вместе с другими англичанами и французами, которые стали пиратами добровольно или по принуждению, достигла двухсот человек.

От Ньюфаундленда они проследовали к побережью Гвинеи, где захватили великое множество кораблей, английских, голландских и португальских. Среди этих судов было одно из Каролины, которым командовал капитан Смит. Когда Льюис гнался за этим судном, произошел случай, который заставил его матросов поверить, что он вступил в союз с дьяволом. Когда их корабль потерял стеньги на фоки грот-мачтах, Льюис взбежал по вантам на грот, вырвал у себя клок волос и, бросив его в воздух, произнес что-то вроде: «Добрый дьявол, возьми это, пока я сам не приду». И все заметили, что корабль стал двигаться быстрее, чем до того, как потерял свои стеньги.

Захватив Смита, Льюис обошелся с ним очень гуманно, дал ему даже больше, чем отнял, и отпустил, сказав, что прибудет в Каролину, когда разбогатеет, и надеется на его дружбу.

Какое-то время они курсировали у Гвинейского побережья, пока французы и англичане не перессорились между собой. Французов было больше, и они решили уйти, поэтому выбрали себе большой шлюп, захваченный совсем недавно. Однако они подозревали, что его дно сильно изъедено червями. В соответствии с договором они взяли на борт столько провизии и боеприпасов, сколько им было нужно, и отчалили, выбрав капитаном Ле Барре. Поскольку дул сильный ветер, а палуба была завалена вещами, они встали на якорь неподалеку от берега, чтобы перетащить туда свои вещи и боеприпасы. Льюис заявил своим людям, что эти французы – подлые негодяи и они ему заплатят. Он подошел к ним, развернулся бортом и, зарядив все пушки, приказал Ле Барре срубить мачту, пригрозив в противном случае потопить их. Ле Барре пришлось подчиниться. Затем Льюис приказал всем французам сойти на берег. Они просили разрешения унести с собой оружие и вещи, но он оставил им лишь пистолеты и коробки с патронами. Затем он подошел к шлюпу, перегрузил с него все вещи на свой корабль и затопил шлюп.