Он встал и подошел ко мне, не вплотную, но так, что у менябешено застучало сердце. Я стояла как вкопанная, не в силах сдвинуться с места.

— Конечно же да. Это вариант, даже если ты не хочешь отнего избавиться. Ты все время по нему чахнешь, гадая, как бы до негодотронуться и с ним остаться. Ну, это твой шанс. Это единственный безопасныйспособ делать все, что пожелаешь, и не повредить ему. Давай прямо сейчас, и тыизбавишься от массы будущих огорчений.

Я затрясла головой, потому что не могла вымолвить ни слова.Слишком много противоречивых чувств. Все это было совершенно нереально.Ошеломляюще. В первую очередь меня потрясла его наглость. Я знала, что онбезрассуден и самоуверен, но это переходило всякие границы. С другой стороны,Бастьен подделал Сета с точностью до мельчайших деталей, и его вид действовална меня так же, как и всегда. Все было точно такое же. Привлекателен ибезупречен. И все же еще более опьяняющим было само его предложение. Я ивправду могла бы делать все, что пожелаю. Это было со всех сторон неправильно,но я не могла отрицать этой тяги. Невозможное искушение.

— Я не буду обманывать Сета.

— Ребята, какой между вами обман? Ты же всю дорогу этимзанимаешься.

— Тогда я не собираюсь становиться очередной твоейпобедой, — огрызнулась я.

— Прекрасно.

Футболка исчезла, и передо мной предстал его восхитительныйголый торс. Он схватил меня за руки и прижал их к своей груди. Я обнаружила,что кожа у него совсем гладкая; только несколько мягких и шелковистых золотыхволосков.

— Представь, что ты меня покоряешь.

— Никого я не покоряю.

— Ладно. Тогда убери руки.

Я посмотрела туда, где лежали мои руки. На грудь Сета. Онабыла теплой. У нас обоих была светлая, чуть загорелая, золотистая кожа. «Уберисвои руки». Вот и все, что нужно сделать. Мне нужно только убрать руки, отойтии прекратить наконец эту нелепую игру. И все же я никак не могла отступить.Конечно, это не Сет, но иллюзия была настолько мощной, что я вполне моглаповерить: именно так было бы с ним.

Без единой мысли в голове я провела пальцами по его груди кживоту. Сет не культурист, но поджарый и в хорошей форме от бега и плавания. Явидела его в боксерских трусах: крепкие мускулы бугрились именно там, гдедолжны были. Еще одна превосходная иллюзия. Прежде, в постели, мои руки гладилиСета в тех же местах, но я никогда себе не позволяла изучать его стольчувственно. Мои пальцы продвигались все дальше, вычерчивая линии и контуры.

Что до него, то он ничего не говорил и не делал. Но всякийраз, поднимая взгляд, я встречалась с преисполненными жаром карими глазами. Имое тело отзывалось встречным жаром. Смотрел бы Сет на меня так же, окажись мыв подобной ситуации? Почему-то я не сомневалась: да. Я знала, как серьезно Сетотносится к сексу. И он проявил бы себя именно так. Еще я не сомневалась — хотяи без всяких оснований, — что Сет был бы так же осторожен, как сейчасБастьен, позволяющий мне брать на себя инициативу. Ни малейшей агрессии.

Мои руки скользнули ниже, к краю джинсов, из-под которыхчуть высовывались боксерские трусы. Пальцы проникли за край, все дальше увлекаяменя в опасную игру. Опрометчиво было оказаться так близко к запретнойтерритории. Я ощутила дрожь в руках. Никогда, никогда я не позволяла себе дойтидо такого с Сетом. Никогда мы не прижимались так друг к другу. Никогда на насне было так мало одежды. Мой здравый смысл ни за что не позволил бы зайти такдалеко. Но Бастьен был прав: сегодня ничего опасного случиться не могло.

По крайней мере, физически.

Его дыхание участилось. Пространство между нами испепеляло.Я подумала, насколько же он похож на Сета. Вовсе неотличим. Как же было быпросто. Просто сделать вид.

Я поцеловала его, снова пробуя эти мягкие губы, проталкиваямежду ними язык, чтобы полностью ими насладиться. Его руки гладили меня поспине, ощупывая шелк и голую кожу. На мне осталась одежда для последнейфотографии: очередная сорочка, теперь кружевная, цвета слоновой кости, ирозовая шелковая юбочка. Я впивалась в его губы, дав поцелую спалить меня безостатка. А он все это время не позволял себе ни малейшей вольности, оставив мнедиктовать условия.

Тогда я сама крепче прижала к себе его руки. Я хотела знать,как это он — Сет — обнимает меня. Я провела его руками по телу так, чтобы онипроникли под сорочку. Он послушался, собрал пальцами шелк, поднимая вышегрудей, и стянул через голову. Я растворялась в этих руках, странствующих помоему телу, возбужденная и воспринимающая его каждой частичкой теперь уже полностьюобнаженной кожи.

— Ложись, — сказала я, удивившись резкостисобственного голоса.

Он повиновался, и я заползла в кровать вслед за ним, оседлавего и склонившись так, что мои волосы щекотали ему грудь, как тогда, у Терри сАндреа.

Сет. Я обладала Сетом. И могла делать все, что хотела.

Я снова поцеловала его, еще крепче, словно мои губы поняли,что это может прекратиться в любой момент, и старались получить как можнобольше прямо сейчас. Чуть отстранившись, снова прижала к себе его руки:

— Гладь меня, не останавливайся.

И снова впилась в его губы, покусывая. Его руки, послушныеприказу, блуждали по мне, добравшись наконец до грудей. Пальцы устремились кнапрягшимся соскам и сначала лишь слегка их поглаживали, а затем сжали сильнее.Я вскрикнула, снедаемая неистовым вожделением, и поцеловала его в шею. Я сяростью впилась в нежную кожу, кусая и всасывая ее, словно бы стараясь оставитьклеймо, каким-то образом навеки закрепляющее за мной право на Сета.

В конце концов оторвавшись от него, я привстала на колени ипереместила его руку себе между ног. Он, не дожидаясь просьбы, начал ласкать, иего пальцы заскользили по клитору, вызывая нарастающее обжигающее чувство. Яуже вся была влажная, так что пальцы двигались без труда. Исступление всенарастало и нарастало, почти превратившись в агонию, но я остановила партнера,прежде чем достичь вершины.

В неистовстве я вцепилась в его джинсы и молниеносно сорвалаих вместе с трусами. Я судорожно вздохнула, глядя на эту длинную безупречнуютвердь так, будто только она может сохранить мне жизнь. Устремившись к нему, япринялась тереться об эту твердь, давая ей завершить начатую пальцами работу.Будучи уже на самом краю, я дошла почти сразу, и, прежде чем затихли судороги,я впустила его, заполнив всю себя без остатка, так что казалось, будто ничегоот меня не осталось в моем теле, только он.

Он по-прежнему предоставлял мне всю инициативу, но не былбезучастен. Он тяжело и часто дышал, губы его страстно приоткрылись, глазаумоляли о большем.

Что до меня… я себя потеряла. Меня не волновало ничто, кроменего во мне, в такой близости, какой никогда не было с Сетом. По-прежнемуказалось, будто что-то должно произойти, что-то должно остановить нас. Ноничего такого не было. Я стала больше чем завоевательницей. Я быларазорительницей, берущей то, что мне нужно, без единой мысли о последствиях.