Внезапно Альфред осознал, что пытается сделать как раз то, о чём говорил ему чёрный колдун сегодня на поляне, и наполнить свою жизнь собственными законами. Однако, не желая следовать его туманным россказням, Альфред решил отложить этот вопрос до следующего раза, а сам перевернулся на другой бок, чтобы покрепче закутаться в покрывало, когда вдруг почувствовал одну странность. Это было весьма абстрактное ощущение, но парню казалось, что нечто словно смотрело на него издалека, заставляя открыть глаза и оглядеться. Так он и поступил.

Вокруг их телеги стояла безлунная ночь. Склоняющиеся то вправо, то влево кусты, обрамленные полевыми травами, соседствовали с густыми кронами берез, шелестевшими нависшими над их крытым возом ветками и напоминавшими огромный тёмно-зелёный купол. А позади Альфреда мирно посапывала лошадь, никак не реагируя на то, что Джаргул свесил ногу прямо с края потрепанных козел на целую половину. «Странно», – подумал про себя Альфред, удостоверившись, что лысый колдун спал как убитый, и решил уже снова вернуться к своим размышлениям, но вскоре забеспокоился, что это могла быть ночная засада. Тогда парень решил осторожно выглянуть наружу, дабы ещё раз осмотреться повнимательней, после чего сразу же обнаружил, насколько красиво сегодня пробегали по небу облака. И что луна всё-таки иногда показывалась между ними, время от времени поглядывая на мир своим одиноким глазом.

Заворожённый тем странным светом, который она испускала, Альфред совсем не почувствовал, как выбрался из телеги наружу, и пришёл в себя только после того, как его босые ноги коснулись холодной травы. В тот момент глаза парня столкнулись с изящной красотой ночных просторов полей, сиреневой дымкой, лежавшей на главном тракте, и чем-то уж совсем невероятным, исходившим из глубин соседней рощи: вокруг старого дерева, заросшего мхом и корнями, резвились ни на что не похожие тусклые огоньки света. Они летали в воздухе словно светлячки, но не мерцали, а отражались и преломлялись в недолговечных лучах ночного светила, стоило тому ненадолго показаться из своего укрытия и вернуться назад. Их формы были настолько иллюзорны, что любой другой встречный путешественник мог бы запросто принять это за обман зрения. Однако находившийся в каком-то странном состоянии Альфред хотел лишь исключительно любоваться ими, не задумываясь о происходящем.

– Потрясающе… – неосознанно прошептал вслух он, чем сразу же заставил тусклые огоньки взвихриться в воздухе и бросится в темноту рощи наутёк.

–Ох, нет! – словно извиняясь перед ними, надрывно проронил огорчённый юноша и попытался сделать несколько шагов вперёд, но огоньки его не слушались.

…Они неслись вместе в такт лоснящимся островкам болотной травы и по трескучему валежнику – лишь бы не отстать друг от друга за поворотом. А удалявшийся от Альфреда край рощи становился всё более и более расплывчатым, пока он сам скрывался за высокими деревьями точно за саваном. Вдруг на раскрывшейся посреди большого ельника поляне зачарованный юноша увидел сотни таких же маленьких огоньков, кружившихся в ночном вальсе ускользающей луны. Почувствовав его приближение они забились все разом вокруг чего-то очень тёмного и странного, после чего решительно устремились вверх, распластавшись на широких верхушках многовековых деревьев. «Что это-о?» – протянул сквозь себя застывший от неожиданности паренёк, ухватившись за ствол стоявшего рядом дерева, но вспорхнувшие у него из-под носа последние огоньки так и не дали ясного ответа. Вместо этого он почувствовал на себе уже знакомый по нарастающей тревожности взгляд незримого наблюдателя и решил оставаться настороже на случай, если тот дерзнёт обнаружить себя. Но время шло, и вскоре Альфред начал понимать, что источником всех его волнений было то самое пятно, находившееся в центре поляны, которое будто звало его к себе. И тогда юноша осмелился сам выступить ему навстречу.

Продвигаясь вдоль покрытого еловыми иголками ковра из рассохшихся шишек, Альфред медленно шёл к мерцающему разлому, одна сторона которого пропускала лишь свет луны, в то время как две других практически демонстративно разверзались перед ним в неясные пугающие очертания, просвечивая то серым, то рыжим. Пока в какой-то момент парень не увидел в них целые равнины аккуратно уложенных в ряд черепов, смотревших на него с презрением. И огромный железный палец, зажатый в непрерывный рой гудящих потоков ветра, вращающихся позади него наподобие ужасной мельницы.

– Хаар де гаррот… – призывно отозвалась ему багровая пыль далёкой земли. И все черепа, вмурованные в неё, разом повторили: «ХААР!»

Тут Альфреда словно выдернуло из ночного кошмара, того самого, который до последних минут заставляет своего обладателя не сопротивляться происходящему, и с порывом жёстких кузнечных клешней отбросило обратно в беспощадную, но гораздо лучше поддающуюся его воле реальность.

– …Ну ты и дал, стервец! – прогудел над ним Джаргул, игнорируя охватившее парня непонимание, после чего практически с отцовским усердием приложил его своим сапогом.

– Х-хаар… хаар…– всё повторял себе под нос ошеломлённый юноша, отхаркиваясь и сжимаясь на земле от его ударов.

– Что «хаар», мать твою, что «хаар»?! – глумливо передразнивал его чёрный колдун, нанося удар за ударом, на этот раз уже не такие крепкие, как раньше.

– Я видел… я видел это…– продолжал истошно плеваться слюной между обрывочными потоками извергаемых из себя новых слов Альфред. – Видел!

– Ни черта ты там не видел, щенок! – шипел на него Джаргул и почти беззвучно приговаривал. – Вонючий замок… Вонючий старый пень… Надо же было ему сейчас приблизится к реальности этого мира…

Затем лысый колдун демонстративно встал напротив того самого места, где ещё недавно юноша мог воочию лицезреть серое пятно, и с особым презрением в голосе заговорил:

– Не шатайся в здешних местах по ночам один больше, понял?! Не дорос ты ещё туда-сюда сам «прыгать», щенок. А если снова завидишь чего-нибудь этакое – то сразу буди меня! – и, посмотрев на свой сапог, добавил. – За мной не заржавеет.

На следующее утро Альфред оказался совершенно разбитым и отстранённым. Он медленно трясся на своём месте, прислонившись к шершавому краю телеги, пожёвывая зачерствелые остатки какого-то сухаря, который нашёл в самом углу. И даже не удосужился налить себе хоть немного воды, чтобы не давиться всухомятку.

– …Наверное, это ещё и проклятье, да? – обронил он наконец после долгого молчания. – Колдовать такое и видеть нечто…

– Хватит там жужжать! – пригрозил ему спереди Джаргул. – У тебя есть силы говорить как мужчина. А ты так и продолжаешь мямлить как ребёнок и трепетать от каждой встреченной ничтожности!

– Но она меня звала-а…– рассеянно протянул Альфред.

– …И ты, конечно, за нею попёрся-я! – саркастически закончил за него чёрный колдун.

– Да…– без тени обиды признался юноша.

– Чёрт, да ты так и за самим святым посланцем богов попрёшся! Лишь бы не видеть, куда он ведёт тебя – в рай или в преисподнюю. Да по пути бы восхищался ещё, небось, его холёными крылышками! Ничтожество… Тьфу, смотреть противно!