Он хотел поцеловать меня. Он желал этого, и обжигающие прикосновения выдавали это желание.

Я положила руку ему на грудь. Под ладонью бешено билось его сердце, и я слегка улыбнулась.

— Даже крыса была бы тебе милее? — спросила я, повторив его беспощадные слова.

Вот только ответить не дала. Отстранилась от его лица и приблизилась к уху. Поймала губами мочку и почувствовала, как он теряет самообладание. Он с силой прижал меня к двери. Его рука опустилась на мое бедро, и он его нежно погладил.

Пылающая ладонь на коже лишала меня силы воли, но уступать было нельзя. Я принялась покусывать его ухо. Он взял меня за волосы и мягко откинул мою голову назад, напомнив тем самым, что не любит легко поддаваться.

И я триумфально нанесла завершающий удар:

— Я хотела совершить эту ошибку с официантом, но ты смешал мне все карты.

А потом оттолкнула его и отошла к кровати. С победной улыбкой на лице открыла свой чемодан. Он же отвернулся и с недоброй усмешкой уставился в стену.

Затем направился к себе, но, прежде чем шагнуть в раздвижную дверь, промолвил:

— Я же предупреждал, не играй с дьяволом, мой ангел. Сложишь голову в аду.

Он принял вызов. Теперь мы оба вступили в игру с негласным, но понятным правилом: кто первым потеряет самоконтроль, тот слабее. А я не желала проигрывать по той же причине, по которой вчера бросила вызов самой себе: из самолюбия.

Глава двадцать седьмая. Тайный план

— Все может перемениться, — объяснял психопат, вставляя черные линзы, которые для маскировки скрывали серую радужку.

Он поморгал, привыкая к посторонним предметам в глазах. Светлые волосы, обычно взлохмаченные, были гладко зачесаны назад, лишь небольшая прядь падала на лоб. Татуировка на шее была тщательно замазана тональником. Эшер был почти неузнаваем.

— Мне нужно просто ходить? — спросила я, пытаясь понять план.

— Презентация драгоценностей будет проходить на подиуме с участием моделей. Джеймс сядет в первом ряду. Именно так ты привлечешь его внимание: ты выйдешь с последним украшением.

Я застыла с платьем в руках. Терпеть не могла привлекать к себе внимание и, честно говоря, боялась этого вечера. Меня мучило дурное предчувствие.

Вечер обещал быть опасным. Мы собирались кого-то убить. Я оказалась в эпицентре кровавого заговора, чтобы завлечь будущий труп подальше от посторонних глаз и позволить жнецу по имени Эшер Скотт забрать у него жизнь.

К тому же придется изображать на аукционе топ-модель. Отлично.

Он наставил на меня свои почерневшие глаза и выгнул бровь:

— Надевай платье. Чего ты ждешь?

— Может, чтобы ты вышел из ванной? — предположила я, разведя руками.

Специально, чтобы меня подначить, он принялся неторопливо застегивать манжеты.

— Галстук слишком тугой.

Кипя от раздражения, я смотрела, как он в четвертый раз распускает галстук и завязывает его заново. Взбешенная его медлительностью, я бросилась к нему и развернула лицом к себе.

Он нарочно затянул потуже. Под его пристальным взглядом я ослабила узел. В последний раз поправила ворот белой рубашки и похлопала его по груди.

— Вот так. Теперь порядок. Ты даже галстук завязать не способен!

Психопат хитро улыбнулся:

— Знаешь, мои таланты лежат в иной области.

Я с ехидной усмешкой отошла и стала ждать, когда господин соизволит выйти и даст мне одеться. Однако вместо того, чтобы покинуть ванную, он приблизился ко мне. С нехорошей ухмылкой положил мне руки на талию.

— Может, мои пальцы недостаточно ловкие, чтобы завязать галстук, зато у них талант тебя…

— Хватит! — оттолкнула его я. — пошел отсюда.

Мои щеки разгорелись. Развеселившись, он двинулся на выход, слегка задев меня плечом.

— Давай быстрее, нам скоро идти.

И дверь захлопнулась. Я заперла ее и торопливо переоделась. Аккуратно наложила косметику, которую мне выдала Элли, чтобы выглядеть более-менее приемлемо. Бессмысленно уточнять, что Элли умела это делать куда лучше меня, хотя перед отъездом она устроила мне мастер-класс.

Минут через тридцать я закончила, весьма гордая собой. Макияж получился более естественным, чем тот, с каким я появлялась на вечеринках. Помада была розовой, тени на веках светлее обычного. Чуть-чуть румян, блестки, которые Элли называла «хайлайтером», — и лицо стало более свежим и сияющим.

Золотое платье, которое мне предстояло надеть, было столь же великолепным, сколь и дорогим. Я решила собрать волосы в низкий пучок, оставив спереди несколько прядей. Теперь я была готова. Ну, почти.

У меня не получалось застегнуть платье. Молния располагалась сзади, и до нее было не добраться. Я всячески пыталась дотянуть ее доверху, но до конца она не застегивалась.

Я раздраженно вздохнула, прикрыв глаза. Придется просить помощи психопата. Какая банальщина.

Подойдя к двери, я неуверенно приоткрыла ее. Психопата в моей комнате не было. Тогда я решилась постучать в перегородку.

— Да, — раздалось в ответ.

Я медленно сдвинула створку. Он сидел на разобранной постели со стаканом виски в руке. Внимательно осмотрел мой наряд, задержав взгляд на изгибах талии, которая виднелась в вырезах платья. Я чувствовала, как он прожигает глазами мою кожу — это пламя всегда появлялось в них, когда он позволял себе засмотреться на меня.

Я кашлянула, привлекая его внимание к своим словам:

— Пожалуйста, помоги застегнуть платье.

Ухмыльнувшись, он встал и медленно подошел ко мне. Повисшую тишину нарушал лишь звук его шагов.

— Вы только посмотрите… — пробормотал он себе под нос.

Я отвела глаза, чтобы не столкнуться с этим хищным взглядом, и заметила, что его кровать стоит рядом с моей. Наши изголовья разделяет лишь стена. И у него такой же звездный потолок, как у меня. Все-таки архитектура здесь очень необычная.

Психопат зашел мне за спину. Его руки коснулись прозрачной ткани, покрывающей мои плечи. Он осторожно обвел их пальцами и добрался до шеи.

— Вот, я убрал волосы, они больше не мешают, — проговорил он, поглаживая мой затылок. — А ты просишь помощи…

— Молнию застегни, Скотт, мы опоздаем! — вскричала я, стараясь сохранять спокойствие, хотя его прикосновение вызвало у меня дрожь.

— Ты смеешь мне приказывать, невольница?

— Элла, — поправила я, прикрыв глаза, когда он скользнул губами по затылку.

Он по-прежнему вел игру. Приник ртом к моей коже, и мое дыхание стало прерывистым. Потом мягко взялся за застежку, а пальцы свободной руки стали медленно гладить мою обнаженную талию.

— Ненавижу, когда мне приказывают… — прошептал психопат, продолжая тянуть застежку наверх.

И привлек меня к себе. Его тяжелое дыхание коснулось моего уха.

— Но у тебя хватает дерзости это делать, причем ты еще и кричишь, — добавил он, сжимая мою талию. — Это жутко возбуждает…

Он сейчас