– Атизия проводит человека Присциана в таверну, где их будет ждать Секунд. Так будет безопаснее. Флавиний приказал Осторию сообщить ей секретное слово.

– А ты сам как считаешь?

– Это разумно, господин. Мало ли! Людей Остория могли срисовать в порту.

Об этом Бебий как-то не подумал.

Ох, сколько же полезных навыков, знаний и умений прошло мимо него! Сейчас не время включать патрицианскую спесь. Разум – самая главная стоическая добродетель – подсказал: пока эти плебеи и рабы с такой охотой выполняют распоряжения высшей власти, ему, кровь от крови и род от рода, римскому патрицию беспокоиться не о чем.

– Ступайте. Я с Атизией пойду следом…

* * *

Удивительно, но первым мужчиной, который подклеился к Атизии, оказался сам легат VII легиона Марк Корнелий Присциан.

Трудно сказать, что подтолкнуло Бебия Лонга подойти поближе и вступить с ним в спор насчет найма этой «хорошенькой девицы», с достоинством промышлявшей телом в этот поздний час на узкой улочке, ведущей к порту. С Флавинием они условились, что Бебий будет только наблюдать и в таверну зайдет уже после того, как туда заглянет клюнувший на медовую ловушку человек легата.

Ну и лярвы с ним, с Флавинием!

…В любом случае Присциан счел торг уместным. Он даже шутливо упрекнул императорского посланца в неистребимой склонности к телесным развлечениям, которую тот страстно проявил в Египте.

Бебий отыграл насмешку и со вздохом согласился:

– Что есть, то есть.

Сзади к Присциану придвинулись два плечистых парня – один постарше, другой помоложе. По-видимому, личная охрана. За спиной Бебия тут же появились Храбрий и Сегимунд.

Присциан одобрил:

– Отдавая должное наглости Калигулы и прочих неронов, дорвавшихся до власти, отказываться от охраны было бы глупо. А девица вроде бы свеженькая!.. Я ее тут раньше не встречал. Как будем делить добычу?

Он взял девицу за руку.

Атизия вздрогнула и, тут же справившись с испугом, призналась:

– Тут есть кабачок «Три пескаря»…

– Как раз это заведение я собирался посетить! – воскликнул Присциан.

– Веди! – приказал Бебий и, подхватив Атизию под руку, вырвал ее у Присциана. Затем подтолкнул девушку.

Присциан раздумывал недолго и двинулся следом.

– Эй, посол, это моя добыча! – предупредил он.

Бебий, поддавшись азарту, через плечо ответил:

– В кабачке разберемся.

По пути легат уже вполне по-дружески признался Лонгу, что по примеру «вертлявого Калигулы и песнопевца Нерона» привык погуливать в этом занюханном припортовом квартале.

– Конечно, этим пропахшим рыбой переулкам далеко до столичной Субуры или, например, Марсова поля, где всегда полным-полно развлекаловки. Вот где можно было разгуляться! Но ты, Бебий, не унывай, у нас еще все впереди.

Весь недолгий путь он рассказывал приехавшему римлянину про Калигулу, который как свои два пальца знал самые мрачные закоулки Рима.

Уже на пороге заведения он неожиданно сменил тему.

Посерьезнел…

– Впрочем, я беру пример с Нерона. Умел петь… Тоже был хваткий парень – очень любил устраивать свалки на улицах, а также проводить в своем Золотом дворце торжественные мероприятия по «восхвалению отечественных богов» с помощью самых разнузданных гетер Рима.

– Он плохо кончил, – предупредил Бебий.

– Кто? Нерон?..

– Нет, его Золотой дворец.

Они вошли в тускло освещенный масляными светильниками небольшой зал, где в дальнем углу сидел Секунд.

Увидев его, Присциан совсем расслабился. Видимо, как поклонник Нерона и Калигулы он уже в полной мере счел себя свободным в совмещении встречи со связником и выборе развлечений. Окончательно успокоило его проявленное Бебием пристрастие к шлюхам, как храмовым, так и портовым.

Присциан, приблизившись к Секунду, развязно воскликнул:

– Кого я вижу! Чем порадуешь на этот раз, посланник Зевса? Как там наш «тюфяк»?

При легком свете было видно, что на «ночные подвиги» во славу незабвенного Нерона Присциан отправился уже изрядно набравшись.

Разгулявшийся вояка подсел к Секунду. Его телохранители заняли места за соседним столиком.

Возле них присели Храбрий и Сегимунд.

Храбрий показал им кости:

– Сыграем?

Солдаты переглянулись – вроде эти ребята охраняли присланного из Рима магистрата? Заметив, что Присциан не обращает на них внимания, оба как по команде кивнули.

– Выпивка за счет проигравших! – предупредил Храбрий и метнул кости.

Солдаты остались в выигрыше.

Храбрий тут же подозвал толстого и лысого раба и заказал вино.

– А мы что сидим? – возмутился Лонг. – Нам тоже кувшин фалернского. И смотри, – предупредил он разносчика, – если подменишь или, что еще хуже, разбавишь…

Атизия, которую Присциан по привычке силой усадил за стол, была ни жива ни мертва, однако командир легиона, удивленный такой неожиданной встрече с присланным из Рима императорским посланцем, отвлекся и завел разговор о том, как скучно и нудно служить такому добродетельному ничтожеству, как Антонин Пий.

Бебий тут же прервал его:

– Давай не будем о делах. Поговорим о приятном. Сколько ты уже принял, что позволил себе совершить такую прогулку?

– Такие прогулки я устраиваю всякий раз, когда зануда Барбар достает меня своими гневливыми, визгливыми, многоречивыми, противоречивыми, велеречивыми приказами. Сделай то, сделай это…

– И что? – удивился Лонг. – Он и должен приказывать, а ты должен исполнять, за что и надо выпить.

– Выпить – да! Исполнять – нет! – ответил тот. – Ничего, скоро наступит время, когда никто не посмеет указывать мне, что есть и пить.

Бебий кивком поддержал его.

– Мне самому, говоря откровенно, до смерти надоели эти поклоны добродетелям. Куда лучше прикоснуться к прелестям… Сколько ты берешь за ночь, милая? – обратился он к Атизии.

– Три асса за ночь, – робко призналась девица.

– А с двоих?..

– Не знаю… – прошептала она.

В инструкциях, которыми ее снабдил Флавиний, о двоих не было ни слова.

В этот момент в кабачок вошел Осторий и со своими людьми поднялся наверх.

– Вот что, милая, – продолжил Бебий. – Мы щедрые ребята. – Он указал на лестницу. – Ты ступай наверх, а мы сейчас решим, кто первым отправится вслед за тобой.

– Верное решение! – засмеялся Присциан. – Только одно уточнение – первым буду я. И никто иной!..

– За это надо выпить! – предложил Бебий.

Они выпили.

Телохранители легата уже вовсю увлеклись игрой, тем более что в тот вечер им невероятно везло, они выигрывали и выигрывали.

Пили и пили…

Вверху на антресолях показался Осторий и многозначительно кивнул Бебию.

Тот обратился к Присциану:

– Марк, ты здесь хозяин, тебе первому и подниматься наверх. Только дай клятву, что в Риме я буду первым.

– Я никогда и никому не даю никаких клятв. Орлы мух не клюют. Ладно, тебе, Лонг, уступлю. Ты, оказывается, не такой заядлый философ, каким прикидывался. Твой дружок-цезарь тоже, видать, парень не промах. Я полагаю, мы с ним сумеем договориться.