Последний взгляд на залитую солнцем комнату подтвердил, что ее усилия были не напрасны, но ей уже хотелось наконец принять ванну и немного вздремнуть.

Она вернулась в свою комнату и, когда ванна была наполнена, вытащила из ящика комода пинетку, которую дала ей Сирена. Лили крутила крохотный башмачок в руке, размышляя о том, как же это странно – ей пришлось забыть, кто она, чтобы выяснить свое происхождение. А еще она раздумывала над словами Сирены: если повезло найти любовь, за нее нужно бороться.

Лили шагнула в ароматную, окутанную паром воду, и тепло успокоило усталые мышцы. Когда вода остыла, Лили вылезла из ванны и насухо вытерлась. А потом скинула пеньюар, забралась в постель и закрыла глаза.

Лили перевернулась в кровати в надежде еще ненадолго загородиться от окружающего мира.

Но кто-то все равно похлопывал ее по ноге, как бы она ни отбрыкивалась.

– Лили! – окликнул ее знакомый голос. – Проснись!

Она с неохотой сбросила подушку с головы и открыла глаза, различив на краю постели женский силуэт. На мгновение Лили решила, что ей снова тринадцать и она в школе-пансионе для девочек мисс Хэйвинкл. Фиона теребила ее и стаскивала одеяло, призывая вставать, пока она не пропустила завтрак.

– Я не хочу есть, – пробормотала Лили.

– Правда? – весело откликнулась сестра. – Хотя бы поздоровайся с вернувшейся домой старшей сестрой. Ты как будто совсем по мне не соскучилась.

Боже! Лили рывком села.

– Фиона?

Сестра лучезарно улыбнулась. Ее изумрудное дорожное платье превосходно подчеркивало рыжие волосы, а сияющий румянец свидетельствовал о счастливом браке и преданном муже.

При виде Фионы Лили разрыдалась. Плотина, которую она так тщательно соорудила, чтобы сдерживать поток эмоций, не выдержала внезапного нападения.

– Лили! – В тот же миг Фиона оказалась рядом, обнимая ее. – Что случилось?

Как рассказать сестре обо всем, что произошло за две недели после ее отъезда?

– Я так рада, что ты вернулась.

Фиона скептически подняла бровь.

– Я тоже рада тебя видеть. Но должна признаться, слегка удивлена. Почему ты не дома с родителями?

– Это долгая и непростая история, – сказала Лили, отодвигаясь.

Похоже, за последнюю неделю она плакала чаще, чем за всю жизнь.

– И она имеет отношение вот к этому? – Фиона взяла пинетку, которую Лили оставила на бюро.

– Да, – призналась Лили и похлопала рукой рядом с собой, приглашая Фиону сесть на кровать. – Сними туфли и устраивайся поудобнее. Потребуется немало времени, чтобы описать тот кавардак, в который я превратила свою жизнь.

Фиона внимательно слушала рассказ Лили о стычке в таверне, потере памяти, Дилайле и Сирене. И Нэше. Когда Лили раскрывала все невероятные, а иногда болезненные подробности, на лице Фионы мелькала озабоченность, но не осуждение. Для нее самым главным было то, что Лили жива и здорова.

Когда Лили добралась до конца своей долгой и печальной истории, Фиона прищурилась, как будто в ожидании продолжения.

– И это все?

– Ты о чем? – непонимающе спросила Лили. – Неужели тебе мало было перебранки в таверне, влюбленности и хозяйки борделя?

– О, ты через многое прошла, – сказала Фиона, обнимая Лили за плечи. – Это трудно не признать. Но мне кажется, твоя история еще не закончена.

– Ты говоришь загадками, Фиона.

– Пока я была в отъезде, ты повзрослела и открыла многие двери. К дружбе с Дилайлой и к родству с Сиреной. А еще открыла дверь к любви с Нэшем, и какой бы ужасной ни казалась тебе нынешняя ситуация, эта дверь еще не закрыта.

У Лили встал комок в горле.

– Я не знаю, как поступить. Он заявил, что неспособен любить меня так, как мне хотелось бы. Даже если у него и получится, как я могу отдать сердце человеку, который не уважает мой жизненный выбор?

– Ты только послушай себя. – Фиона пощекотала подбородок Лили пинеткой. – Ты самый решительный, смелый и упорный человек из тех, кого я знаю. Конечно, риск всегда есть. Нет гарантии, что все повернется, как ты хочешь. Но если кто и способен направить этот корабль в нужную сторону, то лишь ты одна. И если тебе не удастся… Что же, ты хотя бы попытаешься.

В груди Лили расцвела надежда.

– Не уверена, что сумею убедить Нэша открыть свое сердце, но на следующей неделе я увижусь с ним на балу, который он устраивает для сестры.

– На балу? – заулыбалась Фиона. – Какие только чудеса не случаются на балах. По крайней мере, тебе будет о чем написать в дневнике.

Лили простонала и закрыла лицо подушкой.

– Я до сих пор не могу опомниться от событий последних двух недель.

– Что ж, я рада слышать, что у нас нет недостатка в материале для колонки.

Лили бросила подушку на колени.

– И, кстати, о колонке. Ты не заходила в библиотеку после возвращения домой?

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

Лили спрыгнула с кровати, чувствуя такую легкость, какой не ощущала уже много дней.

– Дай мне только одеться, и я тебе покажу.

Стоя перед резными дверьми бального зала в особняке Нэша, Лили слишком крепко вцепилась в руку Грэя. Когда очаровательный муж Фионы согласился сопровождать жену и Лили на бал к герцогу Стоунбриджу, он и не предполагал, каким это будет испытанием.

Грэй повернулся налево и удивленно поднял брови, обратившись к Лили:

– У меня сложилось впечатление, что тебе хотелось пойти на этот бал.

Рот у Лили был как будто набит опилками.

– Да, – выдавила она.

– Тогда почему твои ноги приросли к мрамору? Другим гостям покажется странным, если мне придется втащить тебя в бальный зал.

– Дай ей минутку, Грэй, – вмешалась Фиона, и Лили благодарно ей улыбнулась.

В платье цвета морской волны с тонким кружевом на рукавах и на кромке декольте Фиона выглядела ослепительно. Она всегда была привлекательна, но с каждым днем, казалось, становилась более уверенной и прекрасной.

– Я никуда не спешу. – Грэй оглянулся через плечо на нескольких только что прибывших гостей. – Но мы загородили проход.