– Далеко вы забрались.

– Да, далече.

Голос профессора звучал как-то странно. Он улыбался. А потом неожиданно остановил машину.

– Что случилось?

– Все! Вот мы и приехали.

– Приехали? Куда?

– На место.

– Но тут же ничего нет, – удивился Антон.

– Один лес, – подтвердила и Ульяна.

– Один лес, говорите? А вот посмотрите, что я вам покажу.

И с этими словами профессор вышел из машины. При этом из рукава у него что-то выпало. Какой-то маленький металлический цилиндр, на который ни профессор, ни его друзья не обратили никакого внимания. Друзья смотрели на профессора, который велел им оставаться в машине, а сам углубился в лес.

– Что он заду…

Но выяснить это друзьям не удалось. В это время раздался какой-то щелчок, и воздух в машине начал сгущаться, становясь все менее прозрачным. Также в салоне появился какой-то странный резкий запах.

– Что за дым?

– Чем это пахнет?

Друзья пытались выбраться из машины, но все дверцы оказались заблокированными.

– Профессор! – кричали они, барабаня в стекла. – Профессор, вы нас случайно заперли!

Но Судаков им не отвечал. А воздух в салоне становился все гуще и все хуже. Дышать им было с каждой секундой все трудней. Приглядевшись, Антон обнаружил источник его загрязнения. Вонючий красный дым шел из того самого маленького цилиндрика, который профессор уронил на пол машины перед тем, как выйти.

– Профессор Судаков! – надрывались друзья.

– Геннадий Вениа…

Голоса их становились все глуше. Грудь раздирал кашель. Дышать было уже нечем, но и разбить стекла не получалось. Они были слишком толстыми. В последней отчаянной попытке выбраться из ловушки, в которой они оказались, Антон перебрался в багажник и принялся судорожно шарить там в поисках чего-нибудь тяжелого. Под руки ему попался огнетушитель, но это был не тяжелый и добротный ветеран прошлых времен, а современная легкая пластиковая емкость. Отшвырнув совершенно бесполезную ему игрушку в сторону, Антон нашарил наконец что-то металлическое. Испустив вопль радости, он из последних сил ударил в стекло. И, о чудо! Оно разлетелось в крошки.

Легкие Антона жгло, словно огнем. Но он сделал лишь три жадных глотка свежего воздуха, набрал в легкие как можно больше живительного лесного воздуха и вновь нырнул в заполненное ядовитым красным дымом нутро машины. Где-то там среди этого красного пульсирующего тумана должна была находиться Ульяна. Если он ее оставит там, она погибнет. А так у них еще есть шанс спастись.

Ульяну он нашел, но девушка к этому времени была уже без сознания. И Антон потратил последние остатки кислорода, чтобы транспортировать ее в багажник, поближе к спасительной дыре в стекле. Там он расширил отверстие и пристроил Ульяну так, чтобы наружу высовывалась ее верхняя часть туловища, и сам выбрался через разбитое стекло первым. Лишь встав на ноги, он вытащил наружу и Ульяну. Она все еще не пришла в себя. И тело ее оказалось слишком тяжелым для ослабевших рук и ног Антона. Не выдержав дополнительного веса, Антон упал на землю. Ульяна приземлилась на него. И последнее, что услышал Антон, был голос профессора Судакова, обращавшегося к кому-то стоящему рядом:

– Смотри, выбрались все-таки!

И еще один голос произнес:

– Что нам теперь делать?

Больше Антон ничего не слышал. Сознание его совсем помутилось. Попавший в легкие яд сделал свое дело, пусть и не так быстро, как этого ожидал коварный профессор Судаков.

Очнулся Антон от похлопываний по щекам. Нельзя сказать, что обращались с ним бережно.

– Бац! Бац! Бац!

Хлопки были такими сильными, что у Антона после них еще долго горела вся кожа на лице.

– Эй! Оставьте меня.

– Очухался!

Антон открыл глаза и в первый момент испугался, что ослеп. Вокруг была непроглядная темнота. Но затем Антон пригляделся и начал различать в этой темноте какие-то движущиеся фигуры.

– Где я? Уже в аду?

– С возвращением, брат.

Голос был знакомый.

– А мы уж думали, что тебе крышка.

И этот голос Антон тоже знал.

– Роман! Гарик! – завопил он. – Вы здесь!

– Мы-то здесь. И ты теперь тоже здесь.

Голоса друзей звучали как-то кисло.

– Что у меня с глазами? Я ничего не вижу!

– А и нечего тут видеть.

– Темнота кругом.

– А как ты хотел? Мы же в подвале, где нас этот гад запер.

– Какой гад?

– Если бы мы знали.

Антон принял сидячее положение.

– А где Ульяна?

– Тут я.

Голос Ульяны звучал слабо, но это был ее голос.

– Что случилось? Я ничего не понимаю.

– Никто не понимает.

– Много нас тут?

– Не считая вас, четверо.

– Артем с вами?

– Нет, Артема нет. Зато с нами Коля и Лара.

Какой еще Коля? Какая Лара? Если предположить, что тут собраны участники игры, то никакого Коли в игре задействовано не было. И Лары не было. Или все-таки были, просто Антон об этом не знал?

Внезапно раздался вопросительный голос Ульяны.

– Лара – душенька, – произнесла она, – ты что, тоже тут?

– Тут! – откликнулся другой женский голосок. – Туточки я! Ой, Ульянка! Как хорошо, что ты тут. Тебя папа прислал? Он тоже тут? Он рядом? Он придет за нами?

– Нет, папа тебя ищет, конечно. Но он понятия не имеет, где ты.

– Ничего. Теперь он точно придет, раз ты тут.

– Что это значит?

– Будто бы сама не знаешь, что твой папа ради тебя горы свернет. Он ведь тебя обожает. Только о тебе и говорит.

Ульяна молчала. Осмысливала. А Ларочка продолжала щебетать. Мозг у этой девушки и впрямь был невелик, словно у птички. И, подобно певчим тварюшкам, нрав у нее был таким же беззаботным и непоседливым. Разговаривая, она все время прыгала с предмета на предмет, ни на одной теме не задерживаясь надолго.

– Что они с нами сделают? – допытывалась она. – Ты знаешь, кто эти люди? Что им от нас нужно?

– Откуда я знаю? Я только что очнулась. Это ты тут сидишь почти сутки.

– Ой, Ульяночка, я же ничего не помню. Вышла во дворик, хотела Фимку выгулять, а ко мне какой-то мужчина подходит. Про Фимку спрашивает: любит ваш песик булочки? Я ему объясняю, что фокстерьеру мучное нельзя, на фигуре скажется, станет бочонком, ни на одном конкурсе его не примут. А этот мужик не унимается: давайте я вам покажу наш ассортимент. У нас все свежее, на рассвете пекли. Вон и фургончик наш стоит.