— И что вы будете делать? — спросил Росс. — Превратите его в парк религиозных аттракционов? Устроите здесь Лурд[10]с той лишь разницей, что люди правда будут исцеляться? Пускать только тех, кто перейдет в католичество?

— Ни в коем случае, — процедила сестра Шанталь. — Он не допустит, чтобы о саде узнал весь мир. Все это противоречит их вероучению.

Глаза Торино сузились.

— Вам-то откуда знать о католическом вероучении, сестра? Вы ведь предали Святую церковь!

— Никого я не предавала, — со злобой парировала монахиня. — Уж если я что за свою долгую жизнь и поняла, так это то, что церковь должна быть прислужницей веры, а не ее жестокой хозяйкой. Я и без всяких догматов знаю, что этот сад — Божье место. Здесь все совсем не так, как в эдемском саду и вообще в Писании. Отсюда тысячи миль до Святой земли, как, впрочем, и до всех остальных мест, где зарождались мировые религии. Растения и животные, которыми изобилует эта долина, доказывают, что независимо от людей и от церкви могла возникнуть и развиваться иная, удивительная жизнь.

А еще в этом богопротивном месте творятся чудеса. Как такое возможно? Получается, слово Божье можно толковать и иначе, а не только так, как гласит провозглашенная папой единственно верная доктрина. Так считал отец Орландо, и так же считаю я. Меня не пугают эти странные существа, и не пугает вопрос, как они согласуются с сотворением жизни и с теорией эволюции. По-моему, вполне возможно, что это и есть эдемский сад. — Она горько усмехнулась. — Но вы-то, генерал, — вы раб вашей непогрешимой доктрины. В ваших глазах она заслоняет все. Вы скорее поменяете истину, чтобы она соответствовала вашей вере, чем поменяете веру, которая не соответствует истине.

Несколько мгновений Торино молчал. Он презирал монахиню: она говорила о клятвах, хотя сама нарушила клятву, данную церкви.

— Вы правы, — наконец промолвил он, — церковь должна относиться к таким открытиям с осторожностью. Кое-кто может неверно истолковать существование сада и его созданий. — Он махнул рукой в сторону нимф, которые прятались во тьме. — Кое-кто может решить, что сад противоречит Писанию и недавним словам папы, направленным против теории эволюции. Да, я не могу допустить, чтобы все это играло на руку тем, кто хочет уничтожить святую церковь, воплощающую мечты и стремления миллионов верующих по всему миру. Защищая их веру, я не остановлюсь ни перед чем. И самое главное: меня не волнует этот так называемый Сад Господень и его экзотические твари. — Он указал на тоннель. — Гораздо важнее, что находится там.

Он обернулся к Россу и улыбнулся, видя его замешательство.

— Мне кажется, доктор Келли, в этом вы со мной солидарны. Вот вы ученый, атеист: как вы объясните то, что здесь происходит? Сад — колыбель эволюции, из которой пошла вся жизнь на Земле? Этакий Эдем для ученых? Или сад со всеми созданиями — просто побочный эффект чего-то более важного?

Росс не ответил.

— Ну же, доктор Келли. Мы оба понимаем, что сад со всеми тварями — просто аберрация, ложная цель. — Он поднял обломок кристалла. — Даже это — лишь побочный продукт той силы, что управляет садом. — Он махнул рукой в сторону тоннеля и похлопал по книге Фалькона. — Отец Орландо писал о ней в том разделе манускрипта, который вашей супруге не удалось перевести. Он называл эту силу «el origen». — Торино открыл папку и ткнул в один из абзацев. — В архивах инквизиции хранится протокол его допроса, в котором то же самое названо латинским словом «radix». Оба они означают «источник». Ни там ни там не объясняется, что же это такое, говорится лишь о философских и духовных аспектах. В своих записях Фалькон упоминает El Árbol de la Vida у de la Muerte — Древо жизни и смерти. В протоколе допроса то же самое записано по латыни — vita quod mors arbor. Идет ли речь о библейском Древе познания добра и зла? Как это понимать: буквально или символически? Что такое, по-вашему, «источник», доктор Келли? Как вы думаете, что там, в конце тоннеля? Источник всех чудес?

— Нет, там источник одного-единственного чуда, — ответил Росс. — Величайшего чуда на Земле — жизни. С Богом и религией этот источник никак не связан.

Торино улыбнулся:

— Мы можем соглашаться по поводу природы источника или нет — не в том суть. Главное, мы оба хотим узнать, что это. — Он посмотрел на сестру Шанталь. — Скажите, сестра, то, что убило конкистадоров, все еще там, в тоннеле?

— Я ни разу в него не заходила. Оттуда никто не вернулся живым. Один лишь отец Орландо.

— Это не совсем так, правда, доктор Келли? Марко видел, как вы спускались оттуда, когда появился я со своими солдатами.

Сестра Шанталь уставилась на Росса:

— Ты поднимался в тоннель?

Торино вновь улыбнулся.

— Доктор Келли сказал Марко, что тот не поверит тому, что он видел. Так что же вы видели, доктор Келли? Расскажите, потом подпишете договор о неразглашении, и я отпущу вас с миром. — Он вытащил кристалл. — Более того, я отдам вам вот это. Вы спасете свою семью, доктор Келли, — разве не ради этого вы сюда отправлялись?

— Не знаю, что ты там видел, главное, не говори ему, — сказала сестра Шанталь. — Тебя не отпустят, даже если подпишешь все, что попросят. Он не пойдет на такой риск.

— Не слушайте ее, доктор Келли. Я уже говорил: меня не волнует сад и все твари в нем. Только radix, только источник. Мы оба хотим разгадать его загадку. Расскажите, что вам известно, и ваша семья спасена.

Росс вздохнул.

— Я услышал стрельбу и повернул назад, так и не дойдя до конца. Но я был уже близко: там явно что-то очень могущественное. — К удивлению Торино, геолог вдруг рухнул на колени, подставив ладони, чтобы не удариться о каменный пол. Он поднял связанные руки, будто в молитве: — Умоляю вас, генерал, позвольте мне вылечить жену. Она верующая. Я не против вашей религии и не хочу знать, что для вас означает этот сад. Я уже и об источнике не хочу ничего знать, а хочу лишь одного — спасти Лорен.

— Вот и спасайте. Рассказывайте все, что вам известно, и сегодня же я вас отпущу. Через неделю, а то и раньше, будете в Штатах. — Торино держал кристалл у самых рук Росса, словно дразня его. — Так что вы видели? Прежде чем мы с солдатами отправимся наверх, мне нужно знать: то, что убило конкистадоров, все еще там? Вы что-то заметили, выяснили что-то полезное?

Росс замешкался лишь на мгновение. Он не спускал глаз с кристалла.

— Я расскажу. Я все вам расскажу.

— Не могу поверить, что ты ему рассказал, Росс, — прошипела сестра Шанталь, пока Базин вел их назад, к остальным. — Я же предупреждала: нельзя входить в тоннель. И нельзя говорить Леонардо Торино, что ты там видел. А ты не послушался. Как можно быть таким идиотом?