– А я просто за компанию с Тиклем, – добавил Рин, который, кажется, тоже почувствовал необходимость высказаться. – Ну и да, командир мне нравится. Надоело в наемниках ходить.

Так мы и расстались. Дар и Хран остались на обочине – их обоих я усыпил. Инга вложила им в кошельки окончательный расчет, даже премию сверху. Угрызений совести я, против обыкновения, не чувствовал – не думаю, что у них могут быть какие-то проблемы с тайной службой Согреса. Допрашивать будут долго и обстоятельно, но пытки применять не станут, потому что запираться и врать ни Дар, ни Хран не собираются. Ну, посидят несколько дней в заключении, после чего их отпустят на все четыре стороны. Что взять с наемников?

Слава всем богам, объяснения с подругами все участники конфликта решили отложить на потом, хотя взгляд, которым меня наградила Инга, откровенно напугал. Дикая смесь ярости, презрения и чего-то еще, что я так и не смог определить. Да и не пытался – фору нужно было использовать по максимуму.

Нам здорово везло. За исключением получасовой задержки, потраченной на объяснения с наемниками, больше никаких препятствий к бегству не было. Похоже, побег вышел слишком неожиданным для господ из тайной службы Согреса. Да и их коллеги из Артании были еще не в курсе, что тот, за кем они охотятся, нынче путешествует с комфортом в карете со свернувшейся гадюкой на бортах. И чем дольше мы ехали, тем более привлекательной казалась мне задумка протащить-таки карету через границу. Вот только как это сделать? Карету с эмблемой согресской службы пограничники Согреса, скорее всего, пропустят. Но что делать с их коллегами с другой стороны? Нет, какое-то официальное сообщение между двумя государствами, пусть и находящимися сейчас не в лучших отношениях, оставалось, вот только я сомневался, что господа из артанской пограничной стражи согласятся пустить нас без соответствующих бумаг.

Мы уже благополучно проскочили мимо Эссау, до пограничного пункта оставалось совсем немного, но мыслей о том, как перетащить карету, так и не появилось. И бросать ее не хотелось чертовски – очень уж удобное средство передвижения. Дело осложнялось тем, что граница между двумя странами пролегла по реке. В давние времена речка эта была даже судоходной, но в последние годы здорово обмелела, обросла по берегам топкими болотцами и густой осокой, так что издалека ее можно было и не заметить. Этим фактом активно пользовались те, кто хотел перейти границу, не оповещая об этом власти двух стран. Особенно в последнее время – король Согреса даже распорядился пустить вдоль границы регулярные патрули, в задачу которых входило отправлять бродяг и беженцев, ищущих лучшей доли, восвояси. Мера довольно сомнительная – тех, кому удавалось не попасться на глаза страже, было немало. Они шли в центр страны, не задерживаясь в приграничных городах, бродяжничали или разбойничали на дорогах и всячески портили жизнь благополучным гражданам Согреса. Этим же путем воспользовались и мы с Говорной на пути в Согрес. Но там, где относительно легко пройдет человек, карета застрянет намертво.

За этими размышлениями я все сильнее замедлял ход, пока не остановил лошадей совсем. Им в любом случае не помешал бы отдых после долгой скачки. Слабый скрип открывшейся двери нашего средства передвижения заставил мысли переключиться. С ума сойти! Я совсем забыл про своих спутников. Даже не так. Я о них ни на минуту не забывал, но почему-то совсем не рассматривал как возможных советчиков! Должно быть, так привык действовать в одиночку, что не смог сразу перестроиться. К тому же мне было ужасно стыдно за свое поведение, я чувствовал себя виноватым перед Говорной и Ингой и даже боялся предстоящего разговора, и потому как мог гнал из головы мысли о своих подругах. Да и хорошее отношение наемников тоже казалось мне странным.

– Ну наконец-то лан Варден соизволил вспомнить о том, что везет живых существ, а не мешки с мукой! – первой подала голос вечно недовольная Маргарет. – Инга, если уж ты решила влезть в весь этот ужас с политикой, – хотя я по-прежнему утверждаю, что это не женское дело, – то хотя бы могла выбрать более галантного напарника! Это же ужас, что творится!

– И не говори, – согласилась Инга. – Я уже не раз пожалела, что мне достался такой напарник. Почему-то мне о нем рассказывали совсем другое. Впрочем, я надеюсь, что как только мы закончим свои дела, нам больше никогда не доведется с ним встретиться. – Интонации профессионально владеющей голосом актрисы не оставляли возможности двойного толкования: нескрываемое презрение, переходящее в отвращение, разливалось по округе ядовитым туманом. Кажется, даже сама экономка не ожидала услышать столь нелестные слова в мой адрес. А вот Говорна охотно кивала на каждое слово.

Задавив негативные эмоции, я продолжил за нее:

– Вот только с тем, чтобы закончить дела, могут возникнуть проблемы. Возможно, нам удалось ненадолго обмануть тайную службу Согреса. Возможно даже, этого времени хватит, чтобы перебраться через границу, а там их можно будет не опасаться так сильно. Однако представители властей Артании уже знают обо мне, и на своей территории им будет гораздо проще за нами охотиться.

– И к чему вы ведете, уважаемый лан Варден? – обратила на меня внимание актриса. Лучше бы не обращала – таким взглядом приличные женщины не удостаивают даже кучку лошадиного навоза.

– Мне очень понравилось, с каким почтением относятся люди к казенному транспорту. Я заметил, что кареты тайной стражи Согреса и Артании очень похожи, будто их делали в одной мастерской. Единственное отличие – это эмблема на дверях, но ее нетрудно заменить. Думаю, если не останавливаться в крупных городах, в которых есть собственные отделения тайной стражи, можно довольно долго избегать внимания заинтересованных лиц, вот только я никак не могу придумать, как перейти через границу. По крайней мере, без соответствующих документов.

– Вы правы, путешествие на таком средстве передвижения действительно может здорово облегчить нам жизнь, просто потому, что такой наглости наши противники от нас не ждут, – холодно ответила девушка. – Как и принести дополнительные проблемы, если обман раскроется. Впрочем, риск стоит того. Однако я не вижу сложностей в пересечении границы. Меня пока не объявили преступницей. Я все еще известная певица, которую принимал сам король. Почему бы просто не отодрать гадюк с бортов? Тогда это будет просто карета, и совсем неважно, что она так похожа на «последний экспресс».

Я с размаху хлопнул себя ладонью по лицу. Никаких, ну вот совсем никаких оправданий своему идиотизму я не находил. Это ведь не просто очевидно, это само собой разумеется!

– Прошу прощения, госпожа Краус, я и сам не знаю, что на меня нашло. Действительно, как я мог не догадаться?

Инга только пожала плечами и отвернулась. На этом общение с прекрасной половиной нашего отряда закончилось. Дамы занялись своими делами, а я взялся отколупывать ножом декоративных гадюк с бортов кареты, а потом еще разводить костер, чтобы замазать углем оставшийся след. Наемники мне активно помогали – в отличие от женской половины отряда, парни никакой неприязни ко мне не испытывали:

– Знаешь, лан Варден, – осторожно начал Тикль, – не знаю, чем ты так провинился перед госпожой Краус, но не хотел бы я быть на твоем месте. А впрочем, нет, хотел бы. Нельзя так ненавидеть того, на кого наплевать.