Выбравшись из планетария, мы вернулись в паутинную сеть улиц и для того, чтобы хоть как-то перевести дух, спрятались в маленьком, всего-то ярдов на двадцать, одичавшем саду одного из особняков.

– Не прошли и половины пути, – вздохнула девушка. – Сложнее, чем я думала. До рассвета, боюсь, не успеем.

– Мы пока еще живы. – Я провел языком по губам, страшно хотелось пить. – Ни один из львов Старой Академии не оттяпал от нас кусок антрекота, и я радуюсь уже этому. Пройдем сегодня столько, сколько сможем. Когда появится солнце, найдем берлогу и спрячемся до следующей ночи.

Она слабо кивнула.

– Как ты поняла, каким образом их отвлечь?

– Слышала от тех, кто иногда ходит сюда, что похожие на людей, заразившиеся, но еще не ставшие чудовищами, гипнотизируются огоньками. Как оказалось, мне не наврали.

Создалось впечатление, что на отдых мы потратили всего лишь минуту, так быстро пробежало время. На этот раз мимо рыбного рынка мы крались с опаской, но он пустовал, и деревянные крытые ряды походили на длинные гробы, похоронившие в себе мрак.

Здесь тяжело пахло металлом. Медью. Соленой медью. От смрада крови, слишком хорошо знакомого мне, становилось неуютно. Мюр закрыла нос и рот рукавом пальто, и мы поспешили пройти место, где кого-то недавно съели.

Улица, по которой мы теперь шагали, то и дело ныряла в темные дворы. Раньше тут находились маленькие магазинчики, лавочки, ресторанчики и торговые склады, оставляя для жизни лишь последние этажи низких, терявшихся по сравнению с соседними кварталами домов.

Первую странную круглую емкость я заметил еще двадцать минут назад, но она не шевелилась и не пыталась нас сожрать, примостившись возле дальней стены, так что я покосился на нее, и только. Но чем дальше мы забирались, тем больше в тихих двориках попадалось таких штук.

Наконец их стало столько, что они перегородили нам дорогу. Мюр равнодушно прошла мимо, протиснувшись между покатых предметов, отчего я заключил, что опасности они не представляют.

Вблизи их бока напоминали застывший клей – полупрозрачные, с массой наплывов и наростов. Материал показался мне мягким и податливым, точно незатвердевшая скорлупа.

– Что это за дрянь? – Я старался их не касаться.

– Контаги, – не оборачиваясь, ответила мне Мюр и, понимая мое молчание, произнесла совсем невесело: – Что? В газетах Королевства о таком не пишут? Большинство контаги выглядят именно так, Итан. Ты никогда не задумывался, что делают чудовища, запертые на острове? Чем питаются?

– Жрут друг друга.

– Такое случается. Но тогда бы их стало гораздо меньше. Порой их подкармливают с Большой земли – к острову приходят баржи со скотом. В первые годы программы «Город без контаги» правительство Мергена убеждало готовых к бунту, обеспокоенных родственников несчастных, депортированных сюда, что никто из попавших в Старую Академию не умрет голодной смертью. Еду забрасывали в кварталы регулярно, но… теперь так делают лишь от случая к случаю. Головастые ребята, работающие на Брайса, считают, что этого достаточно, чтобы поддерживать популяцию чудовищ.

Она обвела взглядом двор:

– Перед тобой форма спячки. Ученые утверждают, что так контаги могут существовать годами, до лучших времен, которые вряд ли когда-нибудь наступят. Мои знакомые рассказывают, что на улицах этих цист[81] гораздо меньше. Однако если заглянуть в дома Серой линии[82], то там все от чердаков до подвалов забито подобными штуками.

– Их так много? – поразился я.

– Болтают, что да. – Мюр постучала по мягкому боку. – Но не бойся. Они не проснутся, даже если под ними развести костер. Я не знаю, что может их разбудить. Им нечего есть, поэтому чудовища пребывают в кошмарах, а быть может, вспоминают прежнюю человеческую жизнь.

– Но спят не все.

– Не все, – согласилась она, неожиданно взяв меня под руку и ведя прочь. – Те, кто прибыл сюда недавно, или те, кого ты назвал львами. Они голодны и охотятся.

Луны скрылись, ушли к горизонту, оставив на посту мириады выточенных из льда звезд, забрав в собой большую часть ночного света. Но глаза привыкли к окружению достаточно, чтобы различать путь по улице, заросшей величественными кленами. Новую напасть мы заметили заранее и успели спрятаться в ближайшем доме, поднявшись на второй этаж.

– Не может быть, – сказал я.

Это были не контаги, а люди.

Трое волокли телегу, двигающуюся мягко и практически бесшумно. На ней, занимая лишь небольшую часть поверхности, лежал механизм с баком мотории и двумя слабо горящими бледными лампочками. Двое шедших впереди казались массивными, вырубленными из теней гигантами – компенсаторные системы, в которые они запаковались, придавали им вид неуклюжих страшил. Эта парочка все равно что ходячие броненосные крейсера. Их товарищ, чуть подотставший, носил за плечами рукотворный покатый горб.

Черт побери! У них тут целая армия на марше! У парня «Пугало»![83]

Еще трое, вооруженные винтовками, замыкали группу.

Они направились во двор, из которого мы совсем недавно появились.

– Солдаты дукса, – протянула Мюр, и стало понятно, что она мучительно что-то решает для себя. – Ну кто бы мог подумать!

– Надеюсь, у тебя нет желания высказывать свои политические взгляды этим ребятам?

– Я не настолько больна идеями повстанцев, как ты, наверное, считаешь. Подумай о другом. Они приплыли сюда и пришли с востока. До берега недалеко, а значит, если мы поторопимся, то успеем забрать их лодку, прежде, чем они вернутся.

– Плохая идея. – Я, видя, что она собирается спорить, объяснил: – Это не бандиты. Не контрабандисты. И даже не революционеры. Это армия, и они не оставят без прикрытия единственный шанс убраться отсюда. Вполне возможно, что там их столь…

Мюр внезапно подалась ко мне, приложив палец к губам. На улице появились двое в плащах, хотя еще секунду назад та пустовала. Довольно просто понять, кто перед тобой, даже если ты из-за мрака не видишь полумасок с клювами.

Плакальщики, черт бы их подрал.

Я красноречиво посмотрел на девчонку, словно говоря: «Ну что? Ты все еще хочешь забрать их лодку»?

Она не хотела и желала того же, что и я, – не привлечь к себе внимание самых опасных носителей ингениума Риерты. Я сунул руку в карман ее пальто, нащупал «Яблоко», и мой большой палец оказался на чеке бомбы. Их это вряд ли остановит, но хотя бы замедлит.