– Куда ты собралась, Елизавета? – продолжал выражать удивление супруг. – Скажу по секрету, все суды и тюрьмы сегодня закрыты на замок.

– Я собиралась сделать прическу, – неожиданно для себя соврала Дубровская и, решив добавить своей лжи хоть капельку достоверности, взъерошила свои чудесные волосы.

– Ну, что же, это похвально, – потрясенно промолвила свекровь.

Так Елизавета получила законное право отлучиться из дома на несколько часов.

Нагружая тележку продуктами, Дубровская чувствовала хорошо ощутимое беспокойство. Но нельзя было не признать, что у нее имелись весьма серьезные причины. Она передала ключи от родительского дома человеку, обвинявшемуся в убийстве двух женщин, совершившему дерзкий побег из следственного изолятора и успешно скрывающемуся в течение нескольких недель от правоохранительных органов. Поделом же будет ей, когда, дотащив по назначению тяжелые сумки с провизией, она увидит разгромленную и опустошенную квартиру, а героя-любовника простынет и след. Интересно, нужно ли ей будет ставить о происшествии в известность доблестных сыщиков и как она будет объяснять случившееся своей матери?

Во всяком случае, тогда все иллюзии по поводу невиновности Сереброва исчезнут без следа. Но не слишком ли дорогую проверку благонадежности своего клиента она вознамерилась провести? Боже мой, где была ее голова! О чем она только думала!

Когда Лиза, задыхаясь под тяжестью пакетов с продуктами и от собственного волнения, достигла нужного этажа, она была готова к самому худшему. Но на площадке было тихо, а знакомая дверь не стояла распахнутой настежь и не хлопала от сквозняка. Она дернула ручку. Заперто. Ощущая заполошное биение собственного сердца, она пару раз с интервалом нажала на кнопку звонка. За дверью тихо, как и должно быть в жилище, которое покинули хозяева. Разумеется, он ушел и запер квартиру на замок!

Почувствовав дурноту, Лиза навалилась всей тяжестью тела на дверь и прикрыла глаза. Она попалась, как наивная дурочка. Ее провели, и оставалось только признать очевидное.

Конечно, Дубровская не услышала легкого щелчка, но внезапно ощутила, что дверь подалась назад, и она, потеряв равновесие, буквально влетела в собственную квартиру, приземлившись прямо на паркет. Рядом с ней оказались перевернутые сумки. Рыжие апельсины рассыпались в разные стороны и теперь радовали взгляд яркими, жизнерадостными пятнами на ковре рядом с обувной полкой. Чьи-то очень знакомые клетчатые тапки, аккуратно лавируя между баночками с йогуртами и упаковками печенья, оказались рядом с ней.

– Браво, Елизавета Германовна! – услышала она насмешливый голос. – Вы потрясающая женщина. Ваше появление всегда эффектно!

Она подняла голову, не веря собственному счастью. Дмитрий Серебров стоял рядом и протягивал ей руку. Она быстро поднялась на ноги. Нахальное заявление клиента требовало немедленного ответа.

– Почему ты не открыл мне сразу же? – бросилась она в наступление.

– Потому что вы перепутали условный сигнал, – просто ответил он, игнорируя тяжелый взгляд своего адвоката. – Мы договаривались о двух длинных и одном коротком звонке.

– Я позвонила два раза с интервалом!

– Вот именно, только в интервале должен был быть еще один короткий звонок, – заметил Дмитрий. – Ну, не будем ссориться. Неужели вы подумали, что я скрылся, обчистив вашу квартиру?

– Ничего я не подумала, – пробормотала Лиза, чувствуя себя неловко. Серебров, оказывается, мог угадывать ее мысли.

Они собрали продукты и перенесли все на кухню.

– Кстати, я полил цветы, – сообщил Дмитрий.

Похоже, он не только позаботился о маминых комнатных растениях, но и навел порядок. Квартира радовала глаз чистотой. Серебров был идеальным постояльцем. Это вернуло Лизе благостное расположение духа.

– С чего начнем? – спросил он.

– С кофе! – улыбнулась Дубровская, нажимая на кнопку кухонной машины. Вместе с хорошим настроением к ней вернулось и чувство голода. Она вспомнила, что осилила за завтраком только чашку пустого чая даже без дежурного бутерброда.

Дмитрий развил кипучую деятельность, и уже через несколько минут орнамент вышитой скатерти было не различить за блюдцами, мисочками и чашками. Аромат кофе щекотал ноздри.

Они принялись за завтрак, болтая на посторонние темы. Словно договорившись, никто из них не заговаривал о предстоящем расследовании. Эта тема была серьезной и требовала соответствующего антуража. В кухонное окно потоками вливался весенний солнечный свет, вселяя надежду на то, что все будет хорошо…

– Итак, я собираюсь начать расследование со сбора информации о покойной Инге Серебровой, – заявила Лиза, когда они удобно расположились в объемных креслах отцовского кабинета.

– А что, могут быть еще какие-то варианты? – удивленно осведомился Дмитрий.

– Можно было начать с Норы Малининой, – ответила Дубровская. – Ее персона более чем подозрительная – девушка определенного рода занятий, с сомнительной репутацией. Она возникла на твоем пути не случайно – не вопреки, а согласно воле твоей покойной жены. Так что, как ни верти, все ниточки ведут все-таки к Серебровой. С нее мы и начнем. Итак, что нам известно про Ингу?

Дмитрий пожал плечами:

– Сереброва – владелица крупнейшей строительной фирмы, успешная во всех отношениях женщина.

– Ну, я бы не сказала, что ей везде сопутствовала удача, – заметила Лиза. – Разве до встречи с тобой она была замужем?

– Да вроде нет. И детей у нее никогда не было.

– Вот видишь! А успешная профессиональная жизнь не заменяет женщине тепло домашнего очага, любовь близкого человека и смех собственного ребенка, – завернула Дубровская банальную фразу, вычитанную однажды в женском журнале, и задумалась. – Кроме тебя, ее брата Вощинского и няни Глафиры, у Инги никого не было.

– Павел Алексеевич, ее брат, вообще не в счет, – насупился Дмитрий. – Пренеприятный тип, который постоянно бывал у нас на правах друга семьи. У меня складывалось впечатление, что он, а не я был настоящим супругом Инги. На него она хотя бы не кричала!

– Твоя нелюбовь взаимна, – усмехнулась Елизавета. – Он тебя тоже терпеть не может. Хотя я теперь, пожалуй, соглашусь, что в милейшем Павле Алексеевиче есть мутные черты. Взять хотя бы его ложь насчет гимнастики, которой якобы занималась его сестра. Можно, конечно, предположить, что он просто перепутал два вида спорта, но у меня сложилось впечатление, что он сознательно ввел меня в заблуждение – слишком уж быстро он переменил тему.

– Не хотел, чтобы вы знали правду, – убежденно заметил Серебров. – Ведь тогда происшествие на озере показалось бы вам более чем подозрительным. Женщина, занимавшаяся водным спортом, вдруг начинает тонуть только от того, что забыла на берегу спасательный жилет… Смех да и только. Ясно одно: они, Инга и Вощинский, были в сговоре. Не удивлюсь, что и Малинина была в курсе темы. Кстати, а что за штучка Глафира?