Н-да. Таким идиотом я себя еще никогда не ощущал, — сказал он себе, представив, как это выглядит со стороны — сидит он на камне с таким сосредоточенно-задумчивым лицом и пытается очень-очень сильно захотеть жить. Бред, да и только.

Перед внутренним взором проносились вереницы лиц, в голове звучали имена… Все было не то.

Пока на ментальном «экране» не проявилось словно бы нарисованное несколькими карандашными штрихами лицо Киммериона. Трагичный излом бровей, прикушенная губа — эльф склонился над ним, тихо проклиная себя — ведь если бы не он, то Вега не потерял бы столько энергии и не умирал бы сейчас… Хмурое лицо Рагдара, мрачно напивающегося в одиночестве — если бы он сумел побороть наваждение Вилейана, то единственный друг, которого так и не успел назвать братом, не был бы вынужден практически пожертвовать собой ради них всех… Бесстрастный, спокойный взгляд Алиссары — когда ее кто-то видел. И неудержимый поток слез, когда она оставалась одна у кровати, на которой тихо умирал Вега — умирал из-за ее гордости, из-за того, что она не хотела принимать помощь Здравовича…

— Хватит, — простонал даргел, закрывая лицо руками. — Не надо так… Я не тот, о ком стоит плакать…

Для них — тот, возразило что-то изнутри. Для них ты — друг. Тот, за кого можно и жизнь отдать, если потребуется. Каждый из них готов сейчас умереть, не колеблясь, если это поможет спасти тебя.

Картинка сменилась.

Мрачное подземелье. Чрезмерно, неестественно мрачное. Небольшая, тесная камера. Светловолосая девушка лет семнадцати, прикованная цепями к стене — рубашка разорвана, на теле — следы от ударов кнута. Глаза закрыты, из-под опущенных век медленно текут слезы, а губы шепчут: «Где ты? Почему не придешь за мной? Я знаю, ты где-то рядом… помоги мне! Не молчи…»

— Хватит! — заорал Вега, резко садясь… на постели.

— Что «хватит»? — ошалело спросил Киммерион. И тут же вскочил. — Вега! Наконец-то! Алиссара, Рагдар — идите сюда, он пришел в себя!

— Старую базу мы уничтожили, — говорила Янатари, разливая вино по бокалам. — Место для новой уже подыскали, теперь будем понемногу там обустраиваться. На ближайший год Лига полностью уходит в тень — в обоих смыслах. Нам нужно восстановиться после всего этого… Создать новый штаб, начать обучать молодых воинов, позаботиться о том, чтобы восстановить наше доброе имя… работы много. Князь Тиннавэль любезно согласился предоставить нам временное убежище, а некоторые из Лесных Стражей Меллэритана готовы продолжить обучение в Лиге и потом пройти посвящение Тени. В истории Лиги начинается новая эпоха — и я никогда не забуду, кому обязана этим. Вега, ты всегда можешь рассчитывать на любую помощь от нас. Я сделаю все, что в моих силах… и даже немного больше.

Даргел улыбнулся.

— Я очень надеюсь, что это не понадобится, но если что — я воспользуюсь твоим предложением. Спасибо. Только у меня есть еще один вопрос. Надеюсь, он не покажется тебе слишком… личным.

— Спрашивай.

— Те двое эльфов, которых Вилейан собирался принести в жертву — они кто? Тот, что помладше, показался мне похожим на тебя, а второй — еще на кого-то, только я так и не понял, на кого…

Алиссара помолчала, осушила бокал, наполнила его вновь…

— Младший — это мой сын, Коальхэн. Я назвала его в честь его отца… Ему сейчас восемьдесят лет… хотя должно было быть двадцать. Я пыталась понять, что именно с ним случилось, но когда я спрашивала, его начинало так колотить, что я не рискнула продолжать расспросы. Единственное, что мне удалось узнать — он несколько месяцев был в плену непосредственно у этого демона, Левиафана. Тот ставил над ним какие-то эксперименты… Коальхэн не хочет об этом вспоминать… да и не может. В общем, за несколько месяцев у Левиафана мой сын прошел через ад и повзрослел на шестьдесят лет.

— А другой эльф? — осторожно поинтересовался Вега, переводя тему — девушке явно было тяжело говорить о том, что произошло с Коальхэном.

— Это старший сын Тоандериса и брат Вилейана. Он был против того, что задумал его брат, и тот решил использовать его для ритуала, а до того долгое время держал в заточении.

— Спасибо за ответ, — даргел пригубил вино и откинулся на подушку, подложенную под медленно заживающую спину.

Они сидели на террасе дома Тиннавэля — Вега, Рагдар, Алиссара, Киммерион и сам князь.

Прошло пять дней с того момента, как даргел неожиданно очнулся. С тех пор он стремительно шел на поправку и сегодня даже смог самостоятельно выбраться из дома — притом что первые два дня ему было тяжело даже сидеть.

Тогда, очнувшись, де Вайл с трудом дождался, пока утихнет первая волна эмоций по этому поводу, и потребовал рассказать ему, чем все закончилось и что вообще происходило, пока шел бой в Храме. А рассказывать было особо нечего — лигисты, лишившись уже привычной магической поддержки, растерялись, и Стражам удалось победить, отделавшись малой кровью — несмотря на то, что противников было больше и они были сильнее. Когда Тиннавэль одним из первых ворвался в Храм, он обнаружил там Кима, Вегу, Алиссару и Рагдара — все они были без сознания. Эльф и варвар пришли в себя в то же утро, вскоре после того как их доставили во временный лагерь, разбитый неподалеку от штаба. К вечеру все эльфы — и Стражи под командованием Тиннавэля, и плененные лигисты, которых было около полусотни, — добрались до столичного поселения Меллэритана, где очнулась уже Алиссара.

Последующие две недели, прошедшие со дня возвращения в Меллэритан и до пробуждения Веги, были полны суматохи и срочных дел. Сперва нужно было решить судьбу пленников — восьмерых, оказавшихся последователями Вилейана, без шума казнили, остальные присягнули на верность тени и Алиссаре и теперь являлись костяком новой Лиги. Потом Янатари вместе с теми из новых лигистов, в ком она была уверена, искали место для нового штаба, потом решали вопросы с набором новичков… Потом Тиннавэль с отрядом Лесных Стражей и Алиссара с десятью воинами Лиги отправились в княжество Каалиан — разбираться с остатками вилейанцев. Там новая Лига пополнилась еще пятнадцатью братьями. Потом чуть не началась война с Ларанкасали — но эльфы княжества достаточно быстро поняли, что происходит, и князь куда-то бесследно исчез, а успевших скрыться лигистов отловили и выдали Тиннавэлю. Из них еще шестеро присоединились к новой Лиге, остальных пришлось тоже казнить — идеи Вилейана слишком глубоко проросли в их душах, и эти эльфы готовы были голыми руками убивать всех, кто противостоял их Повелителю.

Вернувшись из Ларанкасали, эльфы стали все же готовиться к празднику в честь освобождения. На то, что Вега очнется, уже почти никто не надеялся…

Все это даргел узнал на второй день после того, как пришел в себя. А в первый вечер ему удалось толком поговорить лишь с Киммерионом.

Скрипач тогда пришел последним, когда все остальные уже оставили де Вайла отдыхать. Постучав и дождавшись ответа, он вошел, пересек комнату и опустился на стул возле кровати следователя.

— Что теперь будет со мной? — тихо спросил он, не глядя на Вегу.