и в царской грамоте даже приводился его словесный портрет. Но Сигизмунд не захотел верить Шуйскому, поскольку тот, в угоду конъюнктуре, постоянно менял свои показания. К тому же возрождение «Дмитрия» позволяло полякам вновь вторгнуться на Русь и разжиться за счет грабежей.

Когда царь Василий все это понял, он стал рассылать по стране грамоты, в которых называл Литву главной заводчицей новой самозванческой авантюры. Жителей Севера он просил собраться в Ярославле и прийти на помощь осажденной Москве. Но те не стали торопиться, желая узнать, чем закончится противостояние двух «полуцарей».

Спаситель М. В. Скопин-Шуйский

Находясь в безвыходном положении, В. И. Шуйский решил обратиться за помощью к шведскому королю Карлу IX. Осенью 1608 года в Новгород был отправлен талантливый полководец и царский племянник М. В. Скопин-Шуйский. Ему было поручено провести переговоры со шведскими дипломатами. Выбор на молодого князя Михаила Васильевича пал не случайно. Он отличался воинскими талантами, безупречной честностью и порядочностью. Кроме того, он был молод и инициативен.

Известно, что М. В. Скопин-Шуйский родился 8 ноября 1585 года в семье видного князя и боярина Василия Федоровича Скопина-Шуйского. В роду Шуйских Скопины были старшей ветвью, поэтому в придворной иерархии должны были занимать место выше В. И. Шуйского и его братьев, но это соблюдалось не всегда. Отец Михаила был видным полководцем. Особенно прославился он обороной Пскова от войск Стефана Батория, правда, награда досталась его родственнику, И. П. Шуйскому, который защищал ту часть города, которая подверглась наиболее мощной атаке поляков. Василий Федорович не успел передать свой опыт сыну, поскольку умер, когда тому было только 8 лет. Воспитанием княжича занималась мать, Елена Петровна, урожденная княжна Татева. Она постаралась дать ему хорошее по тем временам образование: знание Священного Писания, русской истории, воинского искусства. С 15 лет началась придворная служба Михаила. В должности жильца он прислуживал царю Борису. В 18 лет он получил почетный для юного возраста чин стольника. Но боярства пришлось бы ждать долго при старом и не ведущем войн царе. Все изменило появление Лжедмитрия I. Тот пришел в восторг от богатырского роста и привлекательной наружности князя Михаила и присвоил ему чин великого мечника, которого раньше при дворе не было. С обнаженным мечом он должен был стоять у царского трона. Кроме того, Скопин получил боярский чин. Хотя самозванец явно благоволил к красивому и знатному князю, тот, скорее всего, занимал нейтральную позицию и в ближнее царское окружение не входил. Вряд ли он участвовал и в заговоре своего родственника. Для этого Скопин был слишком честен и прямодушен. Но воцарение дяди Василия Шуйского он воспринял как должное. При нем он стал ведущим полководцем, сражавшимся и с Болотниковым, и со вторым самозванцем.

В Новгород князю пришлось продвигаться тайно, поскольку все дороги контролировались тушинцами. Пробираясь через северные леса и болота, он постоянно подвергался опасности быть схваченным. На месте Скопин узнал, что соседний Псков перешел на сторону самозванца и новгородцы склоняются к тому же. Это испугало князя, и он бежал в Орешек. Однако вскоре городская верхушка одумалась и отправила к полководцу представительную делегацию. Это позволило начать дипломатические переговоры со шведской стороной. 28 февраля 1609 года был подписан Выборгский договор о военной помощи. Король Карл заявил, что будет рад помочь царю в борьбе с польским ставленником. Взамен он просил Корелу с пригородами.

Вскоре в распоряжении М. В. Скопина оказался полк шведских наемников во главе с Яковом Делагарди. Хотя все они были опытными, хорошо вооруженными воинами, численность их была явно недостаточной — не больше 15 000 человек. Поэтому Скопину пришлось собирать городовые отряды по всей Новгородской земле. Кроме того, ему было необходимо добывать жалованье для наемников (100 000 руб.), провиант, фураж и боеприпасы. Это существенно задерживало продвижение к осажденной Москве. 17 июня 1609 года состоялся первый бой сборного войска с тушинцами. Под Торжком разгорелось жаркое сражение Скопина и Делагарди с воеводами Лжедмитрия II Г. Шаховским и А. Зборовским. Молодой полководец одержал убедительную победу. Тушинцы отошли к Твери, но и там были разбиты. Делагарди предложил взять Тверь штурмом, однако Скопин не мог останавливаться, он знал, что положение царя Василия отчаянное и без его помощи он неминуемо погибнет. Это рассердило горячего и жаждущего ощутимых побед шведа. Между полководцами произошел разрыв, и наемники решили вернуться в Новгород. С большим трудом князю Михаилу удалось их остановить и вернуть.

В Москве положение В. И. Шуйского было действительно тяжелым. 17 февраля москвичи подняли восстание. 300 человек под руководством Г. Сунбулова, Р. Гагарина и Т. Грязного собрались на Лобном месте и стали требовать, чтобы к ним вышли старшие бояре и патриарх. Осмелились появиться только князь В. В. Голицын и патриарх Гермоген. Правда, последний не захотел разговаривать с бушующими крамольниками. Тогда его силой вытащили к толпе и заставили выслушать ее требования. Они состояли в том, чтобы свести с престола Шуйского, который, по мнению восставших, воцарился незаконно, «с помощью своих потаковников и без воли всей земли». Смутьяны кричали, что из-за недостойного человека — глупого, нечестивого пьяницы и блудника (так они характеризовали В. И. Шуйского), льется христианская кровь. Это следует прекратить.

Услышав все эти обвинения в адрес царя, патриарх не испугался, а смело заявил, что Василий сел на царство не сам собой, а выбрали его большие бояре, дворяне, служилые люди и все москвичи, что пьянства и блуда за ним никто не замечал, как и глупости. Поэтому сводить его с престола без воли старших бояр нельзя. Речь отважного Гермогена поддержали простые горожане, сбежавшиеся на шум. Тогда крамольники решили, запугать самого В. И. Шуйского. С криком и шумом они ринулись ко дворцу. Но Василий, сам опытный заговорщик и интриган, не испугался. Он знал, что в этой критической ситуации проявлять слабость нельзя. Попытка спрятаться или отсидеться может закончиться лишь крахом. Поэтому он отважно вышел на красное крыльцо и громко, с гневом, закричал: «Зачем вы, клятвопреступники, ворвались ко мне с такой наглостью? Если хотите убить меня, то я готов, но свести меня с престола без бояр и всей земли вы не можете!» (Он забыл, как сам когда-то без чьей-либо воли свел Лжедмитрия I.) На этот раз мужество спасло царя. Посрамленные крамольники были вынуждены тут же бежать в Тушино. Были и другие попытки антиправительственных выступлений, но они закончились безрезультатно, поскольку все уже знали о победном шествии Скопина-Шуйского к Москве.

Чтобы привлечь знать на свою сторону, царь Василий начал раздавать чины. Окольничество получил князь Д. И. Мезецкий, ставший потом видным дипломатом. Боярство было сказано В. П. Морозову, потом — дяде царицы В. И. Буйносову-Ростовскому и ее родственнику В. И. Бахтеярову-Ростовскому, И. Ф. Крюк-Колычев стал боярином и дворецким. Позднее, правда, он был