– Да, вы правы, они не берут огнестрельное оружие с собой, когда охотятся на червя.

– Почему? – придал равнодушный тон голосу Зильберштейн.

– Пули червя плохо берут. Он вас просто сожрет или раздавит, если вовремя не отсечь ему голову – это его единственное незащищенное место. Чешуйчатый червь крайне опасен. А в рукопашной схватке с амфибией нож, тесак или то же весло принесут гораздо больше пользы, чем ружье или автомат. Но амфибий здесь нет. Почему – не знаю. Никто не знает.

– Боятся червей?

Оскар пожал плечами:

– Возможно. На то червя и считают прирожденным убийцей. К тому же они еще и паразиты. Говорят, будто черви, покинувшие атолл, здорово досаждают в море бактериальным матам[55]. Враги наших врагов.

– Да, я тоже это слышал. Но они и нам далеко не братья. Кстати, почему червь такой неуязвимый?

– У него не совсем обычная кровь. Дело в том, что когда она вырывается наружу из раны, то затвердевает, образуя кристаллические корки поверх кожи, в целом напоминающие видом чешуйчатый панцирь, сквозь которые растут щетинки. Кровь почти мгновенно замедляет коагуляцию и сооружает на их теле подобие доспеха, иногда до дюйма толщиной. Молодой червь поначалу не обладает такой защитой, поэтому другие особи, более зрелые, его постоянно кусают, пока он не покроется органической броней.

Немец открыл рот от удивления.

– Как считаете, черви могут быть разумны? – поинтересовался он.

– Мне не доводилось так долго с ними общаться, как с вами, – ответил Оскар. – Если они и обладают интеллектом, то абсолютно чуждым человеческому.

– А давайте дружить, Оскар? – Зильберштейн хлопнул себя по колену и протянул ему пухлую руку. – Я ведь хороший работодатель, верно?

Оскар спрятал руки в карманы шорт. Он не умел скрывать свои чувства. Особенно неприязнь.

– Вы купили мое время, купили мое мастерство, – сказал он, – но дружбу не покупают. Настоящих друзей никогда не связывают деньги.

Зильберштейн хмыкнул и сказал:

– Прямота вам идет. Уважаю. Вы бы, наверное, с удовольствием разрезали всех скупщиков морских находок на кусочки и скормили рыбам. Но без нас вам потом не продать свой товар по выгодной цене.

– Я просто выполняю свою работу, – ответил Оскар. – Дружить – это уже нечто иное. Это слово уже изрядно затаскали – сами же скупщики.

– Хе-хе-хе! – рассмеялся немец и затрясся, как желе. – Я не собираюсь бросаться вам на шею и соблазнять вас, Оскар. Мне хочется найти с вами взаимопонимание. Мы могли бы отлично работать вместе и дальше. Давно вы ныряете?

– Я ныряю так же хорошо, как и раньше, – уклончиво ответил Оскар.

– Почему без акваланга? Без маски, гидрокостюма и ласт? Я не вижу на лодке никакого водолазного снаряжения. – Немец сделал глоток пива, поднял бутылку к глазам и удовлетворенно добавил: – Пиво единственный напиток, который никогда не утратит свой вкус. Не желаете промочить горло, Оскар?

Тот покачал головой:

– После работы, пожалуй, не откажусь, – и ответил на первый вопрос: – На острове нет компрессора, чтоб заправлять баллоны, да и достаточного количества топлива для самого компрессора тоже нет. Вы ведь знаете, на что туземцы вынуждены тратить деньги. Каждый патрон – это сохраненная жизнь. А ласты… они привлекают излишнее внимание. Черви обладают тонким обонянием и чувствуют все, что сделано из неприродных материалов, а также тех, кто не является червем. Они по большей части хищники, когда живут в атолле. В ластах к ним близко не подойти.

– Да, Оскар, мне много рассказывали о ваших способностях. Может, добавите что, а? А то, честно говоря, аж не верится.

Оскар отвернулся, решив, что зря тратит слова на этого человека. Он попытался сосредоточить внимание на чем-нибудь, кроме назойливого и хитрого немца.

Зильберштейн придвинулся к нему поближе, придав своему лицу деланное и несколько обиженное выражение, и Оскар почувствовал исходящий от немца запах пота, пива и дорогого одеколона.

– Чего молчите, Оскар? – задал он ему вопрос. – Перекинулись словечком – глядишь, и забыли, какое тут паршивое место.

– Чем же оно паршивое? Я люблю океан.

Немец с насмешливым удивлением поднял брови.

– На кой черт он вам? Здесь акул и пришельцев больше, чем рыбы. Разве нет?

– Акул много, но они кишат в основном у входа в лагуну. – Оскар осмотрелся: водная гладь была спокойна и пуста насколько хватало взгляда. – И пришельцев хватает – червей.

Зильберштейн обратил внимание на руки Оскара и спросил:

– У вас необычно длинные пальцы на руках… – Перевел взгляд на его ступни и добавил: – И на ногах тоже. Никогда таких не видел. С вас бы вышел отличный пианист.

– Или мойщик пробирок, – отшутился Оскар.

– Скажите, что заставляет белого жить, как туземец, и заниматься ловлей морских червей? – немец продолжал донимать Оскара вопросами. – Ведь более опасного промысла в этих водах не сыскать.

– Я люблю море, люблю оправданный риск. И еще мне срочно нужны надежные документы, чтобы начать жизнь с нового листа. Иначе бы я с вами и не связался.

– Не вижу здравого смысла в риске. Но я, как и вы, привык получать удовольствие от своих трудов. И чувствую, Оскар, что это путешествие будет чрезвычайно прибыльным. И буду с вами честен. Такого старого лежебоку, как я, тяжело заставить кататься по морю в лодке дикарей, если это не отразится положительно на моем благополучии. Мой девиз: куй железо, пока горячо. Нельзя сидеть, сложа руки. Человек всегда должен хорошо работать, трудиться, как дьявол, чтобы жить в свое удовольствие, а не зевать выгодную сделку. И ваши десять процентов – изрядный кусок.

Оскар с недоверием покосился на немца. Тот был явно не похож на человека, привыкшего к труду, скорее бы он заставил работать на себя собственную жену и детей.

– Я смотрю, вы присматриваетесь к моим доходам так тщательно, как историк к летописи. Думаете, что достать из воды морского червя так же легко, как кокосовый орех с пальмы? Скажите, Ганс, на кого вы работаете? Зачем вам понадобилось яйцо червя?

Оскар пристально посмотрел немцу прямо в глаза.

Тот встретил его взгляд с полным спокойствием, но не ответил сразу, а сперва отправил в рот пиво – и, надо сказать, изрядное его количество. Бутылка опустела. Немец рыгнул, поморщился и сказал:

– На этот вопрос я вам не отвечу, Оскар. Открывать имя заказчика – риск для моей репутации. Я обязался сохранить конфиденциальность клиента. Да и к чему вам это знать? Не все ли равно, кто подписывает вам чек? Достанете со дна одно яйцо червя – получите гонорар по договору, два яйца – гонорар удвоится. Плохо? Уверяю, вы сможете безбедно жить несколько лет, успешно выполнив свою работу. А насчет документов не беспокойтесь, сделаю, как обещал. Но запомните: если вы потерпите неудачу, то будете не вправе требовать от меня ни денег, ни документов. И на вас повиснет крупный долг. Как вы понимаете, я понес некоторые расходы.