— О чем задумались, сэр? — спросил Корбек.

— Похоже, будут неприятности, — произнес Га­унт. — Я пока не знаю точно какие. Но мне это все очень не нравится.

В прихожей кто-то был.

Гаунт проснулся. На корабле наступила искус­ственная ночь, и автоматы управления погасили свет. Комиссар и не заметил, как заснул на своей койке, уронив на грудь кипу документов и инфопланшет.

Движение в прихожей за стеной его спальни заста­вило его проснуться.

Он бесшумно поднялся с кровати и переложил до­кументы на полку. Его револьвер и цепной меч остались висеть на деревянной вешалке снаружи. Поэтому он достал из прикроватной тумбочки короткий лазерный пистолет и заткнул за пояс за спиной. Комиссар был в сапогах, брюках на подтяжках и рубахе. Поначалу он хотел надеть и китель с фуражкой, но быстро отбросил эту идею.

Дверь спальни была чуть приоткрыта, и комиссар разглядел узкий луч света от фонаря. Кто-то рылся в его вещах.

В следующее мгновение Гаунт резко пнул дверь, ворвался в комнату. Атаковав противника со спины, он развернул его, заломил ему руки и со всей силы впечатал его лицом в круглое обзорное окно прихо­жей. Закутанный в робу человек, неуклюже дергаясь, пытался вырываться, пока удар о стекло не сломал его нос и он не потерял сознание.

Включился свет. Гаунт вдруг понял, что за его спи­ной стоят еще двое. До слуха донеслось гудение заря­жающейся батареи лазгана.

Развернувшись на месте, Гаунт швырнул тело своей первой жертвы в одного из противников, свалив его с ног. Второй попытался прицелиться, но Гаунт пригнул­ся, ушел в сторону и одним ударом сломал челюсть стрелку. Только теперь, через несколько секунд после начала драки, он осознал, что только что покалеченный им человек носил коричневую броню гарнизона гексобора. Его напарник, сбросивший с себя бесчувственное тело, начал подниматься. Гаунт перехватил его вытяну­тую руку, легко сломал ее в локте и нокаутировал про­тивника прямым ударом в переносицу.

Гаунт выхватил из-за пояса короткий пистолет и оглядел комнату. Два солдата гарнизона гексобора и человек в длинном балахоне лежали у его ног, стеная и корчась от боли.

Распахнулась дверь.

— Многие бы осудили столь жестокие методы, ко­миссар, — мягко произнес чей-то голос.

— Многие бы осудили взлом и вторжение в чужое жилище. — Гаунт прицелился чуть ниже подбородка вошедшего. — Назовитесь!

Гость сделал шаг вперед, на свет.

Она оказалась довольно высокой. Вся ее одежда — сапоги, брюки и китель — была весьма простой и сплошь черной. Пепельно-белые волосы собраны в ту­гой пучок на затылке, узкое, точеное лицо бесстрастно и прекрасно.

— Меня зовут Лилит. Инквизитор Лилит.

Гаунт опустил пистолет, затем положил его на сто­лик.

— Вы не потребовали показать инсигнию. Значит, верите мне на слово?

— Я слышал о вас. Простите, мэм, но немногие женщины имеют столь высокий титул и подобный род занятий.

Лилит вошла в комнату и легонько пнула одного из солдат. Тот застонал и приподнялся.

— Выметайся. И этих двоих прихвати с собой.

Окровавленный солдат с трудом встал и покинул

помещение, таща на себе своих товарищей.

— Приношу извинения, комиссар, — заговорила Лилит. — Согласно моим данным, вы были на совеща­нии. Я бы не стала посылать сюда своих людей, зная, что вы отдыхаете у себя.

— То есть, если бы меня здесь не было, вы бы обы­скали мою каюту?

Она повернулась к нему и рассмеялась. Обворожи­тельно, уверенно — и громко.

— Конечно! Я же инквизитор, комиссар. Это моя работа.

— Так что конкретно вам здесь нужно?

— Мальчишка. — Лилит подтянула к себе стул и села, расслабленно откинувшись на спинку. — Я хочу разузнать о нем. О вашем мальчишке, комиссар.

Гаунт стоял на месте, в упор глядя на инквизитора.

— Мне не нравится ваш тон и ваши методы, — про­рычал он. — Если я в скором времени не поменяю к ним своего отношения, то уверяю вас, тот факт, что вы женщина…

— Вы и в самом деле угрожаете мне, комиссар?

Гаунт глубоко вдохнул:

— Да, думаю, так оно и есть. Вы видели, как я по­ступил с вашими приспешниками. Я не собираюсь терпеть все это, если у вас нет на то серьезной при­чины.

Лилит вздохнула и вытянула длинные бледные пальцы. Через мгновение она уже направляла на Гаун­та короткий лазерный пистолет.

Комиссар не верил своим глазам. Она даже не по­шевелилась, а пистолет, лежавший в другом конце ком­наты, уже был в ее руках.

— И насколько же серьезной должна быть эта при­чина? — улыбаясь, спросила она.

Гаунт отшатнулся.

Лилит улыбнулась и бросила пистолет на колени. Скрестив руки, она снова откинулась на спинку стула.

— Что ж, хорошо. Начнем. Именем и словом Вы­сочайшего Императора, я, слуга его воли до глубины души и до конца времен, как служитель Инквизиции, повелеваю тебе дать мне ответы правдивые и истин­ные, не утаивая ничего. Кара за ложь да будет много­образной и бесчисленной. Понимаешь ли ты это?

— Хватит уже.

— Вы нравитесь мне, комиссар, — улыбнулась ин­квизитор. — Сам дьявол, как мне и говорили. Дей­ствительно.

— Кто говорил?

Лилит не ответила. Она встала, расслабленно держа пистолет в левой руке, и обошла комиссара по кругу. Ее неженский рост и прямой взгляд раздражали Гаунта.

— Раз вы просите, оставим формальности. Почему бы вам не рассказать мне о вашем мальчике?

— Каком мальчике?

— Как безыскусно. Его зовут Брин Майло, уроже­нец Танит. Он состоит в вашем полку, но, по сути, гражданский.

— И что вы хотите знать, инквизитор?

— О, я хочу знать все, Ибрам. Все.

Гаунт откашлялся.

— Майло… он здесь по воле случая. Полковой во­лынщик, наш талисман… мой адъютант.

— Почему?

— Он умен, сообразителен, энергичен. Все его лю­бят. Он способен исполнять мои поручения быстро и точно.

Лилит подняла палец вверх:

— Начнем сначала. Почему он оказался у вас?

— Когда Хаос обрушился на Танит и поглотил ее, я принял решение отступить и спасти столько боеспо­собных солдат, сколько смогу. На моем пути к спа­сению оказалась преграда. Парень вмешался и помог мне, и в благодарность я забрал его с собой. Он еще слишком юн, чтобы служить, так что я определил его в адъютанты.

— Из-за его навыков?

— Да. И еще потому, что никакого другого занятия для него я не придумал.

Лилит подошла ближе и заглянула Гаунту прямо в глаза: