– Вот этот человек, начальник, – подобострастно заговорил старшина, – это он интересуется. Заплатит хорошую цену. А мы с тобой, как договорились.

Монгол потеребил свою куцую бороденку, прищурил и без того узкие глаза, спросил:

– Ты интересуешься хо-яо?

– Если так называется то, что мне нужно – да, я интересуюсь.

– На что тебе хо-яо?

– Долго рассказывать, – ответил Егор, – если у тебя есть то, что мне нужно, назови свою цену, если нет – то извини за беспокойство.

– Пойдем со мной, – пригласил монгол.

– Куда?

– Здесь недалеко.

– Что происходит? – спросил Реза-киши.

– Я пройдусь, – сказал Егор, – по делу.

– Ты вернешься?

– Надеюсь, – ответил Егор. Ему не нравилось происходящее, он жалел, что затеял поиски порошка, но отступать было поздно. Он пошел за монголом, старшина семенил рядом.

– Сколько ты готов заплатить? – спросил монгол.

– Лучше ты назови цену.

– Ты знаешь первое правило торговли? Цена всякой вещи – та, которую за нее готовы заплатить. Или лучше сказать – каждая вещь стоит столько, сколько за нее готовы заплатить. Согласен со мной?

Монгол остановился напротив ворот в двух десятках шагов от Реза-киши, который не сводил с них глаз.

– Согласен, – ответил Егор, – и все же я не знаю, сколько?

– Десять золотых динаров, – сказал монгол.

Старшина присвистнул, его лицо приняло задумчивое выражение, он высчитывал свои десять процентов. Расчеты произвели на него благотворное влияние. Он улыбнулся и сказал, обращаясь к Егорке:

– Начальник заведует всей хозяйственной частью войска.

– По рукам, – сказал Егор, протягивая руку, – ты расскажешь, как им пользоваться?

– Конечно, – согласился монгол и сделал кому-то знак.

В ворота вбежали с десяток вооруженных воинов и окружили их. Егор даже не сделал попытки сопротивляться. Применять силу здесь было бы бесполезным занятием. Один из монголов набросил на него аркан, и им же обмотал руки.

– Начальник, что это?! – воскликнул старшина. – М же договорились.

– Заткнись, собака, – оборвал его монгол, – пошел прочь с глаз моих. Я с тобой после поговорю.

Егор оглянулся. Реза-киши смотрел на происходящее, открыв рот. Заарканивший Егорку монгольский воин сел на коня и пришпорил его. Пленник, чтобы не упасть побежал за ним.

Егорку привели в караульное помещение, где этажом ниже находилась небольшая комната с решеткой вместо двери, и первым делом заперли в ней. Вечером его пришел допросить арестовавший его монгол.

– Меня зовут Октай, – сказал он, – я комендант этого города. Как твое имя?

– Мое имя Фархад. – ответил пленник. – За что меня арестовали?

– Разве не ясно. Ты шпион.

– Вот так просто. Ты шпион, и все? Без доказательств?

– Чего, чего, – изумился монгол, – каких таких доказательств?

Тут Егор, поднаторевший в беседах со своим юридически образованным другом, осознал, что он находится не в правовом государстве. Кочевой народ монголов еще не знал судебной системы.

– Никаких, – сказал он, – это я так, просто вырвалось. И все-таки, почему ты решил, что я шпион?

– Тут нечего объяснять. – ответил Октай. – Лучше скажи, зачем тебе хо-яо? Кого ты собрался взорвать? Чормагун-нойона?

– Значит, я не ошибся, – заметил Егор, – все-таки, что-то им можно взорвать. Это хорошо. Понимаешь, начальник. Дело в том, что отец моей невесты поставил условием, что я проведу воду для полива на его участок. Дорогу ручью преграждает скала. Я пробовал киркой и ломом, но такими темпами я буду трудиться до второго пришествия Иисуса Христа. Тогда я смекнул, что мне надо испробовать что-то другое.

– А зачем тебе все это надо? В смысле ломать скалу.

– Как зачем? Мне показалось, что я уже все объяснил. Если не пробью скалу, он не отдаст мне свою дочь в жены.

– Да нет же, это я как раз понял. Я не понимаю, зачем ломать скалу? Почему ты такой глупый? Можно жениться на другой девушке, чей отец не потребует ломать скалу.

– Слушай, а, пожалуй, ты прав, – согласился Егор. – А мне это даже как-то в голову не приходило.

– Видишь, – довольно сказал Октай, – надо было тебе сразу ко мне с этим прийти.

– Только, видишь ли, в чем дело, – заметил Егор, – я люблю именно эту девушку.

– Так полюби другую, – засмеялся Октай. – Какая разница кого любить. Они все одинаковые. Давай деньги.

– Какие деньги?

– Десять динаров золотом.

– А где порошок?

– На что тебе он? Отсюда уже не выйдешь, ты шпион и будешь казнен.

– Почему ты решил, что я шпион?

– Это очень просто. Про китайский порошок не знает никто в этой стране. Значит, ты прибыл сюда, чтобы узнать, раздобыть, верно? Так что, давай деньги, тебе они уже не понадобятся.

– Уговор дороже денег, – заявил Егор. – Пусть меня завра казнят, но деньги я дам только в обмен на хо-яо.

– Ишь ты, я вижу, что ты человек слова, я таких уважаю – осклабился Октай. – Но я тоже человек слова. Эй, караульный.

По лестнице спустился воин.

– Да, начальник.

– Его обыскали?

– Да, начальник. Оружия нет, проверили. В карманах тоже ничего нет.

– Надо обыскать тщательно.

– Я один сейчас, начальник. Все ушли на развод караула.

– Ладно, иди. Как придут, обыщете.

– Начальник, там пришел Тархан. Пустить его?

– Пусти.

Караульный ушел. Но появился еще один монгол.

– Этот? – спросил он, указывая на пленника.

– Этот, – ответил Октай и, обращаясь к Егорке, спросил, – знаешь, кто это? Это наш алхимик, Тархан. Он изготовляет китайский порошок. Тархан, – обратился он к алхимику, – этот человек платит 10 золотых динаров за хо-яо. Отсыпь ему немного, а деньги мы с тобой поделим.

Монголы засмеялись. Они смеялись так долго, что Егор вдруг сообразил, что они оба пьяны.

– Ладно, – отсмеявшись, сказал Октай, – пойдем, пусть сидит. Завтра ему отрежут голову, и деньги мы все равно возьмем и поделим. Чем позже отнимем, тем позже пропьем.

Октай пошел к выходу. Тархан стоял, не двигаясь.

– Я хочу допросить его, – сказал он Октаю, – а то спать не смогу.

– Ладно, оставайся, – махнул рукой Октай и ушел.

Тархан подошел ближе к решетке.