Агги расплакалась.

— Но как вы можете ему доверять? Как вы можете хотеть выйти за него замуж?

Одним порывистым движением Матильда оказалась подле Агги и со всей мочи ударила ее шкатулкой по лицу. Вскрикнув, служанка упала на пол.

— Мисс! — воскликнула Ида.

Матильда повернулась к ней. Костяшки пальцев, сжимавших шкатулку, побелели.

— Потому что я люблю свою сестру, — произнесла мисс Грегори. — Ида меня понимает. Правда, Ида?

Младшая служанка замерла.

— Правда ведь, Ида? — повторила Матильда.

— Да, мисс, — ответила она тоненьким голоском.

Мисс Грегори улыбнулась.

— Конечно, понимаешь. И я буду продолжать любить ее так, как считаю нужным. Никто не смеет навязывать мне свои суждения, — произнесла она, обращаясь к всхлипывающей у ее ног Агги, — особенно ты.

И Матильда вышла из комнаты.

Агги, вняв настойчивым советам подруги, удалилась к себе. Ида же дала волю слезам и плакала до тех пор, пока пытливый ум не приказал ей успокоиться.

На туалетном столике Матильды лежало письмо, найденное в расщелине ствола белой акации. Почерк был уродливым. Бумагу покрывали кляксы.

Ида не смогла удержаться и прочла его.

Дорогая Маргарет!

Это для Памятной шкатулки.

Сердцем моего плана была древняя игра, столь любимая близнецами: меняться местами. Вот только на этот раз я внесла в нее кое-что новенькое. Когда Сэмюель Хакетт появился в нашем доме, я много времени потратила на то, чтобы с ним подружиться. Я была невероятно загадочна, но при этом неизменно соблазнительна. Я позволила, чтобы до ушей Сэмюеля дошли слухи о наших детских проделках. Так он свыкся с мыслью, что нас можно легко поменять местами. Затем, когда я удостоверилась, что, во-первых, Сэмюелю стали известны условия завещания нашего отца, и, во-вторых, я произвела на него необходимое впечатление, я заявила ему, что я — это ты, Маргарет, что я лишь притворялась Матильдой.

Сэмюель Хакетт поверил мне. Не будучи свидетелем наших детских проказ, зная о хаосе, который мы когда-то устраивали, только по слухам, он упустил один важный факт, который делал наши прежние розыгрыши настолько эффективными: твою забывчивость. Поэтому, говоря Сэмюелю, что я — это ты, а ты — это я, я положилась на то, что прежде он не видел ничего подобного. Он решил, что одного нашего внешнего сходства будет достаточно, а разубеждать его я, разумеется, не стала. Что окончательно убедило его в правдивости моих слов, так это то, что, назвавшись Маргарет, я подвергаю себя риску быть отправленной в Константин-холл. Кому придет в голову добровольно рисковать своей свободой? Так я и подцепила беспринципного Сэмюеля на крючок. Все получилось, как я и планировала.

То, что я была уверена в согласии Сэмюеля и он меня не подвел, говорит многое о моих способностях. Там, где наш отец видел красивого, очаровательного молодого человека, способного со временем справиться с моими причудами, я распознала куда большее. Я заметила то, что ускользнуло от внимания отца. Сэмюель — бесчестный авантюрист, готовый на любой заговор, если он принесет ему пользу, но всегда помнящий о том, что можно сплести другой, еще более выгодный заговор. Бесчестный человек бесчестен во всем. Этот важный жизненный урок я к тому времени уже выучила и благоразумно принимала во внимание.

Твоя любящая сестра Матильда.

Ида дочитала письмо и сложила его, учащенно дыша. Слова намертво впечатались в ее память.

Что окончательно убедило его в правдивости моих слов, так это то, что, назвавшись Маргарет, я подвергаю себя риску быть отправленной в Константин-холл.

Автор письма ложно выдавал себя перед Сэмюелем за Маргарет. Следовательно, это — Матильда. Матильда написала письмо Маргарет. Вот только письмо написано ужасным почерком… Что бы здесь ни говорилось, Маргарет мертва, а Матильду выпустили из Константин-холла…

Ида догадывалась, что кого-то собираются надуть, вот только кого? Голова у нее шла кругом. Она снова развернула письмо и прочла первую строчку:

Сердцем моего плана была древняя игра, столь любимая близнецами: меняться местами…

Вздрогнув, Ида поняла: вот где ключ!

В дверном проеме появилась фигура хозяйки: молодая женщина, которую все, и сама Ида, считали Матильдой, но которая, вполне возможно, была не Матильдой, а Маргарет, как она сама себя часто называла.

В руках у нее не было ничего, в том числе и мавританской шкатулки.

Иде хотелось узнать, куда мисс Грегори ее подевала, но девушка не осмелилась задать этот вопрос. Она намеренно повернулась к леди спиной и принялась складывать вещи в выдвижной ящик, раздумывая, что сказать хозяйке теперь, после того как она начала понимать. Очередной сквозняк коснулся волос Иды, выбившихся из-под чепца. И вновь порыв так же внезапно улегся.

Что-то мелькнуло возле кровати, освещенное лампой. Ида повернулась, чтобы посмотреть, что же это такое, однако оказалось, что Матильда до сих пор стоит в дверях.

Мавританская шкатулка лежала на прикроватном столике, поверх стопки книг. Ида удивленно заморгала.

— Как это?

Матильда подошла к кровати и спросила:

— Зачем она трогала мою Памятную шкатулку?

Взяв шкатулку, леди подошла с ней к комоду. Ида понятия не имела, каким образом шкатулка сама по себе то появлялась, то исчезала. Девушка ощутила, как у нее по спине пробежал холодок. Она стояла в стороне, пока Матильда выдвигала нужный ей ящик и засовывала шкатулку как можно глубже.

Это было уж слишком. Ида выбежала из комнаты.

Когда продолжительные обсуждения закончились, настало время подкрепиться. Сибил пошла в библиотеку, чтобы отобедать в обществе мисс Гарфилд. Бидди не пригласили, но она, признаться, совсем не обиделась. Миссис Маршал прикрыла обтянутую сукном дверь на кухню. Так экономка поступала всякий раз, когда хотела, чтобы ее пару часов никто не беспокоил. Бидди вручили поднос с обедом для нее и для Джима Скьюса. А еще миссис Маршал попросила девушку отнести ему еду наверх. Бидди старалась сохранять невозмутимое выражение лица, пока экономка подробно объясняла ей, как найти телеграфную комнату. Миссис Маршал ничего не говорила о том, где должна обедать Бидди, поэтому девушка отнесла обе тарелки туда, где работал Джим, и постучала в дверь. Прежде она не пыталась войти в эту комнату еще раз, но теперь, когда представился счастливый случай, не имело смысла отказываться от возможности узнать что-нибудь еще.

— Кто там? — крикнул из башни Джим.

— Это Бидди! Я принесла вам выпечку, мистер Скьюс!

Спустя секунду послышался топот спускающихся по винтовой лестнице ног. Дверь приоткрылась. Улыбающийся «дятел» приветствовал Бидди словно старую приятельницу. Телеграмма, присланная родней Сибил, произвела внизу сейсмические потрясения, но Джим, похоже, не имел об этом ни малейшего представления.