Это СССР в войне пострадал, это нам надо народное хозяйство восстанавливать) и не предоставлять свою территорию для действий армии и флота США против Японии. СССР до лета 1946 года продлевает существование японских концессий на северном Сахалине и до того же срока не будет препятствовать японскому рыбному промыслу в Охотском море. Япония имеет право пользоваться в войне с США помощью сбежавших к ним немецких и британских граждан, но по окончании войны должна будет выдать Советскому Союзу всех военных преступников из числа этих лиц. СССР обязуется склонять США к скорейшему началу мирных переговоров и ни в коем случае не будет поддерживать требование США о безоговорочной капитуляции Японии. Кроме того, стороны договорились заключить новый торговый договор[75].

Ух. Поработали. Японцы поначалу вели речь про семилетний договор о ненападении. Потом снизили срок до пяти лет. Но мы сказали-настояли, что СССР не намерен ещё одну пятилетку терпеть у своих восточных границ войну. Мы, конечно, приложим все возможные усилия для убеждения американцев, но и вы – японцы – старайтесь. Воюйте как хотите, но через три года войну надо будет прекращать по-любому. Ох и скрипели зубы у японцев, но ничего – согласились. Три года – большой срок. Могут ещё успеть джапы янкесам юшку пустить.

Понятийки на бумаге записали и разошлись по юртам поспать-отдохнуть, ну и опять же нужно делегациям время в Москву и Токио шифровки-сообщения-отчёты отправить и получить последнее начальственное «Одобрямс».

После обеда опять собрались в переговорном бараке. Несколько помощников перекладывают тезисы понятиек на язык официальных документов. К закату работа над документами была закончена. Почти. Торговый договор обсуждать и подписывать будут позже специально обученные и назначенные специалисты.

Тодзё и Молотов обменялись друг с другом грамотами с официальными доверенностями и полномочиями на подписание договоров и подписали собственно эти договоры.

Настроение оптимистично-приподнятое. Мы с Лаврентием Павловичем потихоньку троллим Молотова. Обещаем ему, что предложим Сталину добавить к фамилии Вячеслава Михайловича приставку – Южносахалинский. Небольшой фуршет-барбекю-шашлык в честь подписания советско-японского Пакта о ненападении и уже на рассвете расход-разлёт делегаций в родные края.

20–21 августа 1943 года

г. Ялта

Верховный главнокомандующий неторопливо прогуливался по аллее. Сегодня через пару часов начнётся очередная советско-американская конференция. Удастся ли продавить американцев?

Как они отреагируют на действия и бездействие Советского Союза? И вообще, сохранятся ли по результатам предстоящих переговоров союзнические отношения с США? Ведь, по большому счёту, Сталин собирался на этой встрече банально кинуть Рузвельта. Прав ли был Брежнев, утверждая, что бандитам надо отвечать бандитскими методами? Если ты достоверно знаешь, что сегодняшний союзник в будущем станет твоим злейшим врагом, то как следует тебе поступать? Напряжённо ждать удара в спину?

Или самому первым нанести удар? Чем тогда ты будешь отличаться от этого бандита? Как там генерал сказал – асимметричный ответ? Асимметричный ответ на подготовку противника к удару по тебе.

Ещё разговаривая с Брежневым и читая его записки-воспоминания о его прошлом-будущем, у Сталина сформировалась мысль-вопрос: «Какого хрена мы тогда, в 45-м, так быстро, не оправившись ещё от войны с Германией, полезли воевать с Японией? Чем думал он, тот Сталин из брежневской истории? Что сподвигло его на это? Да в общем-то всё просто».

Тогда, в 45-м, СССР разгромил Германию. Но с гораздо большими своими потерями. Союзники же успели развернуть и подготовить свои армии для войны в Европе. Они смогли взять под себя весь запад Европы. Они держали в своих лагерях несколько миллионов немецких солдат, которых накачивали идеей совместного реванша, идеей новой войны с СССР. И атомная бомба в США уже была готова – разведка наша ведь не дремала, добывала информацию. В той ситуации у Советского Союза не было другого варианта действий. Ведь если бы мы не согласились на быструю помощь американцам в войне с Японией, то и американцы бы не стали тормозить британцев, собравшихся развязать-продолжить войну в Европе.

А что сейчас, здесь, изменилось? О, многое! Меньшие потери Советского Союза. Гораздо меньшие. Точно ещё всё не подсчитали, но уже сейчас ясно, что РККА потеряла убитыми и погибшими в плену не более 8 миллионов, и потери среди гражданских – порядка 7–8 миллионов. А в истории Брежнева эти цифры по-разному считали – от 11–12 до 20 миллионов погибших в армии и от 10 до 15–20 миллионов погибших мирных жителей. Вооружение РККА и РККФ. Армия у нас сейчас массово перевооружается на новые образцы вооружения, каких в той истории даже и не было. Отдельное спасибо Брежневу за подсказки-идеи. Флот – гораздо сильнее. Во-первых, он не понёс потерь, бывших тогда, в 43–45-м годах, во-вторых, трофеи, практически все трофейные корабли достались исключительно Советскому Союзу, ими не пришлось делиться с англичанами-американцами, в-третьих, более крупные поставки кораблей в СССР из США. Присутствие в Европе неподконтрольных советскому командованию воинских контингентов. Их попросту в товарном количестве нет сейчас в Европе. Пятьдесят тысяч американцев в Ирландии и на севере бывшей Британии – это ни о чём. Это не многомиллионная англо-американская армия в брежневском 45-м.

Нет сейчас шансов у американцев замутить в Европе что-то серьёзное. Размажем их, не напрягаясь. И самое главное – атомная бомба! Ведь что там у Брежнева было? Мы не знали, да и никто в мире не знал, как делать Бомбу. Существовала масса теорий-идей-способов, и все они были ужасно дороги-затратны.

США могли себе позволить такие траты. СССР – не мог. Слава Марксу и Ленину, что в американском атомном проекте нашлось большое количество сочувствующих Советскому Союзу, разделяющих коммунистические и социалистические идеи сотрудников. Эти американские специалисты-учёные с помощью нашей разведки делились с нами результатами своих исследований-достижений. Но было сразу непонятно – в верном ли направлении ведут достигнутые американцами результаты, и мы были вынуждены притормаживать свой атомный проект, экономя невеликие ресурсы, для того чтобы понять, что действительно необходимо делать, а что можно и пропустить как излишнее-тупиковое. И что ещё играло против нас тогда – так это невозможность притормозить американский проект. Техническая возможность у разведки, конечно, была. Было много агентов, было много возможностей для диверсий на объектах Манхэттенского проекта. Но… А как нам самим тогда Бомбу делать? Вкладывать средства во все теоретически возможные направления исследований? Так всё опять в эти самые средства-ресурсы упирается. Не было их тогда в СССР. И сейчас не сказать, что их сильно много. Но послезнание Брежнева позволяет сильно удешевить-ускорить исследования и строить-делать только то, что действительно необходимо. И уже сейчас можно с уверенностью сказать, что первый атомный взрыв мы сможем провести до конца этого года, поскольку первый советский атомный реактор уже начал наработку оружейного плутония.