– И что вы собираетесь делать теперь? – спросила она.

– Сначала надо дойти до машины, – резонно заметил Давид.

– Вы родственники?

– Давид мой дядя, – с гордостью пояснил молодой грузин. – Меня зовут Вахтанг.

– Очень приятно, – Барбара улыбнулась.

Ей было неудобно. Она в буквальном смысле висела на этих двух мужчинах, и слова давались ей с трудом.

Они вышли на обочину. Невдалеке стояла старенькая «Волга» с прицепом, до отказа груженным домашним скарбом. Даже на крыше автомобиля были какие-то тюки. Рядом стояла примерно одного с Давидом возраста женщина. Барбара облегченно перевела дыхание.

Между тем женщина бросилась навстречу. Она что-то сказала Давиду, и они поменялись местами. Несмотря на свой тщедушный вид, грузинка оказалась на удивление выносливой. Вдвоем с Вахтангом они быстро довели ее до машины. Здесь женщина снова что-то быстро сказала племяннику Давида. Тот обхватил Барбару за талию. Женщина подбежала к машине, взяла с заднего сиденья покрывало и расстелила на обочине.

– Садитесь.

Барбару осторожно усадили.

Некоторое время грузины что-то обсуждали. Давид то и дело утирал со лба пот и кивал на машину.

– У меня к вам одна просьба, – как можно громче сказала Барбара. Все враз замолчали и уставились на нее.

– Резо и его люди хотят убить меня.

Барбара заметила, как побледнел Давид. Вахтанг удрученно вздохнул и опустился на корточки:

– Почему?

– Это долго объяснять.

– Вы русская шпионка? – спросил Давид.

– Нет, – Барбара испугалась. – Резо просто провокатор. Он устраивает убийства мирных граждан и солдат, а потом показывает убитых иностранной прессе. Я тоже сначала, как и все, верила тому, что он говорит. Но потом так случилось, что многие раскусили этот трюк. И он решил от нас избавиться. И даже это должно было стать доказательством насилия со стороны России. Здесь, недалеко, нас поджидали переодетые в одежду русских солдат грузинские наемники.

– Женщина, ты не боишься говорить такие вещи? – потемнел от негодования Давид. – Я уезжаю из родного дома, потому что там со вчерашнего дня хозяйничают настоящие бандиты.

– Мне незачем вас обманывать! – почти закричала Барбара.

– Мне кажется, она не врет, – неожиданно вступился за нее Вахтанг. – Если честно, никто из наших соседей не оставил свои домá. Ты, Давид, покинул село не по своей воле, тебе приказал начальник. Все, кто служит в полиции, должны уйти.

– Вот именно! – оживился Давид. – Они бы меня расстреляли! Вы этого хотели?

– Русским нет дела до нас, – неожиданно заговорила женщина. – Зря так говоришь. Они проехали колонной на Поти. Никого не тронули. Просто поставили посты. Зачем мы им? Разве ты не учился в одной школе с Камаевым Антоном, Ивановым Игорем, Болдуновым Сашей? Они русские. Ведь это их сыновья приехали сейчас сюда. Неужели ты думаешь, что с тех пор все так сильно изменились? Нет вины простых людей в том, что война началась. Ты сам знаешь. И не нужна она ни им, ни нам.

– Так кто же, по-твоему, сейчас проехал навстречу колонной? – изумленно протянул Давид.

– Русские, – соглашаясь с ним, кивнула она. – А все почему?

– Почему? – переспросил, багровея, Давид.

– Не надо, чтобы мужчины были у власти. Они всегда хотят воевать. В детстве не наигрались в солдатиков. Зачем нашей стране такая большая армия?

– Чтобы защищаться, – хмыкнул Давид. – Ты сама видишь, русские напали на нас.

– Не верю, – покачала головой Тамара. – Зачем им на нас нападать?

– Хватит спорить, – нахмурился Вахтанг, заметив, что спор пошел по второму кругу. – Надо что-то делать.

– Я могу сказать одно: ее ищут, значит, не надо играть с огнем. Сейчас война. Нас могут расстрелять за укрывательство, – не сводя с Барбары взгляда, сказал Давид.

Барбара почувствовала страшную слабость в ногах. Во рту пересохло. Это звучало как приговор. Она знала, что ее не оставят живой.

«Хотела представить себя на месте приговоренных к расстрелу? – насмешливо спросил кто-то голосом Резо. – И как?»

Она вздрогнула и попыталась сосредоточиться. Но мысли расползались. Она враз забыла все русские слова.

– Что с тобой? – спросила грузинка, заметив как изменилось лицо Барбары.

– Оставьте меня здесь, – предложила Барбара.

– Поздно, – покачал головой Давид. – Если тебя найдут люди Резо, ты расскажешь, что мы видели тебя. Нас начнут преследовать. Задавать вопросы.

– О мой Бог, – простонала на английском Барбара.

– Давайте я посмотрю вашу ногу, – предложила грузинка.

Неожиданно Барбаре в голову пришла идея:

– Вы правы, когда меня найдут, я расскажу, что вы помогли мне выбраться к дороге, но не стали оказывать помощь истекающему кровью грузинскому солдату.

Минуту стояла тишина. Барбара вдруг поняла, что, кроме людей, в этом лесу есть птицы, которые не перестанут петь, когда она умрет. Останутся жить даже насекомые. Как будто ничего не произошло. На нее вдруг навалилась страшная тоска.

Потом Давид что-то сказал на грузинском языке и тут же перевел это на русский:

– Ты не боишься, что нам легче отнести тебя обратно и убить? Никто не видел нас вместе. Сколько стоим, не проехало ни одной машины.

– Ничего вы со мной не сделаете, – уверенно заявила она.

– Пойдем, Вахтанг, – позвал Давид.

– Давно бы так. – Тамара встала на колени и попыталась задрать штанину. Но она была узкой, у нее ничего не получилось. – Надо раздеться.

– Незачем, – провожая мужчин взглядом, покачала головой Барбара. – Как ты думаешь, они отдадут меня властям?

– Где сейчас власть? – женщина сокрушенно вздохнула и сложила на груди руки. – Я не знаю, что произошло на самом деле в Осетии и Абхазии. У нас президент – мальчишка, который больше говорит на английском языке и совсем забыл родной. Наверное, он чем-то насолил Путину и тот приказал войскам идти на нас войной.

– Почему Путину? – удивилась Барбара. – Там новый президент.

– Какая разница, – женщина отмахнулась и неожиданно встрепенулась.

Барбара тоже различила гул двигателей и сразу увидела машины.

– Сиди тихо, – заволновалась Тамара.

Мимо в направлении Гори пронеслись, обдав запахом дыма и пыли, два забитых вещами грузовика.

– Кто это? – удивилась Барбара.

– Такие же, как и мы, беженцы, – пожала плечами грузинка. – Саакашвили заставляет уезжать силой. Нам тоже приказали. А я знаю, нас никто не тронет. Он просто хочет показать миру, что в Грузии гуманитарная катастрофа.