А за завтраком Синн наконец рассказывает, в чём состоит его грандиозный план, и какова моя в нём роль. У меня от услышанного поначалу буквально челюсть отвисает, а потом я понимаю, что такой коварной и хитрой интриганкой, как мой будущий супруг, мне, наверное, никогда в жизни не стать. Хорошо, что он с некоторых пор всегда на моей стороне. Будь Синн моим врагом, я бы точно не выжила.

Во дворец мы отправляемся сразу же после завтрака. Синн, прихватив из сейфа в своём кабинете небольшой ларец, нужный нам сегодня на совете, открывает портал сразу в мою приёмную, где уже вовсю шуршит документами исполнительный Киф. Вчера мне действительно пришлось отправлять ему личное подтверждение, что советник Верр уполномочен иногда давать ему указания от моего имени. 

Стоит нам только появиться, как мой секретарь поспешно вскакивает, таращась на меня так, словно первый раз видит, а потом уже несколько ревниво смотрит на Синна, который, не стесняясь, обнимает меня за талию свободной рукой.

– Доброе утро, ваше величество, советник Верр. К собранию королевского Совета всё готово, – докладывает он. И с явным усилием отводит взгляд от ладони Синна на моей талии, чтобы посмотреть мне в глаза. – Ваш дядя просил уведомить его о вашем прибытии и передать вам, что он просит о личной встрече.

– Да, конечно. Пригласи его. Я буду в кабинете, – распоряжаюсь, направляясь к этому самому кабинету, но тут двери в приёмную открываются, являя моего дядю собственной персоной. Даже звать его не приходится. 

– Талли, девочка моя, – завидев нас, барон Аддор стремительно пересекает комнату и просто обнимает меня, крепко прижав к своей груди. 

Он не говорит о том, как переживал за меня, как рад видеть живой и невредимой. Этого всего не нужно. Слова не нужны. Я чувствую сердцем всю его любовь и заботу, всю тревогу обо мне этого немолодого уже мага, много лет назад взявшего на себя всю ответственность за королевскую дочь, как за свою собственную.

– Здравствуй, дядя. Я… в порядке, – улыбаюсь благодарно, отстраняясь и целуя бородатую щёку. – Пойдём ко мне в кабинет. Поговорить нужно.

Посвящать ли дядю в наш план, я даже не сомневаюсь. А у Синна в кои-то веки не находится аргументов против. Если бы барон Аддор хоть каким-то боком был причастен к заговору и желал мне смерти, то не стал бы тратить столько сил и ресурсов, чтобы я не только справилась со своей проснувшейся силой, но и получила образование, достойное наследницы трона. Да ещё держал это в секрете ото всех, особенно от короля, считавшегося до недавнего времени моим отцом.

Так что в течение оставшегося до собрания получаса мы с Синном вкратце рассказываем ему и о новостях, и том, что собираемся провернуть сегодня. Теперь на Совете будет на одного ошарашенного советника меньше. Но, думаю, дядя удивление умело изобразит.

Вскоре Киф уведомляет меня, что все готово, все в сборе и ждут только меня с советниками Верром и Аддором. В сопровождении Синна, дяди и своего секретаря я и отправляюсь в зал совещаний, где мне предстоит узнать, кто же из собравшихся там мужчин, рьяно изображающих преданность короне и Эббону, на самом деле предатель.

Когда я вхожу, советники дружно вскакивают со своих мест, кланяясь. Но их пристальное изучающее внимание ко мне и моим спутникам ощущается почти на физическом уровне. 

– Приветствую вас, господа, – здороваюсь я сухо, обводя взглядом собравшихся и направляясь к своему креслу-трону во главе стола.

Синн отодвигает мне кресло, потом демонстративно садится по правую руку от меня. Дядя соответственно по левую, ну а Киф, застывает за моей спиной со стопкой документов, которые мне сегодня понадобятся, и тем самым ларцом из Синнового сейфа, окутанным таким количеством защитных заклинаний, что у меня волосы на загривке поднимаются, а сам бедняга секретарь болезненно морщится, прикасаясь к тёмному дереву магической вещицы. 

– Ваше величество, мы все рады приветствовать вас и видеть в добром здравии, – первым берёт слово Ульрэн Хатрил, весьма правдоподобно изображая доброжелательность и обеспокоенность и с любопытством посматривая на ношу Кифа.

– Спасибо, советник Хатрил, – киваю, изображая в ответ вежливую улыбку.

И пока остальные советники принимаются тоже всячески уверять меня в том, как счастливы, что я жива, мой взгляд скользит по этим лицам. Сегодня, я впервые могу изучить своих вельмож не только, как человек, но и как оборотень. Вот только если определить искренность человека, зная на какие реакции тела нужно обращать внимание, ещё как-то можно, то учуять, кто из этих четверых мужчин скрывает мощнейшую ауру менталиста, я, к сожалению, не могу. Если уж Синн не смог, то куда там моей неопытной тайре, против его матёрого зверя. Поэтому мне до поры до времени только и остаётся гадать, кто же из них.  

Самым очевидным подозреваемым мне почему-то кажется магистр Делберт. Универсал высшей категории, ментальной магией он может владеть тоже на достаточно высоком уровне, чтобы скрыть её. Но он стал главой Ковена магов всего два месяца назад, когда Борнагор пострадал во время ритуала, и до этого не входил в круг приближённых короля Вальдара. И Делберт сразу же открыто занял позицию моего союзника. А с другой стороны не даёт мне покоя тот случай, когда Синн был в Цитадели Ковена и не смог услышать мой зов. Он тогда довольно быстро нашёл виновного, одного из сильнейших менталистов среди старейшин, но ведь это всё могло произойти и с попустительства главы Ковена. А ведь среди заговорщиков много магов, и это совершенно очевидно.

Дальше мой взгляд останавливается на Вайерде Биарнэ, главнокомандующем армии Эббона. Мне он изначально показался весьма прямолинейным. Эдаким настоящим воякой. Резким, во многом непримиримым, и оттого раздражающим. Но, казалось бы, понятным и блюдущим законы чести. От такого не ждёшь подвоха. Может ли это быть искусной игрой? Против этого говорит тот факт, что от заговорщиков пострадал его младший сын Неис, а старший, один из моих лучших друзей Морт, тоже постоянно подвергается опасности, как тот, кто находится рядом со мной. Но мне ли не знать, какую цену может иметь отцовская любовь? Король Вальдар своего сына никогда особо не щадил. 

Ульрэн Хатрил на первый взгляд кажется совершенно не подходящим кандидатом на роль нашего менталиста. По той простой причине, что магический потенциал у него практически отсутствует. Можно, конечно, предположить, что он его так умело скрывает, что его за столько лет не раскрыл никто из магов, и даже Синн, когда взялся проверять всю подноготную моих советников. Но это возможно только в одном случае. Если он чистый менталист. А обладатели чистого магического дара встречаются довольно редко. Правда, они как раз в своём одном даре и необычайно сильны. То, что Хатрил очень хитёр, совершенно неоспоримо, так что полностью отбрасывать вероятность его вины точно нельзя.

Ну и последний подозреваемый Фелиз Уорден. Самый непримечательный и менее всего выделяющийся среди остальных. Он не скрывает тот факт, что является ставленником Хатрила, во всём поддерживает советника по внутренней политике, и мало вступает в дискуссии на собраниях королевского Совета, редко высказывая собственное мнение. Посредственный маг. Но вместе с тем, его пускай и редкие реплики хорошо демонстрируют, что мой советник по финансам не так прост и сер, как хочет казаться, и обладает довольно острым аналитическим умом.