Офицеры не забывали выпивать. Если что и забывали, так закусывать. Матрос только и делал, что бегал за новыми бутылками. Благо командир фрегата не выходил из своей каюты и не мешал пиршеству.

— В пятом отсеке народу мало, поэтому перед вахтой выстраивается очередь из обитателей других отсеков, — отхлебнув настоящего ямайского рома, продолжал начальник БЧ-один. — Очередной посетитель не желает обоссаться — молотит в дверь гальюна. В ответ — тишина. Время идет. Моряк снова стучит. Тишина. Очередь растет. Терпение у людей не железное. А снаружи можно остановить вентилятор гальюна и выключить там свет. Первый в очереди не выдерживает и вырубает фонарь. Дверь открывается, выходит страдалец, мокрый с ног до головы, и орет: «Вы что, совсем охренели? Я говно из глаза достаю, а вы свет выключили!!!»

— Ну да… мужик сдуру повернулся лицом к унитазу и нажал педаль, — подхватил мысль старлей Хвостенко. — Знаю такое.

Кавторанг Петр Сухов в это время лежал на койке в командирской каюте и смотрел на потолочном экране «Последние известия» от канала «Звезда». Плоский экран давал объемное изображение с эффектом присутствия.

Петр Иванович отдавал короткие команды, и каналы менялись. На смену текущим новостям пришли аналитические обзоры за неделю и месяц. И затем он снова вернулся к сегодняшним новостям с разных концов Галактики. Планет у космического человечества было много, разнообразной информации — выше крыши, а все не о том.

Командир «Котлина» пытался нащупать в бесконечной череде кадров и комментариев какую-нибудь зацепку, сигнал, что заговор раскрыт, начались аресты или мятеж пришлось начать прежде времени.

Круговерть каналов остановилась на университетской планете Сорбонна, откуда вели прямую трансляцию телекорпорация Си-Эн-Эн и канал «Эль-Джазира».

Петр Сухов смотрел, как дюжий констебль валит на пластфальт хрупкую девушку в куртке с надписью «Хочу быть русским» и лупит ее дубинкой по голове. Снова и снова — с размаху, будто пытаясь вколотить маленькую девичью голову в уличное покрытие. Бьет до тех пор, пока студентка не перестает вскрикивать и шевелиться. А потом констебль непонимающе смотрит на то, что натворил. Роняет дубинку и пошатываясь, выходит из кадра.

Кавторанг глядел, как бронированный глайдер, разогнавшись над широким бульваром, влетает в толпу студентов, разбрасывая их, как тряпичные куклы. Подскакивает в воздух, поднимается метров на пятьдесят и опять ныряет вниз. Снова бьет мордой и пропахивает, как бороной, плотное скопление людей, превращая его в кровавое месиво…

Сухов никого не позвал в свою каюту, не передал по «Каштану», чтобы включили телики. Да, парни были бы злее. Но кавторанг не хотел портить парням настроение в последний мирный вечер. Они еще навоюются…

— Что вы все о говне, да о говне, — укорил механик Левкоев — самый молодой из собравшихся офицеров. — Давайте лучше о любви.

— Можно и о любви, — согласился Иванов-Третий. — Парнишка поступает на корабль. Стартовали, скачут по гиперу. «А что, на корабле совсем нет женщин? — спрашивает парнишка капитана. — Как же вы обходитесь?» «Сейчас покажу», — говорит капитан, заводит его в кубрик. Там на стене висит стереография роскошной голой бабы. И у бабы этой на самом интересном месте дырка просверлена. «Попробуй». Парнишка пробует. «Ну как?» — спрашивает капитан. «Офигительно!» Парень в восторге. «Вот видишь! И так можешь в свое свободное от службы время — ежедневно, кроме среды». «А в среду почему нельзя?» — спрашивает парнишка. «В среду твоя очередь за картиной стоять».

Военморы покатились со смеху. Лейтенант Левкоев покраснел, икнул от возмущения, закашлялся, глотнул вина.

— Не подавись, сынок, — хлопнул его по плечу каплейт Бульбиев. — Ладно… Коли все такие нежные, расскажу самую невинную историю. Было это лет десять назад. Служил я тогда начальником БЧ-один на новеньком тральщике. И вот однажды решили мы отдохнуть как следует и почти всей командой махнули на Старую Землю. В городе Северодвинске хотели взять напрокат большой катер, да нашлись только какие-то лоханки. Тогда мы перетрясли старый порт и обнаружили настоящую подводную лодку, на которой предки возили туристов. Заправили мы ее, загрузили ящиками с «белой головкой» и копченой рыбой, плывем себе по Белому морю…

Офицеры затихли — из уважения к старпому. Да и рассказывать он умел здорово.

— А командир наш, каплейт Поскребышев, царство ему небесное, очень любил пострелять. Даже в космос с собой дедову двустволку брал. А уж если отпуск да на дикой природе — тем более. Какую дичь заметит — все застрелить норовит. Видать, предки его были сибирскими охотниками. И сам он стрелок был отменный. Так вот, всплыла лодка у скалистого берега. Когда заканчивался очередной ящик водки, каплейт поднимался наверх подышать морским воздухом. И вдруг заметил он, что на утесе олень стоит, да так красиво: гордый, одинокий, на фоне хмурого северного неба. Принесли мы командиру его винтовку, он прицелился. Мы все… ну, кто еще на ногах был, сбежались посмотреть на это представление, даже ставки делать стали: попадет или нет. Раздается выстрел, олень падает с обрыва в воду. «Ура!» — кричит экипаж. А за оленем следом летят нарты с чукчей… И тотчас команда: «Срочное погружение!»

Заговор вошел в решающую стадию. Объекты нападения заранее расписаны, разработаны планы действий для каждого корабля, отряда, боевой группы, назначены пароли и явки. Подготовлены люди и техника, добыты оружие и боеприпасы.

На Старой Земле все было на мази. Сотня тщательно подготовленных бойцов, взятых из спецназа флотской контрразведки и морской пехоты, под видом мирных граждан поселились в тихом городе Брюсселе. Они шатались по улицам, провожая глазами каждую юбку, пили газировку, ели мороженое и ожидали сигнала, чтобы захватить Главный штаб Первого сектора Галактики и Парламент планеты.

В Москве две тысячи вооруженных до зубов отставных военных были готовы взять штурмом Кремль, где с недавних пор размещался губернатор провинции Старая Земля и его многочисленная свита. Губернатору здесь нравилось гораздо больше, чем в скучном, сонном Брюсселе. В Белокаменной можно было побаловаться с девочками без последствий для карьеры и погулять на полную катушку.

В «русском» городе Париже мятежники собирались захватить Академию Генерального Штаба и старый космопорт «Де Голль». Боевые дружины были организованы из бравых отставников, которых здесь пруд пруди. На другие столичные мегаполисы вроде Токио, Пекина, Лондона, Мехико, Сан-Паулу и Каира должны были десантироваться сводные отряды полицейского спецназа и береговой обороны. Их поддержит ополчение, тайно сформированное в русских кварталах и обученное военспецами.

На космическом лифте в Цейлоне уже полностью сменена охрана. На орбитальной станции «Галилей» такая же смена произойдет сразу после времени «Ч». На законсервированные базы ВКС и зенитные батареи на Луне будет сброшен десант с нескольких частных яхт, что участвуют в специально устроенной регате, и с круизного лайнера. А еще мятежникам предстоит захватить ремонтные доки Норфолка, галактические верфи в Портсмуте и базу морской пехоты в Мадрасе.