Непрошеный гость просто сдвинулся в сторону, укоряя себя в тупости:

«Мог бы и сам первым рассмотреть тех, кто за дверью! Разве что там темно…»

Никого не высмотрев, женщина ещё минуту пыталась бороться с неподдающимся засовом, а потом таки обратила внимание на порыкивающего пса:

– Что, ты так уверен, что там кто-то есть? Неужели?.. Может, не надо меня так пугать, а?.. М-м?.. А как же они внутрь-то попали?.. Ой, мамочки! Да так и попали, как я это всегда делаю… – теперь в её голосе пропала уверенность, появилась паника пополам со страхом. Но стоило отдать неизвестной аборигенке должное, она сумела взять себя в руки. Даже начала качать права, пнула дверь ногой и несколько охрипшим от волнения голосом прокричала: – Эй! Открывай немедленно! Кто там?!

То есть наступила пора переговоров. И Дмитрий, на всякий случай, задвинув обратно первый засов и сам сдвинувшись в проём двери, ведущей на кухню, откликнулся уверенным, степенным голосом:

– Здесь – я! А там кто?

Хозяйка жилища только пискнула в ответ, тогда как рычание зверя сменило тональность и стало откровенно издевательским, насмешливым. Мол, тебя же предупреждали, блондинку этакую!

Минуты две царило полное молчание, но запахи свиных окороков из кладовой и ещё чего-то вкусного из кухни настолько дразнили мужчину, что он оказался не в силах выдержать правильную паузу до конца. В то же время решил показать причину такой поспешности, дабы не терять преимущества в переговорах:

– Не слышу ответа на поставленный мною вопрос! Поэтому предупреждаю сразу, мне некогда заниматься бесцельным ожиданием, у меня обед на носу. Не хочешь отвечать – проваливай!

На этот раз писк раздался возмущённый, предваряющий восклицание:

– Это мой дом! Это ты – проваливай! – и после короткой паузы ещё более громкое возмущение: – И не смей входить на мою кухню!

Пока не удавалось понять, к какому разумному виду принадлежит данная женская особь, но тараканы у неё в голове оказались свойственны большинству тараканов, присущих правильным земным женщинам. Да и голос её нравился Торговцу всё больше и больше. Так и рисовалась перед мысленным взором бойкая деваха приятной наружности, с гордой осанкой и с приветливым личиком. Конечно, с «приветливым» для «своих», а не к грабителям.

Поэтому следовало быстрей переходить на отношения доверительные и более тёплые. Что землянин и сделал:

– Ну так бы сразу и сказала, что ты здесь временно проживаешь. А то я зашёл, смотрю, нет никого, думаю: брошенная обитель! Ну а мясным окорокам пропадать как-то негоже.

– Не смей! Это для Чалси! – заголосила хозяйка. Да и пёс, «видимо», понял, что ему грозит голодная смерть, потому зарычал с прежней озлобленной агрессивностью. Пришлось проявлять вежливое любопытство:

– А кто такой Чалси? Твой муж?

– Мужа у меня нет, я вдова! – заявила сердито женская особь. – А Чалси – это лахесса, и если ты тронешь его мясо, он тебя… он тебя…

Что такое живность породы лахесса, Торговец знал: этакая здоровенная боевая котяра с толстенными лапами. Тогда понятно становилось, почему нет лая, а сплошное рычание. Но уточнить всё равно не мешало:

– Я правильно понял название вида? Лахесса – это такая кошка с толстыми лапами и по пояс человеку?

– Она самая! Только не по пояс, а по грудь!

– М-м?.. А ты сама кто? Человек или… или ахкуадра? – и тут решил уточнить Светозаров. На что получил очередную задумчивую паузу. Хозяйка жилища, видимо, крепко задумалась над ответом. Тем не менее при этом правильно выстраивая логические цепочки. Но когда продолжила переговоры, говорила уже совсем иным тоном: упредительным, вежливым, очень сдержанным:

– Я очень извиняюсь, но как ты вошёл в мой дом? – подобный тон понравился землянину гораздо больше. Потому позволил себе толику лишней наглости:

– Вообще-то дом не твой. В замке тебе никто поселяться не разрешал! И мне достаточно только одного движения, чтобы очистить этот проход до зеркальной чистоты. Но ты мне так и не ответила на мои вопросы! Кто ты?

– Я… я – человек…

– Не останавливайся! Рассказывай всю биографию! Но кратко и сжато.

Боевой кот породы лахесса чётко прочувствовал настороженное и опасливое настроение своей хозяйки и даже рычать перестал. Зато женщина прокашлялась, прочищая горло, лишь затем начав рассказ. В самом деле сжато и кратко получалось:

– Меня зовут Акиманди Кеол’Огос. Мы здесь с мужем поселились давно, он и построил здесь самое главное. Но уже три года, как он погиб, и я вдова. Чалси мне попался маленьким котёнком, я его приручила. За это он приносит мне кабаньи туши, и я его порой балую копчёным мясом. Ну, и он меня постоянно охраняет, особенно в дальних вылазках.

– А кто ещё из разумных проживает в окрестностях?

– Разумных?.. Да никого, кроме людей, и не может быть… Только, мне кажется, на всём континенте всего лишь несколько таких, как я, осталось или таких, как мой покойный муж. Все остальные обитатели нашей цивилизации уже шестьдесят восемь лет как эвакуировались на иные континенты.

«Ага! – обрадовался Дмитрий мысленно. – Значит, мои расчёты с черешнями правильные! Только что здесь за странная опасность?..» – о том и спросил:

– Почему все эвакуировались? И почему ты здесь?

Акиманди Кеол’Огос уже чётко осознавала, что говорит не со своими сородичами по цивилизации. Явно неглупая женщина. Да и книги с тетрадями на письменном столе это лишний раз подтверждали. Голос дрожал, но всё равно старалась при этом отвечать чётко, словно прилежная ученица:

– Этот континент называется Прах, но название двойственное и не столько касается праха как такового, как причины проживания здесь легендарных прародителей ахкуадров. У них здесь располагалась зона максимального взросления, определяемая особенным полем нашей планеты. По легендам и мифам если судить, то людям здесь жить запрещалось под страхом смерти. Но восемь тысяч лет назад наши прародители ушли навсегда или умерли, развеявшись прахом. Люди с иных континентов стали постепенно заселять Прах, даже используя для этого пустые города исчезнувших ахкуадров. Со временем поняли некую цикличность здешнего, опасного порой поля планеты. Сто тридцать лет здесь можно спокойно жить людям, а вот семьдесят лет – нельзя. Иначе тело покрывается язвами, коростой, и человек через пару недель умирает в тяжких мучениях. Но встречаются порой в истории уникальные личности, такие как я и мой покойный супруг. На них опасное излучение не действует. И они порой переселяются сюда или сразу остаются здесь навсегда в момент эвакуации с Праха на иные континенты. Становятся отшельниками, впадают в мистицизм, занимаются научной деятельностью и живут вдали от шума цивилизации.

Слушатель понял так, что Акиманди и её муж относились к первой категории отшельников, к переселенцам. Возможно, что и научный интерес присутствовал. Ну и то понял, что до очередного наплыва сюда остальной цивилизации осталось всего два года. Печально, если придётся здесь остаться навсегда, но хоть не так одиноко будет коротать жизнь среди себе подобных. Да и женщины здесь, если судить по голосу, ух, красивы и симпатичны!