– Но не без навязчивого невроза. Держу пари, что когда мы ее схватим, Мира найдет у нее кучу неврозов. Компьютер, начать вторую стадию.

В этот раз из-за отсутствия на месте преступления камер наблюдения невозможно было определить, сколько времени потратила убийца. Гораздо больше, чем в первый раз, предположила Ева: из-за неряшливой обстановки в логове у Ледо пришлось повозиться, проверяя, не осталось ли следов.

– Второй раз эмоциональнее. Само убийство того же типа.

Как и в первый раз, Пибоди отвернулась, чтобы не видеть, как убийца, пользуясь скальпелем, вырезает у трупа язык.

– Того же типа?

– В первом случае ей пришлось заходить со спины и сильно тянуть, чтобы проволока врезалась достаточно глубоко. Наверное, от усилия у нее дрожали руки. Чтобы всадить Ледо в грудь обломок кия, она должна была нагнуться, обхватить деревяшку обеими руками и надавить всей тяжестью. У нее была потребность все это ощутить, почувствовать ответственность, взять все под контроль. Но во второй раз она чуть-чуть расслабилась.

– Притом что у нее, наоборот, должно было быть больше уверенности.

– Ей уже знакомо это волнующее чувство, и это добавляет предвкушения на другом уровне. Это не просто долг – так она это ощущает, – но и удовольствие. Или по крайней мере удовлетворение. К тому же она добилась моего внимания, но это не совсем то, чего она хотела. Она хотела одобрения, – продолжила Ева, наблюдая, как убийца выводит буквы на грязной стене. – Хотела благодарности. Она уговаривает себя, что увидела все это на пресс-конференции. Что я подала ей соответствующий сигнал. Вот только мои слова – а слова имеют значение – оказались неправильными.

– Думаешь, она уже начинает видеть в тебе врага?

– Начала уже тогда, когда вышла радостная из квартиры Баствик. Потому что это стало ЕЕ делом. Так было всегда, но теперь она сама это увидела. Чего ОНА хочет, кто ОНА такая – к этому все свелось. Я – предлог. Важный, необходимый. Компьютер, последняя программа.

«Как занятно! – подумала Ева. – Когда наблюдаешь это в действии, происходит концентрация, уплотнение. К Хастингсу можно было подобраться самыми разными способами. Можно было бы выбрать вместо него кого-нибудь еще, более досягаемого, вроде Ледо. Но в Хастингсе было больше…»

– …риска, – закончила она свою мысль вслух. – Здесь она больше рискует – взять хотя бы карабканье по лестнице. Вот скажи, кто смотрит вверх?

– Туристы, иностранцы, – начала Пибоди. Ева с улыбкой оглянулась на нее.

– Бинго! Чужие только и делают, что задирают голову. Гляди, какое высоченное здание! Воздушный трамвай – зря мы на нем не проехались! Она пошла на риск. Риск не такой уж сильный: кто-то увидел бы просто человечка, тащащего вверх коробку.

– Поняла: в этом не было необходимости. Она сама этого захотела. Чтобы произвести на тебя впечатление?

– Может быть. И чтобы добавить адреналина. Теперь ей подавай его. Она звонит в дверь и ждет. Раз она изучала Хастингса, то знает, что с него станется послать ее куда подальше, не открыв дверь, но слишком уж ей хочется, чтобы он ее открыл. И она добивается своего. Услышав его брань, она почувствовала неожиданную волну приязни. Разряд он получил с более близкого расстояния, чем Баствик, поэтому сначала отпрянул, весь трясясь, а потом рухнул. Убийца ставит коробку на пол, начинает закрывать дверь, но тут по лестнице спускается Матильда. Полет бутылки с вином, электрический разряд, не попадающий в цель.

– Брызги вина попали на пальто – как же без этого?

– Вот оно! Два момента. Конец программы! – Ева повернулась к Пибоди. – Первый. Если она действительно изучала Хастингса, то почему не учла, что имеет дело с творческой личностью? У него могла быть поздняя фотосессия, почему бы ему не заставить натурщиков работать допоздна, пока он не добьется от них желаемого? Допустим, подружку и интимный ужин она исключала, но как не предусмотреть осложнений из-за его ветрености, требовательности, нестандартности? В общем, он – неудобная мишень.

– Зато видная. Если бы она с ним сладила – а это произошло бы, если бы не Матильда, – то это убийство затмило бы убийство Ледо, – сказала Пибоди. – Баствик и та оказалась бы на заднем плане. К тому же третье по счету убийство само по себе превращает ее в серийную убийцу. Успешный фотограф-художник – это тебе не подзаборный торчок.

– Да, убить еще одного наркомана значило бы разочаровать публику. Теперь второй момент: велика важность – полуодетая безоружная баба! Но она ее не преследует. Словом, она мыслит от сих до сих, не способна молниеносно изменить свой план. Матильда не вписывалась в этот план, поэтому убийце оставалось только спасаться бегством.

– Ты с самого начала назвала ее трусихой.

– Если бы только это.

Три реконструкции, запущенные подряд, добавили ясности.

– Первые два убийства прошли гладко. Как она задумала, так все и произошло. Ей нужны порядок и логика. Появление Матильды нарушило порядок. Оно было нелогичным.

– И она уже не знала, как поступить, – добавила Пибоди. – Инстинкт не подсказал, как действовать не по сценарию.

– Именно. Вместо того чтобы догнать полуодетую невооруженную женщину, прикончить ее и повторить прерванную попытку, она уносит ноги.

«Запрошенное время истекло. Просьба выйти из системы и покинуть помещение».

– Хорошо. Компьютер, отправить программу на мои домашний и служебный компьютеры. Лейтенант Ева Даллас.

– Она возвращается туда, где чувствует себя в безопасности, – продолжила Ева, покидая «Голографию». – Пытается успокоиться. Принимается писать мне письмо с извинением. Ах, Ева, я тебя подвела. Но случившееся не выходит у нее из головы. Все должно было получиться! Я должна была проявить больше благодарности. Кто виноват, раз она все так отлично подготовила? Она так мне доверяла, а что получила в ответ?

– Что из всего этого следует?

– Что она не коп. Или что была (или остается) совсем никудышным копом. Любой стоящий полицейский, проработавший хотя бы два дня, умеет ориентироваться по обстоятельствам. Копы преследуют, а не убегают. Ты вооружена, а твоя жертва нет? Какое может быть бегство? Нет, коп не убежит. Фанат, добровольный помощник – может быть. Кто-то, имеющий отношение к органам правопорядка, но не состоящий на действительной службе, – тоже.

– Если ты права, мне полегчает. Мне очень хочется, чтобы ты не ошибалась, особенно после…

– Разговора с Тортелли. – Ева видела свою напарницу насквозь. – У нас на пути электронный отдел. Хочется потолковать об этом с Фини, если он еще на месте. После этого я подброшу вас с Макнабом до дома.

– Серьезно?

– Мне это более-менее по пути, тем более если Мэвис дома. Кстати, узнай. Если она дома, мне хочется самой на нее взглянуть.

– Конечно. Вы с Рорком пойдете на «Болл дроп»?

– Куда мы денемся! Но при одном условии: если в предстоящие сутки нас обоих постигнет обширное помутнение мозгов. – Она нахмурилась. – А вы?