"Черт, я согласна с ней."

Я только не была уверена на все 100%, хочет ли моя компания и я сосуществовать с вампирским сообществом.

- Я знаю вы все задаетесь вопросом, что же именно вас ожидает на этих уроках, но у меня есть только частичный ответ на этот вопрос. Я здесь чтобы помогать и направлять вас в путешествии, которое является столь же редким и уникальным, как и каждый из вас. Этот курс будет заменять вам уроки вампирской социологии, следовательно, я буду преподносить вам темы, которые недолетки и вампиры в конечном итоге должны попытаться понять, такие как смерть и Тьма, Охрана и Запечатление, Свет и любовь. Но из-за уникального состава этого класса здесь также будут вещи, которые вы будете объяснять мне, а следовательно и всем нам. Клянусь, что буду стремиться к правде, и если у меня не будет ответа на ваш вопрос, я сделаю все возможное, чтобы найти его вместе с вами.

Я подумала, что до сих пор этот курс не казался таким уж плохим, и я на самом деле ощутила, что начала по-тихоньку расслабляться и сгорала от любопытства, когда же все выйдет из-под контроля.

- Итак, давайте начнем искать правду. Я хочу, чтобы каждый потратил пару минут на размышления. Потом на кусочке бумаги напишите хотя бы один вопрос, на который вы хотите получить ответ на этих занятиях. Сложите его, и после того, как вы уйдете, я прочитаю их. Будьте честны в своих вопросах, без страха о цензуре или осуждении. Вам не надо писать свое имя под вопросом, если захотите остаться анонимными.

Наступила пауза, и затем рука Стиви Рей взлетела вверх.

- Да, Стиви Рей, - обратилась к ней Танатос.

- Я лишь хочу убедиться, что все поняли правильно. Мы можем спрашивать о чем угодно? Обо всем, не боясь заработать проблемы?

Танатос добро улыбалась Стиви Рей и начала отвечать:

- Это отличный... - когда из конца комнаты ясно донесся слишком громкий шепот Далласа:

- Я хочу спросить, что есть у птицы такого, чего нет у парня, и почему ей это так сильно нравится!

Стиви Рей схватила руку Рефаима, и я знала, это для того, чтобы удержать его от стычки с Далласом. Потом я не обращала внимания на мою ЛПН или ее парня, потому что Танатос отреагировала. Преображение, произошедшее с ней, было быстрым и совершенно, невероятно пугающим. Казалось, что она стала больше. Ветер захлестал вокруг нее, поднимая волосы. Когда она заговорила, я вспомнила сцену из Властелина Колец, где Галадриэль одарила Фродо взглядом ужасной темной королевы, какой она могла бы стать, если бы забрала у него кольцо.

- Вы хотите исказить мои слова, Даллас? - Ее таинственная сила всколыхнулась прямо перед нами. Танатос была настолько великолепна в гневе, что на нее трудно было смотреть, поэтому я взглянула через свое плечо на Далласа. Он вжался в кресло так сильно, как только мог. Его лицо было белоснежно белым.

- Н-нет, Профессор, - заикнулся он.

- Называй меня Жрицей! - воскликнула Танатос, выглядя так, будто могла бросать молнии и вызывать гром.

- Нет, Жрица, - быстро исправился он. - Я-я не хотел проявлять к вам неуважение.

- Но ты хотел проявить неуважение, по крайней мере, к одному из твоих одноклассников, но здесь, в моем кабинете, это неприемлемо. Ты понял меня, молодой красный вампир?

- Да, Жрица.

Ветер затих вокруг нее, и Танатос вернулась к прежнему виду, выглядя царственно, а не смертоносно.

- Отлично, - сказала она, и вернула свое внимание назад к Стиви Рей. - Ответ на ваш вопрос: до тех пор, пока вы ведете себя уважительно, вы можете спрашивать меня о чем угодно без опасений об упреках.

- Спасибо, - сказала Стиви Рей, слегка затаив дыхание.

- Отлично, вы можете приступить к написанию ваших вопросов.

Танатос замолкла и взглянула сначала на Рефаима потом на Аурокса, адресуя один вопрос обоим:

- Я не подумала спросить раньше, но так как для вас двоих все это ново, ну, скажем так, этот мир знаний, нужна ли кому-то из вас помощь в чтении или письме?

Рефаим покачал головой и ответил первым:

- Мне не нужна помощь. Я могу читать и писать на нескольких человеческих языках.

- Ого, правда? А я и не знала, - воскликнула Стиви Рей.

Он робко улыбнулся и пожал плечами:

- Это казалось полезным моему отцу.

- А ты, Аурокс? - подтолкнула его к ответу Танатос.

Я видела, как он сглотнул и выглядел нервозным:

- Я умею читать и писать. Однако, Я-я не знаю, откуда у меня это умение.

- Хм-мм, это интересно, - ответила Танатос. И потом, как если бы магическая способность читать и писать у людей была абсолютно обычной вещью, она продолжила, невероятно удивив:

- Зои и Стиви Рей, так как вы сидите рядом, пожалуйста, поделите комнату и соберите вопросы с обеих сторон от меня.

Мы со Стиви Рей пробормотали, что согласны, и затем я села и уставилась на пустой лист тетради. Итак, мне следует спросить что-то безобидное, как вопрос о сходстве и когда это бывает "нормальным", если они проявляются? Или стоит быть серьезной и спросить то, что действительно хотелось узнать?

Я огляделась вокруг. Стиви Рей писала с очень серьезным выражением лица. Рефаим только что положил свой карандаш и складывал лист пополам. Я быстро заглянула в него, но все, что смогла увидеть, было то, что под вопросом он написал свое имя.

"Буду серьезной", - решила я и написала: "Как преодолеть потерю родителей?" Я помедлила, а затем подписалась под вопросом своим именем. Я попыталась узнать, что писала Стиви Рей, но она уже закончила и держала листок в руке. Она вскочила со своего стула и начала ходить взад и вперед на своей половине комнаты, собирая листочки бумаги как профессионал.

Я вздохнула и начала сбор на своей стороне. Конечно Аурокс был тут. Сидящий за Дэмьеном и Шони. Я не хотела встречаться с ним взглядом, поэтому вместо этого посмотрела на листок, который он протянул мне. На нем большими печантыми буквами был написан вопрос: "ЧТО Я?" И конечно он подписал его.

Совершенно удивленная, я встретила его пристальный взгдяд. Он смотрел на меня в упор. Затем сказал так тихо, что только я могла расслышать его.

- Я хочу знать.

Я не могла отвести взгляд от его необычных глаз цвета лунного камня. По какой-то идиотской причине я услышала свой голос, который прошептал в ответ:

- Я тоже.

Я выхватила у него бумажку и поспешно двинулась прочь, пытаясь не думать, пытаясь делать только то, что мне сказали. Даллас и его группа были чрезвычайно притихшими. Они едва взглянули на меня или Стиви Рей, но я заметила, что они не написали ни одного слова на бумажках, которые я собрала у них, и это был настоящий пассивно-агрессивный, не предвещавший ничего хорошего, знак. Я сунула эти листочки в низ кучи по дороге обратно, к началу класса. Танатос взяла листочки, поблагодарила нас и сказала: