- Разве Эрин не хочет вернуться вместе с тобой?

- Нет, - ответила Шонни, смахивая слезы. - Я вернусь одна.

Зои

Воскресенье прошло так же отстойно, как и суббота. Позже, оглядываясь назад, я поняла, что, когда произошла размолвка Эрин и Шони, это было началом, когда все пошло под откос. Было странным, как эта парочка, не разговаривая друг с другом, влияла на остальных из нас. Казалось, что злясь друг на друга, они выводили из равновесия всех.

- Не знаю как вас, но меня "одна-извилина-на-двоих" сводят с ума.

Афродита шлепнулась рядом со мной, где я сидела на бордюрчике, который обрамлял старую круглую подъездную порожку к вокзалу. Я вздохнула и подумала как бы урвать секунду и побыть в одиночестве. Я подвинулась, чтобы дать ей больше места.

- Н-да-а, я знаю. Странно теперь не видеть их вместе, и сейчас кажется, что Шони готова разрыдаться в любую секунду, а Эрин вся такая молчаливая и дует губы. Какой-то сумасшедший дом.

- Огонь и лед, - пробормотала Афродита.

Мои брови взлетели.

- Знаешь, ты можешь быть права.

- Я не знаю когда вы разгадаете эту чертову подсказку и поймете, что я практически всегда права, - Афродита вытащила из своей сумочки от Coach маленькую ювелирную пилочку для ногтей и начала подпиливать свои ногти. - Я не знаю что еще это проклятое глупое стихотворение может означать, но его часть, безусловно, о Близняшках-Дурашках с одной извилиной на двоих.

- Почему ты подпиливаешь свои ногти?

Она посмотрела на меня убийственным взглядом, ясно говорящим "Какого хрена?"

- Потому что в этом глупом городе недостаточно приличных круглосуточных спа-салонов. Ладно, за исключением одного ужасного: я всего лишь хочу чтобы мне сделали маникюр, а не изнасиловали. Не хочу подхватить ни ВИЧ, ни что-нибудь другое в этом роде.

- Афродита, иногда ты говоришь бессмысленные вещи.

- Всегда пожалуйста, рада расширить твои кругозор. Так или иначе, как я сказала, что ты собираешься делать с Близняшкой-дурашкой и Близняшкой-деревяшкой?

- М-мм, ничего. Они - подруги. Иногда подруги сердятся друг на друга. Они сами должны найти способ помириться.

- Правда? И это все, что ты можешь сказать?

- Афродита, ну и какого черта ты от меня ждешь?

- Ты только что выругалась? Разве "черт" - она показала пальцами кавычки в воздухе, - не бранное слово?

- Как на счет того, чтобы самой сходить к нему и убедится?

Я вопросительно глянула на неё.

- И в триллионный раз повторяю - нет ничего плохого в неумении ругаться!

- Брань или ругань. Но в одной вещи я уверена наверняка, что мои снежки пролетят даже не задев его рогов.

- Ты! Злючка! - воскликнула я.

- Спасибо. Но серьезно. Что ты собираешься делать с Близняшками?

- Дайте им свободу! - Я не хотела кричать, но эхо, звучавшее в каменном здании говорило об обратном. Я глубоко вздохнула и попыталась забыть о чувстве, что я хотела задушить Афродиту. - Я не могу быть ответственной каждый раз, когда у одного из моих друзей проблемы с другим моим другом. В этом даже нет смысла.

- Об этом говорится в глупом, но пророческом стихотворении, - сказала она, полируя свои коготки.

- Я все еще не понимаю, почему я должна...

Я замолчала, поскольку огромный черный Линкольн Таун проехал по круглой подъездной дорожке и остановился перед Афродитой и мной. В то время, как мы смотрели с неприлично открытыми ртами, Сын Эреба вышел с места водителя, полностью проигнорировав нас, и открыл заднюю дверь автомобиля.

Длинная, худощавая и одетая в синий бархат, Танатос приняла протянутую руку Воина и изящно вылезла. Она улыбнулась нам и благодарно кивнула, когда мы поклонились ей, но ее внимание было сосредоточено на здании вокзала.

- Какой прекрасный пример мастерства Арт-деко тридцатых годов XX века, - сказала она, обводя пристальным взглядом фасад вокзала. - Я оплакиваю утрату популярности путешествий поездом. Когда их наконец построили, это был чудесный, расслабляющий способ перемещения по этой огромной стране. Фактически, он все еще существует и по сегодняшний день. Печально, что у нас так мало современных железнодорожных маршрутов, из которых можно было бы выбрать. Вам бы посетить вокзал в сороковых — трагедия, надежда, отчаяние и отвага — все сконцентрировалось на одной яркой, оживленной площади. - Она продолжала любоваться старым зданием. - Это не похоже на сегодняшние неприглядные аэропорты. Они лишены всего этого - любви, души, жизни, особенно после той трагедии 11 сентября. Так печально … так печально …

- М-мм, Танатос, могу я чем-то помочь вам? - наконец спросила я, когда стало очевидно, что она собиралась стоять так вечность, всего лишь глазея на вокзал.

Она показала жестом Воину, чтобы тот вернулся в автомобиль.

- Ждите меня через улицу на стоянке. Я скоро присоединюсь к вам.

Он поклонился ей и уехал. Она повернулась лицом к Афродите и мне.

- Леди, я верю, что это время перемен.

- Для перемен чего? - спросила я.

- По-видимому, смена нашего входа, - сухо произнесла Афродита. - Калона зашел к нам отсюда. Танатос оттуда же. Нам необходимо постелить здесь коврик с приветствием "Добро пожаловать", потому что наш "проходик с занавеской" в подвал не под стать нам.

- Странно сказано, но думаю все верно, - сказала Танатос. - Это одна из причин, почему я от имени Высшего вампирского Совета купила это здание для вас.

Я моргнула от удивления и попыталась сформулировать достойный ответ, когда Афродита сказала:

- Я надеюсь, это подразумевает и реконструкцию.

- Да, - ответила Танатос.

- Погодите, - сказала я. - Мы не Дом Ночи. Почему Высший Совет занялся тем местом, где мы живем?

- Потому что мы особенные и клевые, и они не хотят, чтобы мы жили в грязном сарае, - сказала Афродита.

- Или потому что они хотят контролировоть то, где мы живем и что делаем, - сказала я.

Брови Танатос взлетели.

- Вы говорите с властностью Верховной жрицы.

- Я пока еще ею не являюсь, - уверила ее я. - Я все еще недолетка. Стиви Рей наша Верховная жрица.

- И где же она?

- Она с Рефаимом. Скоро рассвет и она любит быть с ним прежде, чем он превратится в птицу, - сказала я прямо.

- А что же ты?

Я нахмурилась.

- Вы не меньше меня знаете кем я являюсь. Вы так же знаете, что Старку был подарен Меч Хранителя в Потустороннем мире, а это означает, что в некоторой степени я Королева, так как он является моим Воином и Хранителем.