– Я не тебя благодарю, а Бога за то, что уберег Арсения, – ответила ослабевшим голосом.

Все силы покинули меня. Я свернулась на диване калачиком, понимая, что не смогу сделать ни шагу прочь.

– Рано радуешься, Трофимова. Арса сбили. Он жив, но находится в тяжелом состоянии.

– Я хочу его увидеть.

– К нему не пускают, – устало сказал Ваня. – Даже меня не пустили. Тебя, тем более, не пустят.

– В какой больнице он находится?

– К нему не пускают! – возразил Иван, чуть громче, чем до этого.

– Меня запустят. Я его жена! – упрямо возразила я, начиная злиться из-за того, что Ваня опять встревает и утаивает от меня часть информации.

– Ты не жена, а ходячий источник проблем, Трофимова! Кто знает, вдруг Арс именно из-за тебя в аварию попал? Сказали, что он был сильно пьян. Перебегал дорогу в неположенном месте. А ты с ним разговаривала незадолго до аварии… – Иван сделал красноречивую паузу. – Чего ты ему наговорила?

Мне захотелось отбросить телефон в сторону, чтобы не слышать обвинений Вани.

Я винили себя в произошедшем. Но то, как преподносил это Ваня, мне совершенно не нравилось. Я не хотела, чтобы с Арсом случилась беда. И если бы я могла исправить прошлое, я сделала это, не раздумывая…

Но Ваня нарочно растравливал меня словами.

– Я заключала брак не с тобой, Ваня. Поэтому не хочу и не буду это обсуждать! – как можно тверже сказала я, впиваясь ногтями в ладонь.

– Голос прорезался, Трофимова?

– Я Покровская, – огрызнулась я. – И я хочу знать, в какой больнице сейчас находится мой муж. Если ты сам мне этого не скажешь, я найду способ узнать, где Арс. Я все равно его увижу. Как бы ты ни был против.

После моих слов повисла гнетущая тишина. Я словно наяву представила Ивана с плотно сжатыми губами и презрительным выражением, поселившимся в его карих глазах.

– Ваня. Ты не имеешь права утаивать от меня информацию об Арсении, – напористо произнесла я. – Я хочу его увидеть и я его увижу. Во что бы то ни стало…

Пальцы мелко дрожали. Телефон грозился выскользнуть из ладоней, покрытых холодным потом. Но я сжала телефон как можно крепче. Нужно быть сильной, чтобы выиграть эту схватку интересов. Горячие слезы жгли глаза.

– Я все равно узнаю, где он…

– У тебя нет связей.

– Но у меня есть деньги. Теперь есть. Это лучшее средство. Деньги развяжут языки даже самым молчаливым.

Ваня был бы только рад, если бы меня задвинули в сторону и стерли с лица идеальной семьи Покровских, как грязное пятно на белоснежной скатерти.

Но я не хотела этого. Меня трясло от мысли, что я могу потерять Арсения.

Неужели все может кончиться, так и не начавшись? Я гнала от себя тревожные мысли и хотела быть с Арсением в тяжелые минуты.

Просто хочу быть рядом. Всегда. Чувствовать горячий жар ладоней, вдыхать запах его кожи, ловить веселые искры в ледяных глазах. Придумывать имя нашему ребенку. Хочу позволить быть счастливыми нам двоим. Хочу дать нам шанс. Больше никто не в ответе за нас. Только мы.

Я поняла, что больше всего на свете боюсь потерять Арсения и остаться одна. С его малышом на руках. Наша жизнь будет сытой и обеспеченной – Арс об этом позаботился, но никакие миллионы не смогут заменить жара в груди и трепетных замираний сердца, когда он оказывался рядом и заставлял меня чувствовать себя живой.

Я не позволю кому-то влезть и мешать в тот момент, когда меня резко накрыло ответным штормом чувств. Я села, отерев слезы. В голове выстраивался план действий – немного хаотичный, но я уже прикидывала, что можно будет сделать.

– Я не отступлюсь.

– Упертая! Ну что тебе стоило тихо отойти в сторону тогда и не нагнетать обстановку сейчас, а? – ругнулся Ваня. – Ладно…

– Что значит «ладно»? Не делай мне одолжений, Ваня! – вспылила я. – Я справлюсь и без тебя!

– Ладно значит ладно, Алена. Я за тобой заеду. Мы вместе навестим Арсения в больнице.

– Когда?

– Не кипятись, Алена. Кажется, ты в положении. Беременным нельзя волноваться. Соберись. Я приеду за тобой.

– Я могу выехать хоть сейчас.

– Зато я не могу. Я, блядь, до сих пор в праздничном костюме и с конфетти на плечах. Дай мне пару часов привести себя в порядок.

– Пару часов? – уточнила я.

– Да, пару часов. Можешь подождать пару часов? – устало спросил Иван.

– Могу.

– Хорошо. Тогда жди меня. И не нервничай, Ален. Мне для полного счастья только твоего выкидыша не хватает.

– Не каркай, Ваня. У тебя есть два часа. Через два часа я сама начну искать Арсения.

– Лучше ляг и поспи, – посоветовал Иван.

* * *

Какая-то часть меня хотела верить словам Ивана. Наверное, та самая, что до сих пор верила людям и была готова дать второй шанс каждому. Но к моменту, когда истекли обещанные два часа, я разуверилась в обещаниях и вихрем пронеслась на выход.

Едва не сбила с ног Ивана, стоящего на пороге. Он успел придержать меня за локти.

– Тише, Трофимова.

– Ты опоздал!

– Пять минут, Алена. Всего пять! – Иван устало провел ладонью по лицу. – Ты завтракала?

– Поехали в больницу.

– Ты завтракала? – с нажимом произнес Иван.

– Нет! Но какое это отношение имеет к Арсению? Отвези меня к нему сейчас же.

– Только после того, как позавтракаешь, – хмуро отозвался Иван. – Это не обсуждается. Не хватало, чтобы ты хлопнулась в голодный обморок.

Пришлось согласиться с его доводами. Арсений отпустил всю прислугу. В доме не было никого, кроме нас двоих. Тихо. Так тихо, что случайный стук ложки по бокалу слышался, как громовой раскат.

Кое-как я смогла проглотить несколько ложек творога, смешанного с йогуртом, пожевала хлебцы и выпила чашку чая с молоком, не чувствуя вкуса. Потом убрала посуду в мойку.

– Поехали, – разрешил Иван.

Мы в полном молчании дошли до его машины. Иван сел за руль. Раздался телефонный звонок. Старший брат Арсения ответил, обменявшись поздравлениями с Наступающим Новым Годом, и извинился, что сейчас сильно занят.

– Какие травмы у Арсения?

– Ребро треснуло. Сотрясение. Кровоизлияние в мозг. В сознание пока не пришел, – хмуро ответил Ваня. – Но врачи говорят, что шансы есть.

Шанс есть всегда.

Я твердила себе, что у Арса шансы гораздо выше, чем в любом другом случае. На стороне Покровского – опытные врачи, новейшее оборудование и пристальное внимание персонала.

Нас заверили, что сделают все возможное. Остается только ждать.