— Подавлять?

Кейт кивнула:

— Но сейчас я думаю, что он как раз в допустимой мере очаровательный, и аккуратный, и… и я не знаю, как образовать прилагательное от «подавлять». Подавляющий? — Она махнула рукой. — Как бы то ни было, у него прекрасно получается подавлять, и я… привязалась к нему. Возможно, я сильно привязана к нему. Возможно, это нечто большее.

— Ты влюблена в него?

Она закусила губу в нерешительности, потом собрала все свое мужество и кивнула:

— Да.

— Ты уверена?

— Конечно я уверена. — Что за вопрос? — В нем есть все, чем должен обладать мужчина. И ничего из того, что я вначале предполагала.

— Я не думаю, что женщина надеется найти подавляющего мужчину, — заметила Мирабель с улыбкой.

Кейт знала эту улыбку. Она означала, что Мирабель иронизировала.

— Ты думаешь, что я фантазерка.

— О, я знаю, что ты фантазерка, — засмеялась Мирабель. — Но не это беспокоит меня.

— Почему ты вообще беспокоишься?

— Потому что… — Мирабель задумалась, нахмурившись, как будто подыскивая правильные слова. — Потому что я не хочу, чтобы ты разочаровалась. Я не хочу, чтобы ты желала больше, чем можешь получить.

— Желать только того, что можно получить, — это вообще не желать, — возразила Кейт. — Это… это…

— Просто ждать? — предположила Мирабель.

— Да, точно. И какая радость в этом?

Мирабель вздохнула:

— Я бы могла долго перечислять, как можно наслаждаться ожиданием, но я предполагаю, что ты пропустишь все это мимо ушей.

— При других обстоятельствах — вполне вероятно, — признала Кейт. — Но если ты знаешь что-нибудь о Хантере, чего не знаю я, я буду слушать очень внимательно.

— На самом деле я едва знаю этого человека, — сказала Мирабель, качая головой. — Он просто кажется мне… осторожным.

— Он такой и есть.

Мирабель помедлила, потом потянулась к Кейт, чтобы взять ее за руку:

— Я люблю тебя, Кейт, очень сильно.

Кейт поморщилась:

— Мне не понравится то, что ты сейчас скажешь?

— Это не слишком ужасно. — Мирабель легко сжала ее руку. — Ты неосторожна, Кейт. Ты… ты…

Она снова сжала ее руку.

— Скажи это, Мира.

— Ты ранима.

Кейт отдернула руку:

— Это действительно ужасно.

— Пожалуйста, не пойми меня неправильно! — взмолилась Мирабель. — Ты не слабая и не беспомощная, совсем нет. Ты просто романтичная. Милая фантазерка и… ты такая открытая. Вот что я люблю в тебе. Твое стремление любить. Но это стремление, я боюсь, делает тебя уязвимой. Делает твое сердце уязвимым… Я имею в виду, перед такими мужчинами, как лорд Мартин.

Хотя ей очень не хотелось это признавать, Кейт знала, что в чем-то Мирабель права. Она жаждала влюбиться еще когда была маленькой девочкой. Она мечтала о своем принце дольше, чем мечтала о том, чтобы ее симфонию исполнили в театре. И однажды она действительно позволила себе заменить реальность своими мечтами. Но ее увлечение лордом Мартином было именно увлечением. Она лишь вообразила, что влюблена, но, сравнивая то, что она чувствовала тогда, с тем, какие чувства испытывала к Хантеру… Ну, это было несравнимо.

— Я никогда не любила лорда Мартина, — сказала Кейт. — По-настоящему.

— Нет, но ты хотела влюбиться, очень сильно. Ты уверена, абсолютно уверена, что ты не… стремишься любить мистера Хантера, как лорда Мартина?

— Хантер — не лорд Мартин.

— Конечно нет, — с готовностью согласилась Мирабель. — И, замечу, я рада тому, что твои вкусы изменились в лучшую сторону.

— И я рада, — признала Кейт с улыбкой. — Но это не то, что я имела в виду. — Она резко выдохнула и попыталась объяснить: — Я хотела любить лорда Мартина, потому что я любила его образ. Я была уверена, что он принц. Но что касается Хантера, я вначале… ну, не ненавидела его, это слишком, но испытывала к нему сильную неприязнь, потому что он не соответствовал тем требованиям, которым должен, как я думала, соответствовать принц или даже просто джентльмен. И все же я влюбилась в него, несмотря на мое нежелание. Я люблю не его образ, а его самого, со всеми его недостатками. Я знаю, что это делает меня ранимой, как ты сказала, но…

Ее на полуслове прервала Мирабель, качая головой:

— В таком случае, ты ничего не можешь сделать, только открыть свое сердце, и ты не должна этого бояться. А то, что ты описываешь, безусловно, похоже на любовь. Особенно что касается недостатков.

Кейт закатила глаза:

— Ты ужасно романтична!

Мирабель засмеялась и снова потянулась к руке Кейт:

—Я так рада за тебя! Хотя, должна признать, я очень надеялась, что ты влюбишься в мистера Лори. Твоя мать хотела того же, хотя я думаю, сегодняшние события вполне могли заставить ее отказаться от этой мысли.

— Я подозревала, что она хотела видеть меня вместе с мистером Лори. Она не проявила себя искусной сводницей.

— Характер мистера Лори требует прямого подхода.

Кейт фыркнула:

— Характер у мистера Лори таков, что потребовались бы кандалы и крепкий стул, если бы ты захотела, чтобы он не сбежал от меня хотя бы в течение пяти минут. Он просто боится меня.

— Да. — Мирабель вздохнула. — И это очень странно. Знаешь, он такой очаровательный в компании других людей. И почему он должен тебя бояться?

— Ты не видела, какой ущерб я могу причинить, используя печенье со сливками.

— Все знают, какой ущерб ты можешь причинить, используя еду. В том числе и твой очень опрятный мистер Хантер. — Мирабель внезапно ухмыльнулась. — Он сорвал тебя с понесшего коня. Тебе, должно быть, это очень понравилось.

На самом деле «сорвал» было неточным словом. Оно подразумевало небрежную ловкость и легкость, но не это отличало ее спасение. Ее схватили, сдернули — из-за чего она почувствовала боль в плече, — потащили, дернули снова, когда ее ботинок зацепился за стремя, снова потащили, а потом бесцеремонно перебросили через седло.

— Да, очень, — призналась она, счастливо вздохнув. — Когда страх прошел.

— Естественно.

Хантер за всю свою взрослую жизнь ни разу tie поднял руку на женщину. Он хотел бы сказать то же самое и о детстве, но в мире, в котором он жил тогда, были другие законы.

Он вспомнил драку с мисс Фанни Стэнсворт, когда ему было девять лет. Ей было самое большее восемь, она была на голову ниже его и хотела забрать у него перчатки. Он испытал жуткое унижение — она отняла их и оставила его с разбитой губой и эффектным синяком под глазом. А еще он получил бесценный урок. Когда речь шла о выживании, пол был менее важен, чем сила, хитрость и, как в случае с Фанни Стэнсворт, желание сделать все необходимое, чтобы выдержать удары судьбы.