Все те тревоги, которые испытывают сегодня молодые родители по поводу методов воспитания, вновь и вновь возвращают меня к тому определению «хорошего наказания», которое дала Кэти. Понимание того, что она на самом деле сказала, может помочь нам понять, в чем же сущность наказания.

Попросту говоря, наказание помогает ребенку расти, когда оно соответствует его реальным потребностям. Каковы реальные потребности детства? В этом, безусловно, и состоит суть вопроса. Помимо очевидных физических потребностей наиболее критической, вероятно, является потребность каждого ребенка чувствовать: «Замечательно, что я – это я! Меня любят!» Кроме того, всем детям необходимо знать, что есть ограничения (вроде твердой руки матери, когда ты собираешься прислониться к горячей плите), которые могут предохранить их от беды, пока они не будут способны управлять своими действиями. Им нужно помочь справляться с собственным чувством вины, когда оно неизбежно нарушает процесс взросления.

Детям нужно, чтобы они могли развивать способность управлять собой через собственный жизненный опыт, совершая чудовищные ошибки! Если мы будем честными, вспоминая наше прошлое, мы признаем, что учились жить больше всего на собственных ошибках. Возможно, самое трудное для всех родителей – доверять ребенку, чтобы позволить ему экспериментировать в своих делах и поступках.

Детям нужна наша помощь, чтобы они могли отыскать равновесие между личными и коллективными потребностями. Им нужна наша помощь в понимании мотивов их собственного поведения и поведения других. Они нуждаются в родителях, которые способны увидеть особенное и индивидуальное в личности каждого из них и предсказать перспективы развития каждого. Одна и та же форма наказания может оказывать совершенно разное влияние на детей одного и того же возраста, даже на одного и того же ребенка в разном возрасте.

Все то, о чем я говорю, могло показаться страшно длинной и нудной инструкцией, но если разбить ее на части, она не будет казаться столь огромной.

1. Обещание внешнего контроля

Слишком истощенная эмоционально, чтобы вообще управлять собой, Кэти хотела, чтобы кто-то из взрослых велел ей идти спать. Подобным же образом двухлетнему ребенку, который не может сдержать желание укусить, когда ему хочется завладеть чужой игрушкой, нужно знать, что вмешается кто-то старше и разумнее его и не даст ему сделать плохо. Ему нужен кто-то, кто защитил бы его от неприятностей.

Иногда мы допускаем ошибки, пытаясь разграничить осознанное чувство и допущенное действие. Но это совсем не одно и то же, и неспособность понять это становится причиной многих проблем, связанных с вседозволенностью. Я была свидетелем драматического проявления такого непонимания, когда мать позволяла своему трехлетнему сыну бить по голове младшую сестренку. Мать повернулась ко мне и сказала: «Что я могу поделать? Вы, педагоги, всегда говорите нам о ревности у старших детей». Что она могла сделать? Да самое простое – отодвинуть сына на такое расстояние, чтобы он не мог дотянуться до головы сестры. Мало кто испытал бы большее облегчение, чем этот мальчик, который страшно хотел, чтобы его остановили, понимая, что он вредничает и не может остановиться. Одно дело – признавать наличие ревности и позволять ребенку выражать это чувство в приемлемой форме. Совсем другое – позволять ему совершать опасные для здоровья другого действия.

По мере того как дети растут, родительский контроль должен меняться по форме и содержанию. Когда ребенку семь лет, родители не должны оставлять деньги там, где он может их взять без спроса, чтобы купить мороженое и жвачку не только для себя, но и для своих друзей. Отправляя семнадцатилетнюю дочь в путешествие, они должны сделать все для того, чтобы она остановилась в женском общежитии, а не в мотеле. Обретая жизненный опыт, молодые люди начинают контролировать сами свои влечения и потребности. Но в период взросления они очень нуждаются в определенной помощи старших.

2. Ощущение, что тебя любят

Некоторые ограничения и контроль могут привести к тому, что дети перестанут неприязненно к себе относиться. Особенно если определения «хороший» и «плохой» используются как четкие альтернативы. Мы, например, говорим: «Я должен тебя наказать, потому что ты плохой мальчик» – и разрушаем уважение ребенка к себе самому. Но когда мы заявляем: «Я должен тебя наказать, чтобы помочь тебе расти. То, что ты сделал, неправильно, но ты слишком мал и, очевидно, не можешь удержаться от таких поступков», – смысл наших слов будет совсем иным. Никогда не следует создавать у ребенка ощущение, что он плохой. Это очень вредно влияет на формирование его характера, а нередко и на здоровье.

Если мы что-то узнали за последние полвека благодаря психологам, так это то, что все люди обладают равным потенциалом добрых и злых чувств, но каждый распоряжается своим багажом по-разному. Когда пятилетний ребенок бьет другого, чтобы отнять у него вагончик, который ему нравится, нужно его остановить. Но еще больше нужно, чтобы его успокоили и объяснили, что он поступил так не потому, что он плохой, а потому, что не смог пересилить свое желание. Ему надо объяснить, что есть действия, которые нельзя допускать впредь, но можно понять.

Если ваш четырнадцатилетний сын приносит домой кожаный пиджак и утверждает, что его дал ему друг, а через некоторое время вы узнаете, что он взял его из школьной раздевалки, вы можете сделать ему выговор, можете отлупить и изолировать его, но будет правильнее, если вы попытаетесь определить, как это связано с его потребностями. Что на самом деле ему нужно? Прежде всего, у подростка должно быть чувство собственного достоинства, и этот инцидент станет прежде всего потрясением для него самого. Почему он взял пиджак? Вероятно, свои действия он не сможет объяснить даже себе, а еще меньше – взрослым. Но стоит подумать, что это имеет какое-то отношение к тому, что он стал старше. Может быть, обладание этим пиджаком отвечает его стремлению выглядеть более мужественным. В чем бы ни состояла причина, но это было посягательством на права другого человека, и убытки следует возместить. Однако это следует сделать так, чтобы не унизить подростка, помочь ему сохранить чувство собственного достоинства. Возможно, он сможет вернуть пиджак и извиниться, сказав, что взял его по ошибке. Это и правда было ошибкой. Или он даже признается, что взял его преднамеренно, и все-таки извинится. Если пиджак пострадал, сын должен поработать, чтобы возместить ущерб. Он должен понять, что совершил серьезную ошибку, но это отнюдь не означает, что ему уготована участь преступника!

Очень часто, когда мы наказываем ребенка, мы теряем больше, чем приобретаем. Волевой ребенок, по природе своей легковозбудимый и нервный, начинает смотреть на себя как