– Что вы! Что вы, Ваше величество! – Навтан всплеснул руками. – Нам нечего и думать затевать с ними бой! Я не спорю, хоросанские воины искусны и храбры, но ведь нас меньше сорока человек, тогда как халваров...

– Да будь их хоть целая сотня! – прервал его Адилхан. – Мы зададим им добрую трепку!

Навтан вдруг рассмеялся истерически.

– Со... сотня! Да вы... Простите, ваше величество, сразу видно, что вы не бывали в этих местах. Какая там сотня! В таком отряде не менее трехсот хорошо вооруженных, видавших виды всадников! Взгляните сами, взгляните же!

Адилхан молчал. Из-за туманной линии, обозначившей горизонт, появлялись все новые и новые черные точки.

– А, дьявол! – пробормотал падишах. – Действительно, целая армия! Где только Химса набирает такое количество бездельников? Эй, Маджид!

– Жду приказаний! – бодро рявкнул сотник. Он, возглавлявший отряд в начале путешествия из Аренжуна, безропотно передал власть над ним Адилхану, как только падишах пожелал взять командование на себя. Сотник, как и подобает верному старому служаке, подчинялся без рассуждений, исполнял приказы с буквальной точностью и того же требовал от своих солдат. Если бы падишах приказал сейчас атаковать караван халваров, Маджид, а за ним и остальные гвардейцы, без колебаний бросились бы в бой. Но Адилхан не спешил отдавать приказ. Его молодое, полное сил тело снова жаждало сражений и побед, но им повелевал многоопытный разум правителя и военачальника.

– Лев не гонится за стаей шакалов, – сказал Адилхан, поразмыслив. – Пускай идут своей дорогой! Маджид, распорядись получше спрятать лошадей. Лагерь перенести в долину ручья. Костер не разводить.

Солдаты принялись за дело, и скоро на холме, плоская вершина которого послужила местом ночевки отряда, остались только Адилхан, Навтан и Ктор.

Верховный жрец Ассуры присоединился к хоросанскому отряду по собственному желанию. Адилхан не мог отказать своему спасителю, хоть и не испытывал к нему особого доверия. Было очевидно, что в этом походе Ктор преследует собственные, никому не известные цели, но его помощь могла оказаться бесценной, так что с неизвестностью пока приходилось мириться.

Другое дело – Вайле. Причина, побудившая ее отправиться в это путешествие, была вполне очевидна. Девушка рассказала о ней в тот день, когда падишах впервые поднялся на ноги после удачно проведенной операции. На радостях он пообещал взять ее с собой, хотя потом не раз задумывался, правильно ли поступил. Год назад отца Вайле, тогдашнего правителя Аренжуна, похитили демоны. Если он еще жив, то наверняка томится в заточении в Городе Джиннов или превращен в раба, каких халвары используют на подземных работах. Вайле не раз говорила, что поход падишаха – это ее последняя надежда если не освободить отца, то хотя бы узнать о его судьбе. Аренжунцы никогда бы не осмелились на такое путешествие. Ктор, у которого она жила с тех пор, как стала сиротой, был бы рад помочь девушке, но в одиночку и он не мог справиться с Городом Джиннов...

Укрываясь в жидкой поросли кустарника, Адилхан, Навтан и Ктор следили за равниной, по которой двигался нескончаемый халварский караван. Падишах насчитал уже не менее четырехсот всадников, а хвост каравана все тянулся и тянулся из-за горизонта.

– Этак мы их целый день будем пережидать! – сказал с досадой Адилхан – Придется снова остаться здесь на ночевку.

– Нет, – произнес вдруг Ктор, до сих пор, казалось, безучастно следивший за передвижением халваров.

Падишах повернулся к нему.

– Почему – нет?

– Потому что они идут сюда.

Сказав это, жрец Ассуры снова устремил равнодушный взгляд на караван.

На таком расстоянии трудно было с точностью определить, в каком направлении движутся верблюды и всадники, но Адилхан доверял не столько глазомеру Ктора, сколько его интуиции.

– Идут сюда, – повторил он. – Вот как! Уж не нас ли встречают?

Навтан со страхом глядел то на падишаха то на жреца.

– Нет, не может быть, – тихо шептал он. – Откуда им знать о нас, халварам-то? Конечно нет! Не к нам они идут, а к воде. Им, наверное, известно, что здесь ручей – вот и все!

– Может быть и так... – Адилхан вглядывался в даль, прикрываясь ладонью от раскалившегося уже солнца.

– Хорошо, – сказал он, наконец. – Пустим их к ручью, а там посмотрим, до воды они добираются или до нас...

На площадку со стороны долины ручья поднялся Пулат – молодой гвардеец, успевший своей смелостью и сообразительностью снискать особое расположение падишаха.

– Что там у вас? – спросил Адилхан.

– Все приказания великого падишаха исполнены. Однако...

– Ну? Что еще?

– Если бы всемилостивейший падишах разрешил одно... соображение...

– Разрешаю, – сказал Адилхан, – соображай.

– Халвары, возможно, знают про этот источник, а значит...

– Значит идут сюда, не так ли?

– Именно так, о, мудрейший. Но, простите, я вижу, что опоздал со своими догадками.

– Ничего, мой мальчик, ничего! Если ты догадался, куда идет караван, не глядя на него, значит, ты неплохо соображаешь! Скажи-ка, как, по-твоему, нам следует теперь поступить?

Пулат слегка смутился.

– Н-ну, я думаю... Нам следует подпустить халваров к воде...

– Так, так! Хорошо!

– ... И устроить засаду.

Адилхан удивленно воззрился на гвардейца.

– Как ты сказал? Устроить засаду?

– Точно так, о владыка!

Падишах усмехнулся.

– Ну-ка, иди сюда, мой бесстрашный воин!

Пулат подошел к тому краю площадки, с которого открывался вид на пустыню.

– Что ты там видишь? – спросил Адилхан.

– Караван.

– Насколько он велик, по-твоему?

Гвардеец подумал.

– Сотни две верблюдов и вдвое, примерно, больше всадников.

– Вот именно! Никак не меньше четырехсот человек! И где же ты собираешься устроить засаду? Ведь они все даже не поместятся в долине ручья!

На этот раз, однако, падишаху не удалось смутить Пулата.

– Да простит меня всемилостивейший, – возразил он, – Вовсе не нужно, чтобы они поместились там все. Достаточно, чтобы каждый из них напился из ручья...

При этих словах Ктор быстро повернулся и устремил на Пулата внимательный взгляд.

– И они наверняка напьются, – продолжал юноша. – Караван идет из самого сердца пустыни, свежей воды у них не было несколько дней...

– Ну и что же дальше? – нетерпеливо спросил Адилхан.