Но дверь сама раскрылась ему навстречу. Едва не попав в его объятья, в номер ввалился граф.

– Ты знаешь, – произнес он, дико тараща глаза, – а межмирника-то нету!

Через минуту они уже мчались в такси по направлению к городскому порту Дороги Миров.

– Я подумал, может ты знаешь, куда она собиралась, – объяснял граф. – И вообще – ты же вор... то есть я в хорошем смысле слова... Ты же специалист по всяким там угонам и так далее... может, найдем? По горячим следам. А то мне герцог голову снимет.

– Что ж ты не позвонил? – отчитывал его Гонзо. – Я бы давно там был!

– Представляешь, не сообразил! – признался граф. – Словно обухом по голове! Ай да Оля! Ну, не говорил ли я? Знал ведь, что она на все способна! Но чтоб такое! ...

В порту Христофор сразу вынул свое удостоверение следователя по особо важным делам и показал его диспетчеру по перевозкам – миловидной девушке в строгом форменном кителе с золотыми пуговицами.

– Так. Не п_о_няла, – сказала девушка с ударением на первый слог. – А что случилось?

– Что ж ты, диспетчер, не смотришь, что у тебя на стартовой делается! – прокуренным басом рявкнул Гонзо. – Межмирники с-под носа угоняют! Где «Флеш Гордон»?

– В смысле? – девушка глянула в распечатку. – Убыл в двадцать один ноль семь.

– Как это – убыл?! А капитана кто-нибудь видел?

– В смысле? – девушка снова поводила по распечатке ногтем с облупившимся лаком. – Капитан Джек Милдэм поднялся на борт в двадцать пятьдесят восемь. С ним один пассажир. Че вы мне...

Граф вдруг лихорадочно захлопал себя по карманам. Наконец, он со вздохом облегчения вынул свои права на вождение межмирника и положил их перед диспетчером.

– Не п_о_няла! – девушка изумленно округлила глаза. – Он же мне точь-в-точь такое же удостоверение показывал! Только фотокарточка...

– Фотокарточка! – передразнил ее Христофор. – Ладно, об этом в другом месте поговорим. Куда он прыгнул?

Девушка склонилась над распечаткой.

– Так. Пункт назначения... Опа! Не указан... – она испуганно посмотрела на Гонзо.

Тот вынул записную книжку и со зловещим видом нарисовал в ней домик с трубой.

– Спите на работе! А в порту жулики орудуют... На какой стоянке он парковался?

– На ТС-сто семнадцать... – уныло сказала девушка.

Христофор пририсовал к трубе дым и спрятал книжку в карман.

– Ну, веди, показывай! – сказал он диспетчеру.

Стартовая площадка была ярко освещена, но идти к ней нужно было через темную, обсаженную деревьями полосу отчуждения. Здесь не было нужды строить из себя следователя, и Христофор на минуту отдался собственным мыслям.

Все-таки сбежала, с горечью думал он. Ну конечно! Кто она, и кто он! Княжна, волшебница, повелительница ифритов, и мелкий жулик. Следователь липовый. Не сегодня-завтра поймают и опять в тюрьму. Так что все правильно. Пингвин и русалка, они, если честно, не пара... Но попрощаться-то можно было по-человечески? Эх, Оля, Оля!

Граф, шедший впереди и уже достигший стартовой площадки межмирников, вдруг вскрикнул и сломя голову бросился к стояночным местам.

– Не п_о_няла! – с ударением на первый слог произнесла девушка-диспетчер и раскрыла папку с бумагами.

Но Гонзо и без бумаг узнал стоящий на прежнем месте, до боли знакомый межмирник «Флеш Гордон». Он был еще горячий после прыжка сквозь бесчисленные пространства и стоял несколько скособочившись – видно где-то при посадке подмял одну из опор. Дверь межмирника была настежь распахнута, внутри горел свет. Граф и Гонзо в одно мгновение осмотрели все помещения и убедились, что людей на судне нет. Джек сразу принялся возиться с пультом, от которого еще поднимался сизый дымок, а Христофор вошел в крохотную ольгину каютку и сел на диван.

Он сразу увидел письмо – сложенный пополам лист с крупной надписью: «Джеку и Христофору». Гонзо развернул его и стал читать:

«Прежде чем вы разойдетесь по домам, хочу сообщить, что наша экспедиция успешно завершена, и поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Возвращаю межмирник, мне он больше не нужен. Впрочем, они все скоро будут не нужны. В самое ближайшее время я отменю Дорогу Миров. Она перестанет существовать вместе с Параллельем – просто вдруг выяснится, что ничего подобного никогда не было, нет и не будет. Я теперь располагаю всем, чтобы добиться своей цели. Дело в том, что из девяти бутылок, которые вез для меня „Старец Елизарий“, только восемь были с ифритами, а в девятой находился Эликсир Владения. Если не веришь, Христофор, перечитай Предания. Тот мой „дядя“, который прислал мне эти бутылки, не был полковником корпуса Мюрата. Он был верховным жрецом Ассуры. Его имя Ктор. Он так и не смог покинуть проклятый мир ТИОН-500, куда забросил его безумный Адилхан, но перед смертью сумел переслать мне Эликсир и собранных им ифритов. Восьми ифритов вполне достаточно, чтобы справиться с Медными Стражами. Но Эликсир по незнанию выпил не тот человек, которому он предназначался. Бывший старший помощник капитана „Леонида Кудрявцева“ является теперь единственным во Вселенной существом, способным управлять параллельными пространствами. Он – новый Повелитель, хозяин Чаши Джамшида, и, значит, мне по пути только с ним. Его именем я буду распоряжаться тем миром, который сотворю по своему вкусу.... Я пока не выбрала точную модель Вселенной, в которой буду жить. Знаю лишь, что в истории моего мира будет занимать видное место князь Гостомысл Киевский, мой отец. Остальное – детали... Только не пытайтесь меня преследовать. Однажды я уже побывала в Порту-Ноль и ни перед чем не остановлюсь, чтобы не допустить ошибки второй раз. Постарайтесь меня понять и не поминайте лихом. Ваша княжна Ольга – Вайле.»

Христофор перечитал письмо два раза, бережно сложил и спрятал в карман. Вряд ли стоит сообщать графу, что Ольга собирается строить мир, в котором нет места межмирникам, нет места параллельным пространствам, а значит, скорее всего, и им обоим – Христофору Гонзо и Джеку Милдэму.

«Выяснится вдруг, что меня вообще никогда не было на свете, – подумал он. – Но кто же тогда встретил тебя, Оля, там, в Узловом, и по уши влюбился с первого взгляда? Что это был за человек? Неужели, он был так плох, что ему и вовсе не стоило существовать?»

Христофор поднял глаза, чтобы посмотреть на себя в зеркало, которое Ольга сама повесила на двери своей каюты. Он вдруг почувствовал, что глаза его застилает пелена, смахнул слезы и тогда только убедился, что это не обман зрения. На зеркале губной помадой была выведена торопливая надпись: «Ялта-1903. Неплохая модель Вселенной! Стоит подумать...»