Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но разве вы не боитесь от них заразиться?
— Я уже болел этим раньше! Отнесите их в лабораторию! И — вам за это платят — молчите обо всем, что видели!
А дальше холодный металл под спиной, неприятный химический запах и наклонившийся над ней человек — тот самый, что смотрел на Али сейчас.
— Вы проводили опыты по искусственному развитию в человеке способностей к магии, — произнесла она, начиная понимать, что тогда происходило. — Но все получилось не сразу. Дар проявился у нас позже, когда вы уже отступились и прекратили эксперименты.
— Я знал, что однажды увижу результат! Именно я пришел к выводу, что сама по себе магия не появится. Для того, чтобы загорелся огонь, нужна искра!
— И кто же ею поделился?
— Родители градоправителя и его кузена Аэдана. Они надеялись, что тот сможет однажды обрести дар, которого лишен. Но перед тем, как приступать к работе с ним, требовалось попрактиковаться.
— На нас с Роной?
— Кому-то приходится жертвовать собой ради науки. Но к тому времени, как у вас двоих нашли магический дар, мою тайную деятельность уже запретили, посчитав ее незаконной, а вмешательство в природу недопустимым, и я едва избежал суда, уничтожив все бумаги о своих опытах. Ристоны, которые тогда были еще живы, помогли мне открыть врачебную практику в Бранстейне в обмен на обещание никому не рассказывать об их участии в этом деле, но я никогда не терял надежды однажды вернуться к тому, чего желал достигнуть.
— И Карин Лекут с ее стремлением обрести магию стала подходящим материалом для новых исследований?
— Стала бы, если б умела держать язык за зубами. Но она надумала все рассказать — сестре, подруге, да еще и Томиану! Однако дети Ристонов не ведали о том, что когда-то сделали их родители, и кто знал, как бы они отреагировали на правду? К тому же у меня не осталось никаких материалов по делу! Мне предстояло начать все почти с самого начала, как следует разобраться в зарождении вашей с Киллианом Ристоном связи и затем объяснить ее причудой высших сил, дающих людям магию, а вовсе не тем, чем я занимался тогда в столице!
— Так вы убили Карин, чтобы заставить ее молчать?
Алита подумала о девушке, которая поначалу следовала бессмысленным, а порой опасным советам почти не сведущих в магии людей, которые рекомендовали наперстянку и прочее, но затем встретила того, в чьих силах оказалось наделить ее настоящим даром.
— Зачем она приходила к вам в тот вечер? — спросила Али.
— Просить о помощи для Томиана Ристона, который свалился с лошади, — фыркнул доктор Глоу. — Но мы прибыли на место — я сам управлял каретой — и не нашли его. Зато поблизости оказалась старая шахта…
— Так вы не знаете, где Томиан?
— Понятия не имею. Я опасался, что он вернется, да и погода с каждой секундой ухудшалась, оттого не потащил тело девушки к морю. Пришлось оставить там.
— А Рона? — дрогнувшим голосом произнесла Алита. — Ее вы тоже убили? Потому что она вас узнала?
— Догадливая, — усмехнулся собеседник. — Но мне недосуг рассказывать еще и о ней. Сюда в любую минуту может кто-нибудь войти, так что…
Неожиданно сильные пальцы легли на ее горло. Девушка сжала кулаки и скорее интуитивно, чем сознательно, отпустила на волю магию. Ту самую, что появилась при непосредственном участии человека, которого Али в данный момент ненавидела сильнее, чем могла себе представить, размышляя об убийце прежде.
Но доктора Глоу вовсе не отбросило назад, как она надеялась.
— Неужели ты думала, что, зная столько о магии, я не обзаведусь блокирующим амулетом? — проговорил он.
— Но они ведь не работают с боевой магией, — прохрипела Алита.
— А кто мне мешал улучшить их качество и сделать свой? Эти столичные умники многого лишились, избавившись от меня! Однажды они пожалеют, но сначала…
В коридоре прогремели шаги. Дверь распахнулась. Доктор Глоу обернулся.
— Киллиан! — Али дернулась к вошедшему, но ее все еще держали за шею, прижимая к стене весом человека значительно крупнее. — Осторожнее, магия на него не действует!
— Иногда приходится рассчитывать и на другое оружие, — отозвался градоправитель.
Следом за ним в кабинете появились остальные: Аэдан, а еще — Алита глазам своим не поверила — целый и невредимый Томиан Ристон.
Несколько дней спустя
Алита снова открыла шкатулку сестры, теперь уже не запечатанную магией, и перечитала найденное в ней среди прочих бумаг неотправленное письмо.
«Дорогая Алита, эти слова, которые ты никогда не прочтешь, я пишу, потому что молчать слишком тяжело…
Ты ведь знаешь, больше всего мне хотелось выбраться из нищеты и вырвать из топкого болота тебя. Зажить так, как жили наши предки до того, как их род обеднел и с ними перестали знаться благородные альды. Кто может меня осудить? Я ведь говорила, что женщине даже с магическим даром сложно найти достойную работу и обеспечить себя самостоятельно. Думаю, однажды тебе придется убедиться в этом на собственном опыте.
Я была готова к тому, чтобы выйти замуж без любви, заключив сделку с собственной совестью. „Ведь что такое любовь? — думала я. — Роскошь, доступная лишь тем, у кого нет никаких невзгод. Тем, кому не приходится считать каждый грош. Тем, кому никогда меня не понять“.
Но случилось иначе. Однажды человек, которого мне было суждено полюбить, просто подошел на улице и попросил разрешения меня нарисовать. В те минуты, когда я ловила на себе его взгляд, полный невысказанных чувств, становилось все равно, кто он, какую фамилию носит, есть ли у него деньги. А затем, когда мы объяснились друг другу, я и вовсе поняла, что никогда и ни за что не смогу ощутить то же к кому-то другому. Как бы мне хотелось, чтобы и ты однажды такое испытала!
Его звали Джулиан Ристон. Благородного происхождения, хорош собой, прекрасно образован, талантливый художник, увы, не слишком востребованный, да еще и маг в придачу. Каким же чудом оказалось то, что моя магия усиливала его! Рядом со мной он становился сильнее, и я этим очень гордилась. Но в своей семье он считался паршивой овцой, и по завещанию ему ничего не причиталось. Какая горькая насмешка судьбы! Изгнанник и бесприданница!
Несмотря ни на что, мы собирались пожениться, однако нас подстерегал новый удар судьбы. Джулиана сразила внезапная и, как выяснилось, неизлечимая болезнь. Ему оставалось жить не больше месяца. Тогда он связался со своим кузеном, которому однажды спас жизнь, и попросил об ответной услуге. Жениться на мне и… стать отцом нашему с Джулианом ребенку.
Они оба — Джулиан и его кузен, который по делам иногда бывает в Телле, — попросили меня о молчании, потому я даже тебе не могла рассказать, что собираюсь вступить в фиктивный брак, а мой возлюбленный доживает последние дни в мансарде одного из столичных домов, где из окна виднеется кусочек неба. Ты ведь всегда судила прямо, видела либо чернильно-черное, либо белое, как снег. А в жизни, в реальной жизни, от которой я так старалась тебя уберечь, куда больше полутонов и оттенков.
