— Что же дальше?

— Я ведь не воровка, и она тоже! Мы хотели немедленно вернуть, может быть, как-нибудь незаметно… Но после дождя Карин сильно и надолго заболела, а меня за самовольную отлучку посадили под домашний арест, совсем никуда не отпуская несколько дней.

Когда же одна из девушек поправилась, а вторая получила возможность выходить из дома, городок переполошила новость о том, что молодая жена Ристона-старшего утонула в море, так и не произведя на свет младенца, который со временем стал бы наследником всего состояния.

— И вы решили, что теперь возвращать шкатулку нет смысла, потому что хозяйке та больше не понадобится, а отдавать ее самому альду Ристону побоялись, — заключила Алита. — Но вы ведь не удержались от того, чтобы полюбопытствовать, что внутри? Как и собирались.

— Мы так и не смогли ее открыть… Как ни пытались, не получилось. Наверное, она запечатана магией. Я сразу поняла, что, узнав, кто вы, Карин решила поведать вам правду и попросить прощения. Но теперь моей подруги нет, и она ведь так и не успела этого сделать, да?

— Не успела, — со вздохом подтвердила Али. — Лишь передала мне записку, что хотела бы поговорить. Значит, именно о вашем поступке?

— Да, — ответила Несса.

— Но с чего такое нелепое мнение — будто ее убил дух моей сестры?

— А кто же еще? Мы старались не думать про то, что совершили, понимая, что ничего уже не исправишь. Но вы приехали, и стало очевидно, что шкатулка должна принадлежать вам, однако дух разозлился, ведь так всегда бывает в книгах и преданиях.

— Но где она сейчас?

— В нашем тайнике. Я вам расскажу, как его найти. Но вы ведь не позволите, чтобы меня тоже убили?

— Не позволю. Уверена, дух моей сестры не сердится на вас. Вы рассказывали кому-нибудь о шкатулке?

— Нет, никому.

— А Фенне Лекут?

Несса чуть неуверенно покачала головой.

— Не думаю, что Карин сказала ей. Они с сестрой стали близки лишь в последнее время, когда разница в возрасте немного сгладилась, что позволило допустить Фенну к разговорам о нарядах, молодых людях и прочем. К тому моменту мы и между собой-то не говорили о том, что тогда сделали.

Пока собеседница рисовала ей план, как добраться до тайника, Алита молчала, размышляя о том, как же сильно интересовала Рона жителей провинциального Бранстейна, если даже хорошо воспитанные его обитательницы оказались готовы пойти на такой риск, чтобы побольше о ней узнать.

— Вот, держите! — Несса вложила ей в руку листок бумаги. — Если не знать, случайно наткнуться почти невозможно, так что шкатулка наверняка должна быть на месте.

— Подозреваете ли вы в смерти Карин кого-нибудь из… живых людей? — поинтересовалась Али.

— Из живых? — растерянно переспросила девушка. — Даже не знаю… Кто в нашем городе стал бы желать ей зла?

— Например, какой-нибудь отвергнутый поклонник. Или же, наоборот, преследуемый ею юноша. Может быть, Томиан Ристон? — сделав вид, будто серьезно верит в подобное предположение, произнесла Алита.

— Да что вы?! Томиан не мог такого сделать! Он любил ее! И они даже собирались тайком… Ой! — осеклась Несса.

— А теперь с самого начала и в подробностях, — твердо проговорила Али, устремив внимательный взгляд на лицо собеседницы.

— Томиан Ристон и Карин… Они друг другу очень нравились… И страшились, что ее руки попросит кто-нибудь другой, когда наступит подходящее время. Потому и надумали организовать тайную помолвку, пока только для них двоих. Он пообещал, что добудет для нее обручальное колечко эльфийской работы, ведь она просто обожала все, что связано с эльфами!

— Я знаю, — ответила Алита, вспоминая обыск в комнате кузена градоправителя. Кольцо-то он достал, вот только надеть девушке на палец не успел… — А желтый цветок с тех кустов из легенды Томиан ей дарил?

— Да! Вы уже знаете, что означает такой подарок? Они даже ходили туда вместе, хотя, конечно же, сильно рисковали! — вздохнула с ноткой зависти соседка Лекутов. — Родители ничего не знали. Только я да Фенна. Однако помолвка ведь так и не состоялась… Если б Карин все же получила кольцо, она бы непременно им передо мной похвасталась!

— Но куда мог подеваться Томиан? — подумала вслух Али, придя к выводу, что как раз этот секрет и держала при себе младшая сестра убитой. Наверняка Фенна даже родителям ничего не сказала. Тайная помолвка… ах, какие же они все еще дети!

— Узнал о смерти любимой и утопился? — выдвинула версию собеседница. — Почти как в той легенде! Интересно, не появились ли там новые цветы, может быть, пурпурные, а не только желтые?

— Пурпурные цветы! — подскочила Алита. — Значила ли для Карин что-нибудь наперстянка? Прошу, очень постарайтесь вспомнить!

— Наперстянка? — переспросила Несса и нахмурила лилейно-белый лоб. — Ах! Да, Карин говорила. У нас цветок считается несчастливым, однако она, начитавшись книг о магии, вбила себе в голову, что, пока еще молода, у нее есть шанс обрести магический дар и наперстянка ей в этом поможет. Потому пользовалась любой возможностью сорвать эти колокольчики. А правда, что в них живут души умерших? Так, может, дух вашей сестры как раз и…

— Оставьте в покое дух моей сестры! — не сдержавшись, рявкнула Али. — Не селился он в цветках наперстянки и не убивал Карин! Ее смерть — дело рук дурного человека, и его за нее повесят!

Выдохнув и устыдившись за свой срыв, она извинилась и продолжила беседу. Не следовало обвинять девушку в том, что в ее голове под аккуратно уложенными темными локонами варился компот из всего, что она когда-либо прочитала, услышала и сама себе надумала. В том, как могут влиять на людей прочно укоренившиеся суеверия, Алита уже успела убедиться. Достаточно вспомнить Илну. Конечно, сейчас напротив сидела юная госпожа, а не малообразованная горничная, однако едва ли истинная разница между этими двумя так уж глубока, и Несса Финрун наверняка хорошо знала, что надлежит делать с кусочком свадебного торта.

— Кажется, мне тоже приходилось слышать о том, что наперстянка и некоторые другие растения могут разбудить в человеке магию, но это, насколько я знаю, ничем не подтверждено. А по какой причине Карин хотела обрести дар? Из-за Томиана?

— Ага. Считала, что так станет ему лучшей женой и будущие дети гарантированно унаследуют магические способности. Но ему она про свои цели не говорила — хотела однажды удивить.

— И что же еще она делала, кроме того, что собирала наперстянку? — уточнила Алита.

— Все, что было в ее силах, думаю. Но всех подробностей Карин не сообщала даже мне. Недавно вдруг заявила, будто вскоре должны наступить какие-то значительные изменения, однако я ей не поверила, и она, обидевшись, не стала больше ничего рассказывать.

Али сочувственно помолчала, глядя на погрустневшую девушку и думая об ее подруге, так доверчиво послушавшейся каких-то авторов-шарлатанов. Хорошо еще, что в их советах требовалось всего лишь носить с собой наперстянку, а не добавлять ее в еду и питье в неограниченных количествах, что массово делалось до того, как обнаружили в ней опасность! Никто еще не выяснил доподлинно, каким образом зарождается магический дар, и едва ли что-то могло бы помочь искусственным путем его приобрести, хотя, несомненно, желающих отыскалось бы множество.