Бедный Тео. Айрин закрыла глаза. На мгновение перед ней возникло его перекошенное лицо, когда он увидел рисунки в блокноте, и она почувствовала резкий укол вины. Пока ее глаза были закрыты, Айрин увидела и себя. Она представила, что смотрит на себя с улицы, как Карла Майерсон несколько секунд назад. Что могла увидеть Карла? Маленькую старушку, напуганную и одинокую, которая уставилась в пустое пространство и вспоминала прошлое, если вообще о чем-то думала. В этом было все, чего Айрин так боялась, — превратиться в олицетворение старости, в человека без воли, без надежды, без будущего, который сидит в одиночестве в удобном кресле, накрыв одеялом колени, и ждет смерти.

Да пошли они к черту, такие мысли, сказала бы Лора.

Айрин с трудом поднялась с кресла и, пошатываясь, направилась на кухню, где заставила себя выпить стакан воды и съесть два с половиной засохших шоколадных печенья. Потом заварила себе чашку чая, положила в нее две полные чайные ложки сахара и выпила и ее тоже. Подождав несколько минут, пока сахар и углеводы придадут ей сил, она взяла сумочку и ключи от соседнего дома.

Айрин вышла на улицу, прошла несколько шагов и постучала во входную дверь Анджелы так громко, как только позволяли ее маленькие артритные руки. Как она и ожидала, ответа не последовало, поэтому она вставила ключ в замок и открыла дверь.

— Карла? — позвала она, входя в прихожую. — Карла, это Айрин. Мне нужно поговорить с вами…

— Я здесь.

Голос Карлы был громким и пугающе близким, казалось, он исходил из воздуха, из ниоткуда. Айрин в испуге попятилась, чуть не споткнувшись о порог.

— Я здесь, наверху, — сказала Карла, и Айрин медленно двинулась вперед, подняв взгляд к источнику звука.

Карла сидела на верхней площадке лестницы, похожая на ребенка, улизнувшего из постели, и собирала с коврика волокна шерсти.

— Когда вы скажете то, что хотите сказать, оставьте ключ на кухне, — сказала она, не глядя на Айрин. — У вас нет права входить в этот дом, когда вам заблагорассудится.

Айрин откашлялась.

— Да, — согласилась она, — полагаю, что такого права у меня нет. — Айрин подошла к лестнице и, взявшись за перила, наклонилась и положила ключи на третью ступеньку. — Вот они, возьмите, — сказала она.

— Благодарю вас. — Карла на мгновение перестала собирать волокна и, подняв глаза, встретилась взглядом с Айрин. Выглядела она ужасно: подавленная, с серым лицом и покрасневшими глазами. — У моего дома дежурят журналисты, — сказала она тихим, несчастным голосом, — а в квартире Тео хозяйничает полиция. Вот почему я здесь. Мне больше некуда пойти.

Айрин открыла сумочку и принялась в ней копаться.

— У вас есть для меня что-то еще, Айрин? — спросила Карла хриплым голосом. — Потому что, если нет, то я бы предпочла…

Айрин вытащила из сумочки две маленькие шкатулки для драгоценностей: в одной был медальон святого Христофора, а в другой — кольцо.

— Я подумала, что вы захотите получить их обратно, — тихо сказала она, кладя их на ступеньку рядом с ключом.

— Ой! — У Карлы открылся рот. — Его святой Христофор! — Она вскочила на ноги, чуть не скатилась с лестницы, чтобы поскорее схватить маленькую шкатулку и прижать ее к груди. — Вы нашли это, — сказала она, улыбаясь Айрин сквозь слезы. — Не могу поверить, что вы его нашли. — Она потянулась к руке Айрин, но та решительно отступила.

— Я его не находила, — произнесла Айрин серьезно. — Это мне передала Лора. Лора Килбрайд. Это имя вам о чем-то говорит?

Но Карла уже ее не слушала, она снова сидела — теперь на третьей ступеньке — с открытой шкатулкой на коленях. Взяв из нее маленький золотой медальон, она повернула его и прижала к губам.

Айрин завороженно смотрела на столь своеобразную пантомиму любви, опасаясь, не сошла ли Карла с ума.

— Лора, — снова повторила Айрин. — Та девушка, которую арестовали. Медальон и кольцо были в сумке, которую Лора у вас украла. Карла, вы слышите меня?

Ответа вновь не последовало.

— Вы оставили сумку здесь, прямо в этом коридоре. Дверь была открыта. Лора это увидела и схватила сумку. Потом ей стало стыдно, и она вернула эти вещи через меня, только… Ради бога, Карла! — не выдержав, рявкнула она, и Карла удивленно на нее посмотрела.

— Что?

— Вы действительно собираетесь это сделать? Собираетесь сидеть здесь и изображать провал в памяти? Вы действительно собираетесь позволить ему взять вину на себя?

Карла покачала головой, ее взгляд вернулся к золотому медальону.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она.

— Тео не убивал того мальчика, — ответила Айрин. — Это сделали вы. Это вы убили Дэниела.

Карла медленно моргнула. Когда она снова взглянула на Айрин, ее глаза были стеклянными и неподвижными, а лицо походило на маску.

— Вы убили Дэниела и собирались позволить возложить вину на нее, не так ли? Вы хотели, чтобы за ваш поступок заплатила невинная девушка. Знаете ли вы, — голос Айрин повысился и задрожал, — что на нее напали в тюрьме, когда она находилась под следствием? Знаете ли вы, что полученные ею травмы настолько тяжелы, что ее пришлось отправить в больницу?

Карла уронила подбородок на грудь.

— Это не имеет ко мне никакого отношения, — сказала она.

— Это имеет к вам самое прямое отношение! — воскликнула Айрин, и ее голос разнесся эхом по пустому дому. — Вы видели, что он нарисовал в своем блокноте. Вы можете отрицать, но это не важно. Я смотрела рисунки. Видела, что он нарисовал… то, что он воображал.

— Воображал?! — прошипела Карла, ее глаза сузились, а лицо внезапно стало злым.

Айрин отступила от лестницы на шаг к входной двери. Посреди пустого коридора она не чувствовала себя уверенно: ей отчаянно хотелось сесть, отдохнуть, за что-нибудь подержаться. Собравшись с силами, закусив губу и держа сумочку перед собой, словно щит, она снова приблизилась к Карле.

— Я видела, что он нарисовал, — сказала она. — Вы тоже это видели. И ваш муж видел — перед тем, как бросить страницы в огонь.

При этих словах Карла вздрогнула, и ее устремленные на Айрин глаза сузились.

— Тео видел? — спросила она, удивленно подняв брови. — Но блокнот же здесь, он… А-а… — она вздохнула и печально рассмеялась, уронив голову на грудь. — Его здесь нет, верно? Это вы отдали его ему. Вы ему его показали. Зачем? — спросила она. — Бога ради, зачем вы это сделали? Зачем вы лезете не в свое дело, во все суете свой нос? Вы хоть понимаете, что натворили?

— Что же я натворила? — потребовала ответа Айрин. — Ну же, Карла, скажите мне!

Карла закрыла глаза и покачала головой, словно непослушный ребенок.

— Нет? Ну, тогда давайте я расскажу, что сделали вы! Вы видели те рисунки Дэниела и решили, что он виновен в убийстве вашего ребенка, и поэтому лишили его жизни. Нож, который вы для этого использовали, был в сумке, что украла Лора, и вот так он оказался в ее квартире. А потом ваш муж — ваш бывший муж, который любит вас больше, чем саму жизнь, а почему, я пока не поняла, — решил вмешаться и взял всю вину на себя. А вы! Вы тут сидите и рассказываете, что это не имеет к вам никакого отношения. Неужели вы ничего не чувствуете?! Неужели вам не стыдно?!