Через пару мгновений она увидела, как на задней палубе баржи показался Дэниел. Он был в джинсах и, натянув на голый торс толстовку, перешел на тропу, идущую вдоль канала. Казалось, он что-то говорил, но его слова уносило ветром. Карла видела, как он мотает головой из стороны в сторону и прижимает руку к шее. Он сделал несколько шагов к мосту и остановился, чтобы прикурить. Она затаила дыхание: ей очень хотелось, чтобы он ее увидел. Сделав несколько затяжек, он выбросил сигарету, натянул на голову капюшон и прошел под аркой, на которой она стояла.

Почти сразу после этого из каюты на барже вышла девушка. Молодая — безусловно, слишком молодая для Дэниела — и растрепанная. Она немного постояла спиной к Карле, глядя по сторонам, словно не могла решить, куда пойти. Бросив короткий взгляд на мост, плюнула на землю и, засмеявшись, двинулась в сторону, противоположную той, куда направился Дэниел.

Начинало светать. Первые, самые фанатичные бегуны уже успели зашнуровать кроссовки и направились к воде; двое из них уже пробежали под мостом Карлы, и скоро их станет больше. Было холодно, и ей не хотелось ждать, хотелось вернуться, но не домой, а обратно в теплую постель Тео, к кофе и комфорту. Для объяснения можно выбрать и другой день.

И когда она подумала об этом, а она подумала именно об этом, из арки под мостом вдруг появился Дэниел — его голова находилась прямо под ней. Она смотрела, как он идет обратно к барже, осторожно держа сигарету между третьим и безымянным пальцами — в манерах он был очень похож на свою мать, — и взбирается на заднюю палубу. Она не сомневалась, что он поднимет взгляд и увидит ее. Однако он просто нырнул в каюту.

На тропе в обоих направлениях никого не было. Карла торопливо вернулась к лестнице, спустилась, перепрыгивая через две ступени, и побежала к барже. Поднявшись на палубу, она быстро скрылась в каюте. На все это у нее ушло меньше полминуты, и теперь она оказалась с ним один на один. Он стоял к ней спиной и снимал толстовку. Услышав шум, испуганно обернулся и уронил толстовку на пол. На мгновение замер с застывшим лицом, потом улыбнулся.

— Привет, — сказал он. — Вот так сюрприз! — Он широко развел руки в стороны и подошел, чтобы ее обнять.

В этот момент Карла, глубоко засунув руку в сумку, крепко сжала ручку ножа. Молниеносным движением она вытащила нож и вонзила его в Дэниела, вложив в удар всю силу, весь свой вес. Она видела, как его улыбка дрогнула. По радио звучала музыка. Не слишком громкая, она тем не менее заглушила издаваемый им звук — не вопль и не крик, а приглушенное всхлипывание. Карла вытащила нож и ударила еще раз, а потом еще, на этот раз в шею. И полоснула лезвием по горлу, чтобы заставить его замолчать.

Она снова и снова спрашивала, знает ли он, почему она это делает, но ответить ей он не мог. Он так ничего и не опроверг.

После этого она закрыла и заперла двери каюты, разделась, приняла душ, вымыла голову и переоделась в одежду, которая была в ее дорожной сумке. Окровавленные вещи она сложила в пластиковый пакет, который нашла в раковине. Сунув пакет вместе с ножом, завернутым в шарф Тео, в дорожную сумку, она отперла дверь каюты и вышла, оставив ее открытой, после чего быстрым шагом направилась по тропинке к дому Тео. Белая женщина средних лет, вышедшая на утреннюю прогулку (что может быть естественнее?), совершенно не привлекающая к себе внимания. Она вошла в сад Тео также через заднюю калитку и оставила дорожную сумку на кухне. Потом тихонько поднялась по лестнице и проскользнула через спальню, где спал Тео, в ванную. Там она сняла с себя чистую одежду и снова приняла душ, надолго замерев под струей горячей воды. Она чувствовала полную опустошенность, руки у нее болели, челюсти были стиснуты, а мышцы ног ныли так, словно она пробежала марафон.

Если она хотела всего лишь услышать от него, что ничего этого не было, то почему не дала ему возможность это сказать? Зачем взяла нож? Зачем было возвращаться к Тео, а не домой, если не для того, чтобы обеспечить себе хоть какое-то алиби? Она могла лгать себе сколько угодно, но, ночь за ночью лежа без сна, думая о том, что сделала, она знала правду. С того момента, как она увидела рисунок, на котором Дэниел улыбался на балконе ее ребенку, она знала, что с ним сделает. Все остальное, абсолютно все, было ложью.

Когда охранник сообщил ей, что есть хорошие новости, первое, о чем подумала Лора, было, что ее приехала навестить мать, а второе — что ей хотелось бы перестать каждый раз в первую очередь думать о матери. Конечно, все оказалось не так. Мать не приехала на свидание и даже не просила о нем. А вот отец просил и должен был приехать на следующий день, что, конечно, очень хорошо, но она ничего не могла с собой поделать и хотела видеть маму. Несмотря ни на что, Лора по-прежнему почему-то хотела видеть именно маму в самые трудные моменты своей жизни.

Охранница, которая, судя по всему, была примерно того же возраста, что и ее мать, но относилась к ней с куда большей теплотой и заботой, ласково улыбнулась и сказала:

— Это не посетитель, дорогая. Это гораздо лучше.

— Что? — спросила Лора. — Что тогда?

Охранница не имела права говорить, но вывела Лору из комнаты и провела через несколько дверей сначала по одному коридору, потом по другому. Все это время Лора, не переставая, спрашивала:

— Что? В чем дело? Ну же, скажите мне!

Оказалось, что ее вели к Нервному Парню.

— Так причина — он? — Лора не скрывала разочарования. — Он?

Охранница только рассмеялась. Она жестом пригласила ее сесть и, подмигнув, закрыла за собой дверь.

— Вашу мать! — пробормотала Лора, садясь за стол.

Нервный Парень весело пожелал ей доброго утра.

— Хорошие новости, Лора! — объявил он, садясь напротив нее.

— Да, так мне все говорят.

А потом — кто бы мог подумать! — все оказалось правдой. Обвинения сняты! Лоре хотелось пуститься в пляс. Хотелось обнять Нервного Парня, поцеловать его в губы, сорвать с себя всю одежду и с криком бегать по тюрьме предварительного заключения. С нее сняли все обвинения! Сняли все долбаные обвинения!

Ей удалось взять себя в руки, но она тут же вскочила и заскулила, как щенок:

— Я могу идти? Могу просто взять и уйти?

— Да! — Нервный Парень казался почти таким же счастливым, как и она. — Вернее, нет. То есть не сразу. Сначала надо будет подписать кое-какие бумаги и… Вы хотите, чтобы я кому-нибудь позвонил? Чтобы заехать за вами?

Матери. Нет, не матери. Отцу. Но это будет означать встречу с Дейдрой, которая поломает ей весь кайф на корню. Если подумать, как же все печально! Она никто, просто пустое место.

— Не могли бы вы позвонить моей подруге Айрин? — услышала она свой голос.

— Айрин? — Он достал ручку. — Она ваша родственница? Или подруга?

— Она моя лучшая подруга, — ответила Лора.

Это было похоже на полет.