Желающих прогуляться по набережной в столь поздний час и в такую дрянную погоду было немного, но все-таки Аня с Иваном здесь не светились, как два тревожных фонаря. По неверному льду реки слонялись дядьки в длиннополых тулупах и с рыбацкими электробурами, а от широкой проруби к каменной лестнице шли трое бодрых «моржей». Впереди и позади беглецов прогуливались еще четыре или пять парочек, уже синих, но не замечающих холода из-за горячей любви. В принципе, проверить всех этих полуночных гуляк было несложно, однако «бины» тоже были людьми, хоть и клонированными, и шляться по холодной набережной им не улыбалось. Все закоулки все равно не проверишь. Поэтому они делали ставку на контроль вокзалов и обследование транспорта на дорогах.

– Вон там видишь иномарку белый «Санг-Янг»? – Аня указала на стоящий прямо напротив автовокзала автомобиль. – Водителя зовут дядя Петя. Подойдешь, скажешь, что от Ани, и передашь ему вот это.

Она незаметно вложила в ладонь Ивану пластиковую карточку.

– Дядя Петя, – повторил Казаков. – Понятно.

– Он отвезет, куда скажешь.

– Хорошо, – Иван кивнул. – Спасибо тебе.

– Ну, прощай, – Аня поднялась на цыпочки и чмокнула Казакова в щеку.

Кожа у него была гладкой, словно он только что побрился, и едва уловимо пахла одеколоном. Приятным, мужественным...

Аня на секунду замешкалась. Когда он успел побриться? После снятия маски? Но почему запах одеколона такой слабый? Аня знала эту марку, ею пользовался один из ребят ее ячейки. По утрам с ним было невозможно стоять рядом – таким сильным был запах. А от Ивана почти не пахло. Может быть, это отголоски утреннего бритья? Нет, исключено. Маска должна была очистить его кожу от любых запахов. Значит, либо он брился и пользовался одеколоном после ее снятия, либо... Либо не надевал маску вообще. Но ведь Аня сама ее накладывала! Как такое возможно?

Фигура Ивана растворилась в полумраке, а затем вновь появилась, уже рядом с машиной дяди Пети. Аня лихорадочно соображала, что же предпринять, но мысли разбегались. Иван сел в машину, и она плавно тронулась с места. Аня проследила, куда направился автомобиль, и подозрения обрели дополнительный импульс. «Санг-Янг» укатил по верхней дороге, на мост. То есть Иван приказал водителю ехать не на юг, а на запад. Это означало, что он выбрал отход через Челябинск в Екатеринбург. Но почему? Это был самый «засвеченный» маршрут. Южный путь, через тоннель и радиоактивные территории, был гораздо надежнее. Почему же Иван поехал напролом? Не знал о южном маршруте и особом внимании «бинов» к челябинскому участку границы?

В голове у Ани что-то будто бы щелкнуло, и факты окончательно сошлись в убедительную версию. Казаков обо всем прекрасно знал. Просто он был уверен, что перейдет границу без проблем в любом месте. А через радиоактивные степи он ехать не пожелал потому, что клоны гораздо чувствительнее обычных людей к радиации! Вот тебе и герой! А заодно – вот тебе и знаменитый Отто! Недаром он ерзал на стуле, скотина! Предатель! Двуличная гадина!

Аня вынула из кармана пакетик со стерильными салфетками и тщательно стерла с губ помаду. Это не был жест брезгливости. Она спрятала испачканную салфетку в полиэтиленовый мешочек. Если среди частиц помады обнаружатся следы репликационного состава, то все ее подозрения – паранойя. Если нет, то вражескому шпиону «Ивану Казакову» не поздоровится. Это точно. Надо только побыстрее добраться до семидесятой явки. Там у Аарона Моисеевича, бывшего декана химфакультета, имелся отличный химический анализатор.

Аня решительно развернулась и пошла в обратную сторону. «Сделаем анализ и, если что, сразу свяжемся с Москвой...»

Она поравнялась с прорубью – целым бассейном во льду. Моржи давно ушли, но ледяной коркой вода пока не схватилась. Было морозно, но не настолько. Аня представила, каково это – сигать голышом в темную, вязкую от холода воду – и содрогнулась. Она не любила экстремальные развлечения. Риска в жизни ей хватало и без них.

А прорубь вдруг непонятным образом приблизилась и угрожающе блеснула отраженным светом. Какая-то непреодолимая сила толкала Аню все ближе к краю парапета. Быть может, это был всего лишь порыв ветра, но противиться ему девушка не могла. Ноги скользили по ледяной корке, а рукам было не за что уцепиться. Аня испуганно вскрикнула и попыталась обернуться. В этот момент огни фонарей над набережной как-то странно отдалились, и сознание девушки померкло.

Человек в костюме-«невидимке» быстро обшарил карманы оглушенной жертвы и, найдя пакетик с испачканной салфеткой, сунул его себе за пазуху. Затем он поднял девушку на руки и спустился по каменной лестнице на лед. Всплеск от брошенного в прорубь тела был негромким, и его легко заглушил естественный шумовой фон города.

* * *

– Все идет как по маслу, – Отто забросил ноги на стол и пригубил саке. – Но мне потребуется еще один экземпляр.

– Зачем? – начальник ЦГМ генерал Хуан Син поставил стаканчик с рисовой водкой.

– Если я начну описывать комбинацию в деталях, это займет всю ночь, – небрежно бросил Валенштайн. – Мне нужна женщина.

– Хм, – Син хитро улыбнулся. – Неотразимому Отто потребовалась надежная спутница? Все прочие поклонницы не внушают доверия? Боитесь, что они отнимут ваши миллионы?

– А вы мои миллионы не считайте, – Отто вяло махнул рукой. – Вы тоже не бедствуете.

– Я всего лишь солдат, – генерал изобразил на лице смирение. – Предупреждаю честно: женщина обойдется дороже. Подумайте, быть может, проще завербовать кого-то из статисток? Неужели в Голливуде мало подходящих девушек?

– Их в одной только «Сони-Трайстар» наберется тысяч десять. Но я не могу рисковать операцией, – ответил Валенштайн. – Вы же потом с меня и спросите за провал. Женщины взбалмошны и непредсказуемы. Если даже я найду подходящую кандидатуру, кто может гарантировать, что через год ей не надоест слоняться по всяким подворотням и она не потребует вернуть ей внешность и привычный образ жизни?

– У вас есть точный макет?

– До последней родинки, – Отто положил на стол небольшой диск. – В моей спальне установлены отличные сканеры. Здесь полная сканограмма внешности, запись голосового диапазона и точное описание привычек, пристрастий, темперамента, образа мышления, типичных речевых оборотов и всего прочего. Обычное дело. Только уберите импульсивность. Не люблю этого в женщинах.

– Это еще пять процентов, – заметил Син. – Итого, плюс тридцать процентов к обычной цене.

– Вы грабитель, – равнодушно произнес Отто. – Я вкладываю в ваш заговор бешеные деньги, а вы не стесняетесь заламывать такие цены.

– Вам все воздастся, – пообещал генерал. – Как только наш замысел осуществится, все ваши затраты будут покрыты с лихвой.

– Хотелось бы верить, – Валенштайн допил саке и плеснул себе еще. – Теплая, вонючая дрянь... Скучаю по виски.

– Слышал бы вас президент Ямамото, – Син рассмеялся. – Вы не патриот своей страны?