Интересно будет узнать, что он там выкрикивал своим помощникам, крутя-вертя морскую буссоль, которую видел первый раз в жизни.

Выплатив необходимую сумму, Горелый выпроводил всю честную компанию, убедился в том, что они действительно отправились на противоположную сторону, и облегченно вздохнул. Вероятно, Перна утешало то, что на противоположной стороне дороги располагался кабак, называемый «C Айвом», и, чтобы устранить конкурирующую фирму, никаких денег не жалко.

Мне же пришлось просидеть в корчме еще четверть часа, потому что едва я отрывал лицо от кружки с пивом, как менял начинал душить безудержный смех. Наверное, самое сложное в работе афериста то, что все время необходимо сохранять серьезное выражение лица. Когда я окончательно пришел в себя, хозяин успел уже навести в заведении порядок, поставив на место мебель и даже выдернув железный штырь, для чего ему понадобилось приложить немалые усилия: парни постарались на совесть. После этого я подозвал его к себе жестом и предложил сесть. Перн на миг замешкался, затем все же плюхнулся на лавку. Немного помолчали.

– Видишь ли, в чем дело, Горелый. Край – твой старый боевой товарищ. Он ведь когда-то даже жизнь тебе спас. А ты поступил с ним очень нехорошо. И дело в общем-то даже не в деньгах. Но я не стану мучить тебя нотациями. Скажу лишь, что деньги бы ты отдал в любом случае. И ты должен поблагодарить Края хотя бы за то, что дело решилось мирным путем. Он очень об этом просил. Как бы там ни было, когда-то вы были друзьями. – Я соврал, конечно, но мне захотелось сделать так, чтобы у Перна к Краю было поменьше обид.

Сначала Перн выслушивал мой монолог с недоумением, затем наконец до него дошло, и он посмотрел на меня совсем другими глазами.

– Да-да, Горелый, все это придумал я. И согласись, вышло даже забавно. Если у тебя есть какие-нибудь вопросы, то вот он я, внимательно тебя слушаю.

Взгляд Перна скользнул по двум стражникам, зашедшим в этот момент в корчму. Затем хозяин понурил голову.

– Разумное решение. Ты вот что, Перн, принеси-ка мне лучше кружечку холодного пива, – с этими словами я положил перед ним серебряный конт, – а я, в свою очередь, сделаю так, что обо всем этом никто никогда не узнает. Поверь мне, Край не носился по Дрондеру с криками, как же подло ты с ним поступил. Вот и я этого делать не буду. Ты просто вернул свой долг – и все.

Выйдя из корчмы, я увидел поджидавшего меня Солиса, одного из близнецов.

– А ты что здесь делаешь? – поинтересовался я у него.

– Остался на всякий случай, – ответил он, затем, помолчав секунду, добавил: – Я слышал все.

И протянул мне руку открытой ладонью вверх, но не для того, чтобы я в нее что-нибудь вложил.

Отблески пламени играли на стволах росших вокруг поляны деревьев. Я смотрел на полулежащего возле костра Жюстина и ломал себе голову, как мне его величать. Угораздило же меня попасть в такую ситуацию – остаться наедине с наследным принцем. Не по своей воле, конечно. Хотя с какой стороны на это посмотреть.

Господин герцог – нельзя, да и не герцог он еще вовсе. Станет он им только после того, как займет место отца. Кроме того, этим обращением могут пользоваться только равные ему по родовитости люди. В моем случае это будет звучать если не как оскорбление, то как проявление неуважения – точно. Ваша светлость, ваше сиятельство, мой господин? Ага, и еще кланяться после каждого обращения. Нет, никак я не могу привыкнуть к подобным вещам, хотя и пора бы уже. Кроме всего прочего, он моложе меня почти на добрых десять лет.

Я нес его на себе несколько часов. Нес на закорках, так, по-моему, это называется. И еще старался при этом бежать. Тогда у меня не возникало проблем с обращением, главное было уйти от погони как можно дальше. В итоге нам это удалось. Мы сумели оторваться и сейчас размышляли, как поступить дальше. Возвращаться назад – крайне опасно, во всяком случае, наследнику Эйсенского престола. Да и мне в общем-то тоже, поскольку я стану нежелательным свидетелем убийства будущего наследника Эйсенского престола. Если уж они не побоятся сделать это с сыном весьма могущественного герцога, то меня попросту раздавят как случайно попавшуюся под сапог букашку.

Поначалу ничто не предвещало такого поворота событий. Начинался отличный солнечный денек, и мы сворачивали лагерь. Накануне мы потеряли много времени, преодолевая бурную речушку, названия которой я так и не запомнил. Речушка была неширокая, но с очень крутыми берегами. Мост через нее смыло паводком, поэтому власти соорудили временную переправу, все-таки имперский тракт проходит. Только вот переправа получилась слишком уж временной, и ее приходилось постоянно восстанавливать. Нам не повезло: очередной ремонт пришелся именно на то время, когда нам необходимо было перебраться на другую сторону. Ждать нам пришлось чуть ли не весь световой день. В результате вместо запланированной остановки на ночь в небольшом городке Сютемдер мы вынуждены были разбить лагерь, отъехав от переправы буквально на пару лиг.

В Сютемдер мы попали ближе к обеду. К прибытию наследника в город все было готово: посланные вперед люди об этом позаботились. Хлебом-солью его, конечно, не встречали, но в лучшей корчме города столы ломились от блюд, которые могли заинтересовать принца хотя бы потенциально. Да и остальные голодными тоже не остались.

Едва городок скрылся из виду, все и началось. К этому времени дорога резко пошла вниз, устремляясь к одной из крупнейших рек Империи – Сотре, делавшей здесь петлю. Сотра брала свое начало с ледников Агнальских гор, до которых было уже буквально рукой подать.

Последние пару дней Горднер заметно нервничал, хотя до этого времени я считал его образцом невозмутимости. Нетрудно было догадаться, что происходило это по вине принца, вернее, из-за него. Барон определенно что-то знал, но делиться этим не спешил. Кстати, люди из окружения наследника не выглядели встревоженными, напротив, чем ближе мы приближались к границе с герцогством, тем лучше у них становилось настроение.

Я по-прежнему находился рядом с Горднером, и мне это начинало даже нравиться: так я всегда мог быть в курсе всех событий. Ну а самое главное – Горднер имел обыкновение перед сном заниматься фехтованием. Конечно же в спарринг-партнеры я ему категорически не годился, он предпочитал людей более искусных в этом деле. Но как-то так получалось, что всякий раз он уделял немного времени и мне. Понять его можно, людей у него не так уж и много, и, вероятно, барон стремился к тому, чтобы каждый из них был полноценным бойцом. К тому же он видел, что я тренируюсь практически каждый вечер, обычно привлекая в качестве наставника Тибора. Наградой за это ему было пиво, которое Тибор любил до безумия.

Ненавижу свою ущербность, неважно, в какой сфере. Понятно, не стать мне великим художником или скульптором, но что касается фехтования…

Время от времени Горднер тренировался с кем-нибудь из дворян из окружения принца, и ни разу я не видел его проигравшим. Однажды я даже стал свидетелем того, как барон схватился в учебном бою с юным Жюстином. Несомненно, с наследником занимались лучшие учителя герцогства, но то, что продемонстрировал мой патрон, впечатлило меня гораздо сильнее. Все-таки принц обладал техникой, больше подходящей для дуэлей, проходивших по определенным правилам и с рядом ограничений. Движения его смотрелись очень эстетично и даже эффектно. Горднер же фехтовал так, что сразу становилось очевидным: во главу его стиля ведения боя поставлена эффективность, но никак не зрелищность. Схватка завершилась ничьей. Но даже мне стало понятным, что Горднер не пожелал ставить принца в неловкое положение, хотя с легкостью мог сделать это несколько раз. Жюстин понял это не хуже других, выразив благодарность несколькими комплиментами технике своего оппонента…