По словам профессора МГИМО Михаила Мягкова, важную роль в Кавказской операции сыграла успешная оборона Грозного: враг так и не смог овладеть городом.

«Недавно были открыты архивные документы, согласно которым, когда Берия в конце августа – начале сентября появился на Кавказе, он стал готовить части НКВД, но прежде всего, собрал ответственных партийных деятелей и провел в Грозном короткое совещание об обороне города, где была сформулирована конкретная задача. Тогда было решено, что если бы немцы подошли к Грозному, где было три полосы нашей обороны, то реки Сунжа и Нефтянка, а также танковые рвы, были бы залиты нефтью, и немцы просто попали бы в огневой мешок. Тогда же 20 тысяч добровольцев из Грозного и Грозненской области вошли в состав Красной Армии. И Грозный немцы так и не смогли взять».

Помимо необходимых армейских мероприятий, составным элементом Кавказской операции стало, как бы сказали современным языком, «ноу-хау» от Берия.

«В спецлабораториях НКВД создавались рации, радиопеленгаторы, совершенные диверсионные мины, бесшумное оружие, инфракрасные прицелы. В период обороны Кавказа в 1942-1943 гг. применение специальных формирований из офицеров-пограничников, вооружённых бесшумными винтовками с ночными прицелами, сорвало наступательный порыв группы генерала Клейста – обычная тактика немцев оказалась невозможной вследствие истребления около 400 радистов и офицеров наведения авиации и артиллерии», – пишет историк А. Уралов.

Но этот успех стал только первым шагом к победе в одной из самых сложных и кровопролитных битв Великой Отечественной. И самой спорной!

Тысячи советских солдат были награждены медалью «За оборону Кавказа», учреждённой Указом Президиума Верховного Совета СССР 1 мая 1944.

Победители!

Но в то же время, за «умелое руководство войсками в ходе боёв за Кавказ и Кубань», 1 февраля 1943, командующий немецкими войсками на Кубани Э. фон Клейст был произведён в чин фельдмаршала.

Побежденных в званиях обычно не повышают. За что? Исключения, наверное, составляют поражения, понесенные в столкновении с достойным, сильным, самоотверженным противником, ведомым к победе умным и прозорливым стратегом.

Имя стратега и тактика мы называем в нашей книге.

Но как бы там ни было, в феврале 1943 года группой советских альпинистов из состава 46-й армии были сняты с вершин Эльбруса немецкие флаги и установлены флаги СССР (13 февраля 1943 года советский флаг был водружён на западной вершине группой под руководством Н. Гусака, а 17 февраля 1943 года – на восточной, группой под руководством А. Гусева).

Альпинисты были из формирований НКВД Лаврентия Павловича Берия.

О другом эпизоде войны вспоминают редко, но мы все же напомним в одном абзаце, потому что ответственность за операцию взял на себя Берия.

Это ввод советских войск в Иран. Немцев на главном Кавказском хребте удалось остановить, к бакинской нефти они не прорвались. Но это могли через Иран сделать турки. Чтобы предотвратить такой исход, надо было предпринять контрмеры. И Берия сумел убедить Сталина в необходимости ввода войск на персидский «север». Туда, откуда могла атаковать армия стамбульского режима. Иосиф Виссарионович прислушался к доводам наркома и дал приказ двинуть несколько советских дивизий в Иран, на границу с Турцией.

Мы заострили читательское внимание всего на нескольких эпизодах Великой Отечественной войны, где стратегическое мышление и организационный талант Лаврентия Павловича Берия проявились особенно ярко.

Но исход Второй мировой войны, а, следовательно, и судьба СССР-России могли оказаться иными, если бы не удивительная способность человека, управлявшего практически всей мобилизационной экономикой огромного государства, разглядеть за очевидной необходимостью оперативного решения текущих проблем – глобальные тенденции научно-технического развития. Именно эта прозорливость и сохранила державу, не позволив Западу спалить ее в ядерном пожаре.

В начале несколько строк из свободной русской энциклопедии «Традиция»: «Советский атомный проект – комплекс мероприятий, проведённых в СССР в 1940-х и начале 1950-х гг. по разработке собственного ядерного оружия и завершившихся созданием и успешным испытанием в 1949 году первой советской (плутониевой) атомной бомбы, в 1951 году – урановой атомной бомбы, а в 1953 году – водородной бомбы. Общее руководство проектом осуществлял советский партийный и государственный деятель Л. П. Берия, научное руководство – выдающийся советский физик И. В. Курчатов.»

Публикация в 1939 году результатов исследований немецких физиков Отто Гана и Фрица Штрассмана, открывших распад ядер урана-235 при облучении нейтронами, показала практическую возможность создания атомной бомбы. В августе 1939 Альберт Эйнштейн в США передал письмо президенту Рузвельту, информирующее о возможности создания нового сверхоружия. Вскоре информация о работах, связанных с ураном, перестала публиковаться и стала секретной.

У истоков советского атомного проекта стоял В. И. Вернадский, рано осознавший огромные перспективы использования атомной энергии.

Атомная наука начиналась с радиологии – исследований естественных радиоактивных превращений. С именем Вернадского связано начало этих исследований в России. Их продолжение в форме радиохимии и ядерной физики происходило на глазах и при конкретном участии Вернадского и его ученика, ближайшего сотрудника В. Г. Хлопина, в стенах Радиевого института, созданного ими в 1922 году.

В 1939-1941 гг. Ю. Б. Харитон и Я. Б. Зельдович занимались проблемой осуществимости цепной реакции деления урана, опубликовали работы на эту тему в «Журнале экспериментальной и теоретической физики» и обзор в журнале «Успехи физических наук». Они рассмотрели проблему выбора замедлителя нейтронов, проблему разделения изотопов и проблему устойчивости ядерного реактора. В 1940 году Г. Флёров и К. Петржак, работавшие в лаборатории И. В. Курчатова в Ленинграде, открыли самопроизвольное деление ядер урана-238.

Но еще в сентябре 1939 года в СССР инкогнито приезжал будущий научный руководитель работ по созданию американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер. От него советское руководство впервые могло услышать о возможности получения сверхоружия. Впрочем, важно ли, кто принес тревожную весть. Главное, что ее услышали. Хотя и не все поняли…

Осенью 1940 года харьковские физики В. А. Маслов и В. С. Шпинель подали заявку на изобретение атомной бомбы («А-бомбы»), подробно описав ее устройство, физику самого взрыва и последствия, однако изобретение было признано фантастическим. Заявка была засекречена в 1945 году, а в 1946 году им было выдано «не подлежащее опубликованию» авторское свидетельство.