Стоит перевести на понятный язык? Отсутствие «маскировки» и «слабая подготовка в противотанковом отношении» означают попросту… отсутствие оборонительных рубежей. Чем же там занимался член ГКО Л. Каганович? Проводил собрания?

19 июля Генеральный штаб указал штабам Северо-Кавказского и Закавказского фронтов на недостатки в организации обороны, на отсутствие должного руководства инженерными работами и низкое качество подготовленных рубежей. В директиве отмечалось, что войска медленно восстанавливают затопленные сооружения на Нижнем Дону, части и соединения не имеют тесных контактов с местными органами власти, что также тормозит ведение оборонительных работ.

Ну, как указал, так они исполнили…

19 августа 1942 года Берия открыл дневник:

«Уезжаю на Кавказ! Георгий уже уехал. Положение тяжелое, Коба сказал: «Особыми полномочиями тебя не наделяю, у тебя прав как члена ГКО хватает, да тебе и без того в Тифлисе все права вся твоя жизнь дает. Не спрашиваю у тебя, Лаврентий, сдашь Кавказ или нет, потому что знаю, не сдашь. Прошу одно, на Центр особенно не надейся. Что сможем, дадим, но обходись сам. Ты на Кавказе каждую дырку знаешь, и тебя все знают. Так что искать людей и резервы тебе не придется, все знаешь. Езжай, воюй, побеждай».

Вот так и еду. Может, сложу голову, война есть война…»

А «сложить голову» нельзя: у боев за Кавказ был особый негласный статус.

На перевалах Главного Кавказского хребта решалась тогда судьба народов Ближнего Востока и Азии.

А опыт первого противостояния дал понять, что командующие на Кавказе «полководцы» могут лишь повторить «харьковский позор».

Вот только беглый перечень проблем, не связанных с «пушками, танками» и командой «вперед, за Родину, за Сталина», которые в короткий срок нужно было разрешить на Кавказе.

Тыловые части и учреждения Южного фронта при отходе из Донбасса и переправе через Дон понесли большие потери в автотранспорте. Осложнилось снабжение войск из тыла страны. Железнодорожные пути, связывающие Кавказ с центром страны, были перерезаны противником. По железнодорожным коммуникациям сталинградского направления осуществлялись подвоз резервов в район Сталинграда и эвакуация материальных ценностей с Северного Кавказа. Порты на Каспийском море не были приспособлены для погрузки и разгрузки военной техники. Все это замедляло перевозки из Астрахани, Гурьева, Красноводска в порты западного побережья Каспия более чем в 1,5-2 раза.

Подвоз к фронту необходимых средств затруднялся скоплением на шоссейных и железных дорогах, мостах и переправах, на железнодорожных станциях Северного Кавказа огромного количества населения, а также промышленного оборудования, сельскохозяйственной продукции и скота, эвакуируемых вглубь Кавказа из районов Дона, Кубани и Ставрополья. Недостаточно эффективно использовался для перевозки грузов автомобильный и гужевой транспорт, мобилизованный из народного хозяйства.

Пожалуй, достаточно… И кто сумел бы «разгрести» этот ворох? Командовавший направлением маршал Буденный?.. Начальник Госплана Вознесенский?.. Представитель Ставки Каганович?.. Полистайте начало нашей книги.

Успешную оборону Кавказа и последующее его освобождение мог возглавить не амбициозный вояка в галифе с лампасами, а гениальный организатор экономики с опытом разведывательной работы, стратегическим мышлением и непререкаемым авторитетом. В СССР таким был только Лаврентий Павлович Берия!

23 августа самолет из Москвы приземлился на аэродроме близ Тбилиси.

Правда, лететь пришлось почти как Молотову до Вашингтона, долго и с пересадками: через Среднюю Азию, минуя зону боевых действий.

Вместе с членом ГКО Лаврентием Берия на фронт прилетели его давние соратники, хорошо знавшие кавказскую специфику: Меркулов, Кобулов, Судоплатов, Мамулов, Мильштейн, Цанава, Рухадзе, Влодзимерский, Каранадзе, Какучая и сын Леврентия Берия Серго.

В 1942 году Серго участвовал в боевых действиях на Кавказе. Напомним, что было ему тогда 18 лет. Он входил в состав погрангрупп НКВД, которые противостояли немецким разведкомандам, обеспечивающим продвижение вражеских войск к горным перевалам. Дело непростое, опасное, требующее специальной подготовки. У сына наркома она была. И первой боевой наградой Берия-младшего стала медаль «За оборону Кавказа». На гимнастерке разведчика она появилась в 1944-м, когда награду учредили.

Наиболее многочисленная вражеская разведывательно-диверсионная группа в количестве 30 парашютистов была заброшена 25 августа 1942 года на территорию Атагинского района близ села Чешки. Возглавлявший её обер-лейтенант Ланге намеревался поднять массовое вооружённое восстание в горных районах Чечни. Для этого он установил связь с Хасаном Исраиловым, а также с предателем Эльмурзаевым, который, будучи начальником Старо-Юртовского райотдела НКВД, в августе 1942 года перешёл на нелегальное положение вместе с районным уполномоченным заготовительной конторы Гайтиевым и четырьмя милиционерами, забрав 8 винтовок и несколько миллионов рублей денег.

Однако в этом начинании Ланге постигла неудача. Не выполнив намеченного и преследуемый чекистско-войсковыми подразделениями, обер-лейтенант с остатками своей группы (6 человек, все немцы) сумел с помощью проводников-чеченцев во главе с Хамчиевым и Бельтоевым перейти через линию фронта обратно к немцам. Не оправдал надежд и Исраилов, которого Ланге охарактеризовал как фантазёра, а написанную им программу «кавказских братьев» назвал глупой.

Одновременно с отрядом Ланге 25 августа 1942 года на территорию Галанчожского района была заброшена и группа Османа Губе.

На Османа Губе немцы возлагали особые надежды, планируя сделать его своим наместником на Северном Кавказе. Для поднятия авторитета в глазах местного населения ему даже разрешили выдавать себя за немецкого полковника. Однако планам этим не суждено было сбыться – в начале января 1943 года Осман Губе и его группа были арестованы органами госбезопасности. Во время допроса несостоявшийся кавказский гауляйтер сделал красноречивое признание:

«Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им. Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционное время, в чем я лично убедился после 4-х месяцев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии».

Вот таких диверсантов и их пособников приходилось выдавливать спецгруппам НКВД. Серго Берия начал военную карьеру осенью 1941-го. Не без помощи отца, едва ему исполнилось 17 лет, он стал курсантом разведшколы НКВД.

«Готовили нас тогда для заброски в Германию. Дважды в 1941 году пытались забросить в район Пенемюнде, где находился институт, разрабатывавший ракетные двигатели. Затем от парашютной выброски отказались, предпочтя длительный путь из Ирана в Турцию, Болгарию и далее – до Германии. В конце концов, меня так и не взяли. Никто о причинах происходящего не сказал, но в Иране мне пришлось пробыть в общей сложности около четырех месяцев. Затем нашу группу отозвали в Москву, а потом отправили на Кавказ. Буквально на один час мне удалось заехать домой, повидать мать. Она и сказала мне, что отец тоже выезжает на Кавказ», – вспоминал Серго Берия.