Комморион остался теперь далеко позади, и на лесной пустынной дороге не встречалось больше ни лачуг, ни попутчиков. Авузул Вутокван немного дрожал – то ли от страха, то ли от ночной прохлады, но не прекращал своего преследования. Он приближался к изумрудам, медленно, но неуклонно, и чувствовал, что еще чуть-чуть и он схватит их. Его мысли полностью поглотила эта странная погоня, а взгляд был прикован только к мерцающим впереди камням, поэтому он даже не осознал, что бежит уже не по большой дороге. Ростовщик не заметил, где и когда он свернул на узкую тропинку, которая извивалась среди громадных деревьев, а листва превратила лунный свет в серебристую паутину с тяжелыми фантастическими вкраплениями черного дерева. Казалось, что обступившие его со всех сторон деревья, словно чудовищные ископаемые, угрожающе склонились над Авузулом Вутокваном. Но ростовщик не чувствовал угрозы, исходящей от гигантских теней, и не обращал внимания ни на зловеще странную и пустынную тропу в джунглях, ни на сырой запах, скопившийся под деревьями, словно поднимающиеся из-под земли пары невидимых болот.

Он был все ближе и ближе к убегающим камням. Казалось, ускользая совсем ненамного и мерцая поблизости, они смотрели на него, будто два зеленых горящих глаза, насмешливых и соблазняющих. И вот когда ростовщик рванулся вперед, пытаясь схватить их, изумруды внезапно пропали из вида, как будто лесные тени, лежавшие, как черные питоны поперек освещенной луной тропинки, поглотили их.

Это озадачило и смутило Авузула Вутоквана. Он остановился и недоверчиво уставился на то место, где исчезли камни. Только тут ростовщик заметил, что тропинка заканчивалась входом в пещеру, зияющую перед ним своей темной и безмолвной пастью и ведущей в неизвестные подземные глубины. Пещера выглядела подозрительно и странно, ее окаймляли острые камни, напоминающие клыки, и спутанная, словно борода, трава. В любой другой ситуации Авузул Вутокван долго бы сомневался, перед тем как войти туда. Но именно сейчас, исполненный страстью преследования и алчностью, он не был способен ни на что другое, кроме как броситься следом.

Пещера, предательски поглотившая его изумруды, начиналась с крутого наклона, быстро сбегающего вниз, в темноту. Она была низкой, узкой и скользкой от зловонной слизи, но как только ростовщик заметил светящиеся камни, он приободрился. Изумруды, казалось, парили рядом с ним в черном воздухе, будто бы освещая путь. Наклонный спуск закончился, приведя преследователя к извилистому проходу. Авузул Вутокван продолжил погоню за своей неуловимой собственностью, и в его сильно бьющемся сердце вновь вспыхнула надежда.

Он уже почти схватил камни, когда они с неожиданной ловкостью снова ускользнули из его рук и скрылись из виду за очередным резким поворотом. Устремившись следом за ними, ростовщик замер от удивления, словно чья-то невидимая рука остановила его. Он оказался в огромной пещере, ослепленный на мгновение бледным таинственным голубоватым светом, отражавшимся от ее стен и свода. У него захватило дух от увиденного – вокруг блестело, переливалось, сверкало и искрилось, играя всеми цветами радуги, невообразимое великолепие драгоценных камней.

Авузул Вутокван замер на узком каменном выступе, а вся пещера, простиравшаяся вдаль и вглубь, почти до самого выступа, на котором он стоял, была заполнена драгоценными камнями, как амбар зерном! Создавалось впечатление, что кто-то собрал в этой огромной пещере рубины, опалы, бериллы, алмазы, аметисты, изумруды и сапфиры со всего мира. Ростовщику показалось, что он увидел свои собственные изумруды, которые спокойно и умиротворенно лежали в ближайшей кучке на неровной поверхности драгоценностей, но вокруг сверкало так много других, таких же крупных и безупречно прозрачных, что он немного усомнился.

Некоторое время ростовщик с трудом верил в реальность немыслимого видения. Затем, вскрикнув от восторга, он спрыгнул с уступа и почти по колена погрузился в сыпучие, позвякивающие, перекатывающиеся камни. Захватив полную пригоршню сверкающих и искрящихся драгоценных камней, он поднял их и высыпал сквозь пальцы. Медленно и сладостно, они с легким звоном падали обратно, в огромное море других камней. Радостно мигая, он наблюдал, как великолепные цвета и оттенки минералов переливались, создавая в этом сказочном море то широкую, то узкую рябь, он видел, как они горели, словно каменный уголь в печи или звезды в небе, и подпрыгивали, переливаясь, будто бы передавали друг другу волшебный огонь.

Даже в самых своих дерзких мечтах ростовщик никогда не предполагал, что может оказаться в окружении такого богатства. В приливе счастья, играя бесчисленными драгоценными камнями, он громко восхищался ими и не замечал, что с каждым движением своего грузного тела все больше погружается в бездонную яму. Его ноги увязли в драгоценностях, колени и короткие бедра скрылись в блистающем великолепии камней, и только тогда в его жадное восторженное сознание проникла мысль об опасности.

Он попытался выбраться из камней и вернуться на безопасный уступ, напуганный мыслью, что тонет в только что обретенном богатстве, как в предательски зыбучем морском песке. Ростовщик беспомощно барахтался, подвижные камни расступались под весом его тела, не освобождая, а все глубже затягивая внутрь, и вскоре блестящая подвижная поверхность сокровищ поднялась до пояса несчастного.

Авузул Вутокван испытал безумный ужас, осознав всю невыносимую иронию своего положения. Он вскрикнул, и словно в ответ, из пещеры за его спиной раздался громкий, ядовитый и уродливый смех. С болезненным усилием он повернул толстую шею и, с трудом взглянув через плечо, увидел невероятное существо, которое притаилось на плоском выступе над ямой с драгоценностями. Существо не напоминало ни человека, ни животного, обитающего на земле, и не походило ни на одного из известных в Гиперборее богов или демонов. Его внешний вид увеличил тревогу и панику ростовщика – странное создание было очень большим, белым и толстым, с лицом, как у жабы, раздутым телом и многочисленными лапами, похожими на щупальца каракатицы. Его тело распласталось на выступе, а голова без подбородка, с широким, словно щель, ртом и косыми глазами без век свешивалась над ямой с драгоценностями. Существо вглядывалось в Авузула Вутоквана. Ростовщик еще больше испугался, когда услышал отвратительно хриплый голос, который напоминал стук капель жира, падающих с трупов, варящихся в котле колдуна.

– Хо! Что у нас тут такое? – прошипело чудовище. – На черном алтаре Тсатоггуа – жирный ростовщик, который барахтается в моих драгоценных камнях, как увязшая в болоте свинья!

– Помоги мне! – закричал Авузул Вутокван. – Разве ты не видишь, что я тону.

Существо довольно хихикнуло.

– Конечно же, я вижу, что ты попал в затруднительное положение… Что ты здесь делаешь?

– Я искал мои изумруды – два прекрасных, безупречно чистых камня, за которые я совсем недавно заплатил двести диалов.

– Твои изумруды? – удивилось существо. – Боюсь, мне придется огорчить тебя. Эти два изумруда – мои. Их не так давно украли из этой пещеры, в которой я уже много лет собираю и стерегу свои подземные сокровища. Вор в испуге убежал… когда увидел меня… я не стал его догонять. Он взял всего два изумруда, и я знал, что они вернутся ко мне – мои драгоценности всегда возвращаются, как только я позову их. Вор был худой – кожа да кости, и я правильно сделал, что дал ему уйти, потому что сейчас на его месте – толстый, упитанный ростовщик.