– Люблю и никогда не перестану.

В животе у меня всё скручивается.

– Тогда возвращайся домой.

– А что проку?

Его губы – в нескольких дюймах от моих, и при этих словах я вздрагиваю, как от ожога.

– Ничего и никогда уже не будет, как раньше.

Я вздергиваю подбородок.

– Ты прав. Потому что мы оба выросли и изменились. Потому что теперь мы во всех смыслах понимаем друг друга. Я знаю твои секреты. А ты – мои. Мы можем жить ради настоящего. Не думать о будущем.

Джеб поднимает облепленную песком руку и касается рыжей прядки в моих волосах.

– Ты наивна. Морфей нам не позволит. Он будет постоянно напоминать мне о твоем грядущем волшебном бессмертии, зная, что я никогда не сделаю тебе такой подарок. Зная, что я как человек не смогу предложить ничего равноценного.

Он начинает отодвигаться, но я хватаю его за резинку трусов, прилегающую к мускулистому животу. И слышу, как Джеб хрипло втягивает воздух. Он глядит сначала на мою руку, потом переводит взгляд на лицо.

– Ты ошибаешься. Ты уже предложил мне нечто столь же волшебное, как вечность. Ты хочешь состариться вместе со мной. Это то, чего не может сделать Морфей.

Я глажу кончиками пальцев колючую щетину у него на подбородке.

– Я просто не успела ответить. Да, я согласна выйти за тебя.

На мгновение в глазах Джеба загорается надежда.

– Ты всё еще хочешь этого? – спрашиваю я.

Его пальцы вплетаются в мои волосы – до боли.

– Ты единственная, с кем я мечтаю провести жизнь. С кем мечтаю создать семью. Но ты дала клятву Морфею. Двадцать четыре часа с ним наедине. И он сделает всё возможное, чтобы помешать тебе вернуться в мир людей.

Джеб прижимается ко мне лбом.

– Я готов сражаться за тебя, Эл. До самой смерти. Но я не знаю, как бороться с магией без магии. Не знаю.

Значит, это я – причина, по которой Джеб не хочет отсюда уходить или отказываться от своей силы. С самого начала дело было во мне.

Скорбное выражение его лица словно выворачивает меня наизнанку. На грани сознания возникают слова Морфея, сказанные в тот день, когда я дала клятву: «Я покажу тебе чудеса волшебного мира, а когда ты опьянеешь от красоты и хаоса, который так страстно желаешь постигнуть, я возьму тебя под крыло и заставлю забыть о существовании мира людей. Ты никогда больше не захочешь покинуть Страну Чудес… и меня».

Дело не в том, что Джеб не доверяет мне. Но он знает, что такое бороться с Морфеем. Морфей всегда найдет способ победить. Он самый ловкий манипулятор и самый блистательный стратег из всех, кого я знаю.

Но Морфей нашел достойного противника. Точнее, сам его создал.

– Тебе не придется сражаться, – говорю я, обводя татуировку на запястье у Джеба. – Я могу сделать так, чтобы Морфей оставил нас в покое.

Джеб хмурится:

– Ты шутишь, да?

– Нет, – мой голос звучит решительно и сильно, почти так же, как голос самого Морфея, когда он открыл мне секрет победы: «Легко манипулировать тем, чьи слабости ты знаешь».

Джеб касается моего лица, словно потрясенный серьезностью тона.

Я могла бы сказать, что Морфей навлек это на себя, поскольку вопреки нашему договору заставил Джеба жить с осознанием того, что он чуть не убил меня… поскольку он вечно извращает мои слова, поступки и обещания ради собственной выгоды. Я могла бы сказать, что Морфей был хорошем учителем, и наконец я стала мыслить как настоящий подземец. Как он сам.

Но это не месть. Это мой козырь. У нас с Морфеем есть целая вечность, чтобы договориться, а у Джеба – только несколько десятилетий. И он уже пережил достаточно несчастий. Я способна принести счастье ему, а он мне. Поэтому мы должны прожить нашу человеческую жизнь вместе.

– Джебедия Холт, – говорю я, торжественно положив руку на грудь, – я клянусь своей жизненной магией, что ты будешь для меня первым… в браке и во всем, что с этим связано.

На его лице я вижу восторг и удивление, словно я предложила Джебу в подарок Млечный Путь и неизведанные галактики.

– Подожди, ты просто…

Прежде чем он успевает договорить, я чувствую спазм в груди. Такой, что захватывает дух. Сердце начинает работать с перебоями. Такое ощущение, что за ребрами трепещется рыба. Я вскрикиваю и подтягиваю колени к груди.

Джеб принимается растирать мне руки.

– Эл, ты что?

Морщась, я медленно распрямляюсь и зарываю пальцы в песок, чтобы справиться с резкой болью.

– Всё нормально. Просто… судорога.

Ложь на вкус едкая, как кровь.

А вдруг Червонная Королева наложила чары на мое сердце, чтобы управлять мной и подчинять меня своей воле? Каждый раз, когда я отклоняюсь с пути в Страну Чудес, наказанием служит мучительная боль. Как в прошлом году, когда Червонная превратила мои вены в ниточки марионетки.

Я не позволю ей победить. Завтра будет слишком поздно. Я должна убедить Джеба отправиться с нами. Если я этого не сделаю, он умрет.

Не обращая внимания на боль, я хватаю его за руку.

– Только ты можешь освободить меня от оков клятвы. Морфей ни за что не захочет, чтобы я ее нарушила. Мне нужна моя магия – чтобы стать королевой, чтобы сделать то, чему я научилась. Интересы Страны Чудес – единственное, что для Морфея превыше его собственных желаний.

У Джеба отвисает челюсть. Он почти смеется.

– Поторговаться, используя венец Червонной Королевы. Вот это ловко.

Я отвожу темные пряди с его лица.

– У меня большие дипломатические способности, правда?

Эта шутка – неловкая попытка скрыть, что я с трудом дышу, преодолевая боль. Я должна добраться до Червонной Королевы. Заставить ее исправить всё, что она натворила.

Он улыбается – фирменной улыбкой Джебедии Холта, с ямочками на щеках. Какое приятное разнообразие.

– Я люблю тебя, спортсменка.

Это звучит так сладко и успокаивающе. Я провожу ладонью по плечу Джеба.

– Повтори, пожалуйста.

– Я люблю тебя.

– Нет… другое, – прошу я.

Джеб притягивает меня к себе, и наши губы смыкаются в теплом, нежном поцелуе.

– Моя спортсменка, – шепчет он, прильнув к моему рту и отводя волосы от лица.

Мы снова целуемся. Его прикосновение перестает быть мимолетным – оно уверенно и требовательно. Джеб укладывает меня на спину, придавливая своей восхитительной тяжестью, и заставляет разомкнуть губы. Я глажу его лицо, чтобы насладиться движениями рта, запахом кожи, прикосновением знакомого изогнутого резца к моему языку. Как будто я заново знакомлюсь с любимыми черточками Джеба.