– Альтернатива этому плану – прыгать прямо на вот эту площадку! – Гриша показал на карте. – Днём!

– Да, площадка подходящая – если верить крокам, – ровная, с небольшим уклоном! И очень большая – примерно триста на четыреста. При хорошем освещении приземление с парашютом будет почти комфортное! – сказал Целебровский и улыбнулся. – Но…

– Но через эту площадку проходит железная дорога. Собственно здесь «железка» и спускается к мосту, – подхватил фон Шенк. – И на самом прямом участке стоит казарма охраны. Те самые тридцать стрелков. Фактически, Григорий Иванович, ты предлагаешь прыгать прямо на голову врагу! Нагло! Похоже, что и Одессу ты так же взял!

Не успел я удивиться тому, что подполковник знает Гришку по отчеству, как с языка фон Шенка сорвалась крайне странная фраза – ну, при чём тут Одесса[137]? Странные они всё-таки люди, наши командиры…

– Кот п рав! – сказал генерал. – Мы с тобой, Дорофеич, мыслим по-другому: для нас самолёт – просто самолёт! А для местных и примитивный дельтоплан – венец технической мысли! Или… проявление демонической сущности! Представь себе такую картину: ты сидишь на блокпосту, ничего не предвещает и вдруг… На тебя с неба пикирует огнедыщащий дракон! Ответь: через какое время ты распахнутый от удивления рот захлопнешь и за оружие возьмёшься?

– Ну, если дракон… да ещё и огнедыщащий… – улыбнулся фон Шенк. – То минуты через две я всё-таки попробую: берет ли его БСТ[138] или нет?

– Думаю, что даже через минуту! – тоже улыбнулся Целебровский. – Но это ты – человек из… в общем, подготовленный человек. Видавший драконов, летающие тарелки, снежных людей и зелёных человечков… хотя бы на картинках!

«Что это ещё за летающие тарелки, снежные люди и зелёные человечки?» – подумал я.

– А местные, мне кажется, от вида самолёта просто разбегутся! – продолжил Целебровский. – Особенно если мы его соответственно раскрасим – чтобы австрийские солдатики не просто разбежались, а с полными штанами и бросив оружие!

– К тому же ничего нам не мешает реально устроить им демонстрацию «огнедышасти»! – сказал фон Шенк и рассмеялся. – На первом заходе обстреляем гарнизон из «калашей». Тьфу ты! Никак не привыкну! Из «Бердышей»! В общем, молодец, Григорий Иванович, дельное предложение!

– Итак, прыгаем на эту площадку? Днём? – уточнил Целебровский.

– Так точно! – с улыбкой кивнул фон Шенк. – Вылетаем на рассвете, через три часа будем над целью. На первом заходе стреляем из всех стволов. На втором заходе сбрасываем двух человек, они начнут зачищать площадку снизу. Третий номер из самолёта прикрывает их с воздуха. На следующем заходе сбрасываем мешки со взрывчаткой, боеприпасами и продовольствием. На четвёртом заходе прыгает последний боец группы. Далеё – полная зачистка площадки. Потом – огонь по будке охраны на другой стороне ущелья – вот как раз из тех самых импровизированных ДЗОТов. Далее минируем мост, взрываем. Отход через плато и южный перевал, как в первоначальном плане.

– Годится! – Генерал хлопнул по столу с картой ладонью. – Есть возражения, предложения, просьбы, жалобы?

– Никак нет! – хором сказали мы.

– Тогда ступайте в располагу! Готовьте оружие, боеприпасы, продовольствие на десять дней! Кот, на тебе инициатор взрывного устройства: поставь два взрывателя – детонатор с огнепроводным шнуром и терочный запал мгновенного действия. Ну и подумай, как защитить инициатор от попыток нейтрализации!

– Всё сделаю в лучшем виде, Командир! – сказал Гришка, и мы, козырнув, вышли из штабной палатки.

Снаружи мы немного постояли, любуясь разгорающимся солнцем. И только минут через пять Котовский спросил:

– Парни, а что такое парашют и как с ним прыгать?

Глава 3. Рассказывает граф Александр Рукавишников

К Вене мы приехали всего через сутки после штурма Остравы. Брно обошли с востока – ветка железной дороги проходила через Отроковице – на 60 километров восточнее. Понятно, что никакой линии обороны австрийцы на этом участке создать не успели. Мы даже оставлять свои подразделения для прикрытия фланга на этом рубеже не стали – по данным авиаразведки никто нам с этого направления не угрожал.

Штурм Вены начался на рассвете. Собственно, штурм, как таковой, классический, тоже не получился – мосты через Дунай, в том числе железнодорожный, наши разведчики захватили в полночь, вырезав немногочисленную охрану. Но противник явно что-то заподозрил, потому как из всех окрестных казарм незадолго до рассвета начали выходить войска. Группировались австрийцы в трёх местах города. Что оказалось нам только на руку – как только рассвело, по выявленным скоплениям войск начала работать наша тяжёлая артиллерия – дивизион гаубиц и бронепоезда. Как выяснилось через час, когда наша разведка сумела пробиться вперед по заваленным битым камнем и трупами улицам, потери австрийцев в этих местах были просто чудовищными – на первый взгляд чуть ли не десятки тысяч. Уцелевшие после массированого артобстрела просто разбежались.

Франц-Иосиф был или очень храбрым или очень глупым: остался во дворце Шёнбрунн под охраной полусотни гвардейцев. Которые даже окна и двери не стали баррикадировать. На что надеялись – непонятно! Ведь придти к ним на помощь было практически некому – основная часть армии намертво застряла в Галиции после взрыва моста на единственной железнодорожной ветке. И как мне накануне по рации передал дед – уже началась стихийная сдача в плен целыми ротами и батальонами.

После пятиминутного автоматического огня из всех стволов по окнам, «храбрые защитники» выбросили белый флаг. Странно, конечно, что враги отсюда не сбежали, ведь имели такую возможность: мы двигались от реки, с северо-востока, а дворец находился на юго-западной окраине Вены – времени на спасение у старичка было просто вагон и маленькая тележка. Сдаётся мне, что император не стал убегать, чтобы побыстрее закончить войну. Что же – похвальное желание, если это правда.

Я лично, во главе штурмового отряда, неторопливо прошёл по главной лестнице. За спиной скрежетали подошвами сапог по битому стеклу и штукатурке Яшка и Демьян. Яшка тащил угрожающего вида пехотный гранатомёт, а Демьян зачем-то волок тяжеленную «Фузею». Император Австрии и король Венгрии, Богемии, Хорватии и Славонии, Галиции и Лодомерии Франц-Иосиф Первый оказался благообразным седым мужчиной с обширной лысиной и сросшимися с бакенбардами пышными усами. На дедушке был надет белоснежный мундир с золотым шитьём и красно-белой орденской лентой через плечо. Меня он встретил в каком-то большом зале. Наверное всё-таки танцевальном, а не тронном – никакой мебели в помещении не наблюдалось. Пробормотав что-то по-немецки, император вручил мне массивную шпагу в нарядных «сувенирных» ножнах – золотую и сплошь усыпанную драгоценными камнями. Сдачу оружия старичок сопроводил совсем лёгким кивком, практически просто дёрнул подбородком.

Ишь ты, каков гордец! Очень хотелось врезать ему прикладом в живот, а потом, когда он скрючится