— Что это? — спросил он, с сомнением посмотрев на дочь.

— Это соус для спагетти, папа.

— Да, вижу.

Он потыкал в него деревянной ложкой.

— Мясо, которое ты туда положила… ты что, его порубила?

— Да, так и есть.

— Никогда в жизни так не делал. С чего ты взяла, что так надо?

— Я… просто я подумала, что это будет… своеобразно. — Пьета изо всех сил пыталась скрыть обиду.

— Своеобразно… Гм-м, — пренебрежительно хмыкнул он, потом позволил жене усадить себя на стул и поднести стакан вина.

Но долго на одном месте он не усидел. Вскоре он уже разгуливал по огороду, выискивая гусениц, поедавших капустные листья, и насекомых, оккупировавших помидорные кусты. Время от времени он заглядывал на кухню, проверяя, что делает Пьета, но ничего не говорил.

Но когда она поставила на огонь кастрюлю со спагетти, он не выдержал.

— Когда закипит, не забудь посолить воду, — настойчиво крикнул он. — Но не раньше! Не раньше!

Пьета старалась сохранять самообладание. Зато теперь она имела представление о том, что изо дня в день приходится терпеть Адолорате в «Маленькой Италии». К тому же это был папин первый день дома, и ей не хотелось, чтобы он закончился ссорой.

Когда они уселись за стол, папа был мрачнее тучи. Подцепив на вилку несколько макаронин, он легонько обмакнул их в соус.

— С паппарделле[34]было бы намного лучше, — посетовал он, проглатывая первую порцию.

Пьета сделала вид, будто не расслышала.

— Просто объеденье, правда. — Адолората с аппетитом уписывала кушанье. — Что ты туда положила?

— Может, я потом дам тебе рецепт. — Пьета внимательно следила за отцом. — Пап, тебе нравится?

— Да, — сердито буркнул он. — Очень хорошо. Очень вкусно.

Он насухо вытер свою тарелку кусочком корочки, а чуть позже, когда он ушел на кухню за стаканом воды, Пьета обнаружила, что он, вооружившись деревянной ложкой, подчищает остатки соуса со дна кастрюли.

— Да-да, очень вкусно, — пробормотал он, обернувшись и увидев дочь. — И все-таки с паппарделле было бы намного лучше.

Если честно, я мало понимаю в готовке. Знаю только, что терпеть не могу мясной фарш. Вообще не представляю, как можно есть то, что пропущено через отверстия мясорубки.

Но для папы мне захотелось приготовить нечто особенное — рагу, но без фарша. И вот что я сделала.

Взяла пару больших бифштексов и хорошенько отбила их, пока они не сделались нежными и мягкими. Потом обжарила их с обеих сторон, так как где-то читала, что так надо, положила в кастрюлю, добавила полбутылки красного вина и поставила на огонь.

Потом я нашинковала репчатый лук, сельдерей и чеснок и обжарила их в оливковом масле, добавила баночку пассаты, пару столовых ложек томатной пасты, посолила и поперчила. Я бы и перца чили добавила, но мама его не любит. Ладно, как бы там ни было, когда моя смесь забулькала, я влила туда вино, положила бифштексы, убавила огонь и продолжила тушить.

Пока суд да дело, я сама пропустила пару бокалов красного вина. Потом вынула бифштексы, срезала жир и порубила их ножом. Положила измельченные бифштексы обратно в томатную смесь и тушила на слабом огне до тех пор, пока соус не загустел, а мясо не размягчилось. В самом конце я добавила немного свежего базилика с нашего огорода. А потом я подала этот соус со спагетти. Хотя папа, наверное, сказал правду: с паппарделле было бы намного лучше.

Примечание Адолораты: Знаешь, у тебя совсем неплохо получилось. Может, в тебе еще не окончательно погиб талант кулинара. Я, пожалуй, подумаю о том, чтобы включить нечто подобное в наше меню.

Примечание Беппи: Только через мой труп. Но задумка хорошая. Спасибо, Пьета, было очень вкусно.

Все будто испарились. Родители Пьеты куда-то исчезли на все утро, и она понятия не имела куда. А когда она позвонила в «Маленькую Италию», чтобы узнать, не сможет ли Адолората составить ей компанию за обедом, ей ответили, что она взяла несколько дней отпуска.

— Вы уверены? — с недоумением переспросила она у Федерико. — Она все твердит, что очень занята. Как же у нее получилось выкроить время для отпуска?

— Понятия не имею. — Федерико никогда не позволял втягивать себя в хозяйские дрязги. — Она только сказала, что у нее важное дело и что ей нужно время, чтобы его уладить. Очевидно, это имеет какое-то отношение к свадьбе.

Пьета с раздражением опустила трубку на рычаг. Она не могла представить себе, зачем вдруг Адолорате понадобилось несколько дней, чтобы уладить какие-то свадебные дела, когда она, Пьета, сама уже давно позаботилась обо всем, вплоть до мелочей. Она решила украсить стены и потолок «Маленькой Италии» романтическими белыми драпировками из полупрозрачного газа и постелить белые скатерти вместо привычных клетчатых. По центру каждого из длинных рядов столов она выложит ручеек из сверкающих кристалликов морской соли с вкраплениями из крошечных светодиодных светильничков, а для драматического контраста установит горшки с ярко-розовыми орхидеями.

Она заказала чудовищного размера свадебный торт — четырехъярусный, покрытый белой сахарной глазурью и украшенный такими же розовыми орхидеями. Она даже наняла оркестр: он будет играть на банкете, чтобы гости, следуя старинному итальянскому обычаю, могли танцевать между бесконечными переменами блюд. А когда выяснилось, что на церемонии будут и еще девочки, разбрасывающие цветы, она купила для них миленькие розовые платьица с рюшами и оборками. О чем еще волноваться Адолорате? Абсолютно не о чем.

И вдруг Пьета догадалась, какое такое дело собралась уладить Адолората. Не чуя под собой ног от волнения, она помчалась в комнату сестры. Там царил обычный беспорядок: на полу груды чистой одежды вперемешку с грязной, смятая постель, на туалетном столике — сплющенные тюбики крем-пудры и истерзанные карандаши губной помады без колпачков. Пьета заглянула на шкаф. Так и есть: сестрин чемодан исчез.

Отодвинув в сторону тарелку с хлебными крошками и засохшими пятнами повидла, она тяжело опустилась на кровать.

— Черт тебя дери, Адолората, — громко выругалась Пьета. Она уже знала, что в ящике прикроватной тумбочки нет ни паспорта, ни кредиток. Ей стало понятно, что сестра отправилась в Рим на поиски тети Изабеллы. Она сказала, что сделает это, и сдержала слово. Вот черт!

Пьета утешала себя тем, что Адолората только несколько дней как узнала о существовании их тетки. Вероятность того, что она найдет ее в таком большом городе, как Рим, невелика. Однако вся беда в том, что Адолората бывает удивительно изобретательной и настырной, и это веем хорошо известно. Она никогда не остановится и не задумается о последствиях, прежде чем что-то предпринять. Вместо этого она бросается очертя голову в омут, создавая новые проблемы.