Потянувшись к колыбельке, Ланс коснулся кончиком пальца крошечной щечки младенца. Малышка потянулась, окончательно выпростав из-под одеяла ручки и ножки, и зевнула. Что-то зашевелилось в душе Ланса, перерастая в чувство, которое он вначале не мог распознать, но определенно находил приятным. А потом веки девочки затрепетали и приоткрылись во сне, прежде чем вновь закрыться, так как она была еще не готова проснуться. Однако мужчина, ответственный за небольшое беспокойство, которое он причинил своей дочери, улыбнулся удовлетворенной, радостной улыбкой, согревшей ему сердце.

Глаза Шарлотты были синими, как его собственные.

Ланс и не подозревал, что его жена, поднявшаяся в детскую, чтобы проведать сон своей приемной дочери, замерла на пороге. Белла заметила, как Ланс склонился над колыбелькой, и первой ее реакцией была тревога. Пока она не увидела его лицо. Сердце ее подскочило к горлу, и в ней проснулась надежда. Строгие черты ее мужа заметно смягчились, когда он смотрел на младенца. Была ли это неуклюжая отцовская любовь или столь долго не замечаемое им чувство ответственности? Испытывал ли он вину за то, что держал младенца вдали от себя начиная с самого рождения?

Не желая разрушить очарование драгоценного момента, не издав ни звука, Белла скрылась из вида.

Позднее, когда Шарлотта уже пробудилась от дневного сна и с присущим младенцам любопытством вытягивала вперед ручки, стараясь схватить и потрогать все, что видела перед собой, Белла вывезла ее гулять по садовым тропинкам в специальной детской коляске, оснащенной ручкой, за которую ее следовало держать. Изабелла отвезла девочку к загону для лошадей, расположенному позади конюшни, чтобы показать малышке лошадей своего мужа. Раскрасневшаяся, с широко раскрытыми удивленными глазками, Шарлотта принялась возбужденно подпрыгивать в коляске, когда одна из лошадок вытянула шею из-за загородки, чтобы слизнуть с руки Беллы кусочек сахара, который та всегда носила с собой в качестве угощения.

Когда Шарлотта завизжала от восторга и протянула ручки, чтобы ее забрали из коляски, Белла подхватила девочку и удобно усадила себе на руки. Кобыла нагнула к ним голову, и, держа крошечную ручку Шарлотты в своей ладони, Белла погладила лошадиный нос. Шарлотта совершенно не боялась огромного животного, и, когда ее неуклюжая ручка потрепала смирно стоявшую лошадь, блестящие глазки девчушки на улыбающемся личике зажглись фиалковым цветом.

Завернув за угол конюшни, Ланс заметил их и остановился, чтобы посмотреть, очарованный прелестной картинкой. Белла с младенцем выглядела просто восхитительно, и осознание безмолвного значения всей сцены буквально пригвоздило его к месту. Их смех оказался заразительным, и на устах у Ланса невольно появилась улыбка. Его влекло к ним — к его восхитительной молодой жене и очаровательной дочке, к которой его супруга, не жалея усилий, старалась привлечь его внимание.

Ланс молча направился в их сторону, прислушиваясь к словам Беллы, рассказывающей Шарлотте о том, как однажды ее папочка купит ей прекрасного маленького пони, который будет принадлежать только ей, и как она будет скакать по полям, свободная, как птица.

Малышка первой обратила на него внимание. Она повернула головку и взглянула на него, ее личико озарилось таким счастьем, что сердце Ланса дрогнуло. Заметив, как что-то привлекло внимание Шарлотты, Белла повернула голову и увидела своего мужа:

— Ланс! Ты напугал меня.

Взгляд Ланса вновь обратился к дочке. Не сознавая, кто он такой, малышка засмущалась и уткнулась лицом в шею Изабеллы. Однако вскоре любопытство взяло верх, и девочка медленно повернулась так, что могла видеть стоящего перед ней мужчину. Ланс заметил темную головку в белом кружевном чепчике и два внимательно его разглядывающих фиалковых глаза. Маленькая ручонка потянулась к яркой пуговице на его сюртуке, и глазки засветились весельем. Это были его глаза, еще раз подумал он, такого насыщенно синего цвета, что казались почти фиолетовыми. Два крошечных зубика, как маленькие жемчужинки, сияли между приоткрытыми розовыми губками.

Белла стояла и, не говоря ни слова, наблюдала, как отец и дочь впервые в жизни по-настоящему смотрят друг на друга. У нее действительно душа ушла в пятки, она испугалась и все время ожидала, что Ланс развернется и уйдет.

Маленький бутон того чувства, что Ланс испытал в детской, рассматривая личико спящей дочери, окреп у него в душе и стал распускаться. Он улыбнулся своей дочке и протянул ей руку. Внезапно маленькая ручка обхватила его палец. Ланс почувствовал это, и ему показалось, что стальной обруч сдавил его сердце и больше никогда не отпустит.

— Она прелестна, Ланс, правда? — прошептала Белла, глубоко тронутая открывшейся ей картинкой.

— Да… да, — хрипло ответил он, — прелестна, — а потом его лицо снова приняло непроницаемое выражение, и он резко развернулся, вытягивая свой палец из крепкой хватки Шарлотты. — Прошу прощения. Я должен идти.

Белла печально смотрела, как он удаляется, с решительно расправленными, широкими плечами и гордо выпрямленной головой, однако она была удовлетворена. Лед тронулся.

Уложив Шарлотту в кроватку на ночь, Белла направилась в свою спальню. На пороге комнаты она встретила выходившую оттуда Дейзи. Держа в охапке одежду Беллы, которую должна была отнести вниз, чтобы ее погладить, горничная остановилась и указала на стоящую на туалетном столике изящную вазу с одинокой розой.

Изумленная, Белла подошла ближе, скептически рассматривая розовый цветок.

— Что это, Дейзи?

— На мой взгляд, очень похоже на розу.

— Но… откуда она здесь взялась?

— Ваш муж принес ее, прежде чем отправиться по делам.

— Ах… Интересно, зачем?

— Сдается мне, мадам, что он пытается все исправить. — Дейзи знала, как обстоят дела между хозяйкой и ее мужем, и с таким же нетерпением, как и сама Белла, ожидала разрешения непростой ситуации. — Уж теперь-то вы не сомневаетесь в его чувствах?

Оставшись в одиночестве, Белла коснулась пальцами изящных лепестков розы, задаваясь вопросом, что заставило Ланса подарить ей цветок. А потом она вспомнила тот вечер, когда надела розовое платье, и то, как он это прокомментировал, сообщив, что цвет очень идет ей, не преминув заметить, что и у розы есть шипы и она напоминает их, раня его глубоко в сердце.

Так что же это означает? Что он пытался ей сказать? Изабелла получила ответ, когда вынула розу из стеклянной вазы и заметила, что она без шипов. Белла улыбнулась. Этим цветком он словно говорил ей, что его уже не ранят шипы и колючки, что он принял на себя ответственность за Шарлотту, больше не обвиняет ее в смерти Дельфины и не желает отослать прочь. Однако неужели он также признавался и в любви к самой Белле?

Слезы показались в ее глазах, и все заволокло туманной пеленой, однако Изабелла попыталась сморгнуть предательские капли, стараясь не заплакать. Внезапно ее кольнуло острое предчувствие, и она поставила розу обратно в вазу. Медленно повернувшись, Белла увидела высокую, широкоплечую фигуру, приближающуюся к ней от дверного проема. Она моргнула, отчаянно борясь со слезами. А потом заметила улыбающееся лицо мужа и протянутые к ней сильные, большие руки, и словно небеса распахнулись для нее. В следующее мгновение Белла уже летела по ковру в его объятия, руки Ланса подхватили ее и оторвали от пола. Она крепко обняла его шею, смеясь и плача, а он стремился прикоснуться к каждой клеточке ее лица своими губами, прежде чем их уста слились в диком, ненасытном поцелуе.