– Ты так напряжена, что голова втянута в плечи.

Джулия показала ему язык, но все же немного расслабилась, задержала дыхание и медленно выдохнула. А когда снова взглянула на Логана, тот ободряюще кивнул:

– Уже лучше.

Джулия задумчиво оглядела сцену. В полумраке едва виднелись очертания декораций, подпорок и стоек. Девушка всегда любила эти мгновения до начала действа. Знобящее предвкушение чего-то неведомого охватывало душу. Но по какой-то причине эти привычные ощущения сегодня были окрашены грустью. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая развернула нарядный пакет и обнаружила, что внутри ничего нет.

– Сколько еще продлится моя сценическая жизнь? - спросила она скорее себя, чем Логана. - Десять лет? Или, если повезет, двадцать?

Логан окинул девушку критическим взглядом.

– Думаю, тебя ждет блестящая карьера. С возрастом, конечно, придется перейти на характерные роли.

– Интересно, удовлетворюсь ли я такой участью? - грустно усмехнулась Джулия.

– Только ты можешь ответить на этот вопрос. Джулия промолчала. Оба нетерпеливо ждали, пока прозвенит звонок и реальность уступит место волшебным иллюзиям.

Представление развертывалось с ошеломляющей быстротой. Почти два часа пролетели незаметно - одно действие перетекало в другое естественно и непринужденно. Публика не сводила зачарованных глаз со сцены. Какая-то загадочная сила подхватила Джулию и завладела ею настолько, что она порхала, словно на крыльях. В перерывах между выходами она всматривалась в зал, безошибочно ощущая, как ловят зрители каждое слово, следят за каждым жестом актеров.

Они с Логаном еще никогда не играли так слаженно. Обмен репликами напоминал поединок на шпагах. Диалоги содержали глубинный смысл, искрились юмором и были насыщены подлинными эмоциями. В эти минуты Джулия полностью перевоплотилась в свою героиню. И когда занавес опустился, она с восторгом поняла, что оправдала ожидания Логана и остальной труппы и показала себя во всем блеске.

Актеры, взявшись за руки, отвешивали поклоны под оглушительный гром аплодисментов и крики "браво!". Джулия, сиявшая от радости, изящно приседала, стараясь показать, как ценит признание зрителей. Когда в зале стало чуть потише, девушка собралась ускользнуть к себе. Но Логан задержал ее и снова вывел вперед. Вопли возобновились с новой силой. Сцену завалили цветами и сувенирами. Нагнувшись, Логан поднял белую розу и вручил Джулии. Она сжала длинный стебель и поклонилась, прежде чем уверенно зашагать за кулисы, несмотря на мольбы поклонников.

Бутафоры и декораторы набросились на нее с поздравлениями и похвалами, но горничная Бетси, решительно протиснувшись в толпу, повела Джулию в гримерную.

– На столе кувшин с лимонадом, - объявила она и направилась к двери, зная, что хозяйка после представления любит несколько минут побыть одна. - Я сейчас вернусь, чтобы развесить ваши костюмы.

– Спасибо, - поблагодарила Джулия с облегченным вздохом. Как тихо и тепло!

Встав перед зеркалом, она начала расшнуровывать корсаж. Теперь, когда возбуждение немного улеглось, девушка поняла, что устала. Под мышками расплывались огромные пятна пота; грим кое-где смазался. Джулия расстроено покачала головой, но тут в комнату скользнула чья-то темная фигура. Джулия испуганно обернулась. Перед ней стоял Дамон. Она не ожидала его прихода - кажется, он предупредил, что уезжает в Лондон. Но что бы он ни думал о ее игре, на лице не отражалось ни гордости, ни восторга. Лихорадочный румянец выступил на скулах, в глазах горело пламя. Он сердит на нее… и Джулии придется испытать всю неудержимую силу его ярости.

Глядя с молчаливым удивлением на мужа, Джулия не подумала сопротивляться, когда он одним прыжком оказался рядом и прижал ее к зеркалу. Одна рука стиснула ее пальцы, другая сжала подбородок, не давая пошевелиться.

– Ты сегодня собирался отправиться в Лондон, - выдавила она.

– Сначала мне необходимо было встретиться с тобой.

– Ты был в театре…

– Совершенно верно. И видел, с каким наслаждением ты играла. Понял, как много это значит для тебя и всех остальных в этом проклятом месте.

Джулия покачала головой, сбитая с толку его настроением. Пальцы Дамона безжалостно впились ей в подбородок, причиняя боль.

– Выбираешь сцену, не так ли? - проскрежетал он сквозь стиснутые зубы. - Ты не сможешь оставить эту жизнь. Скажи правду, Джулия.

– Не сейчас…

– Именно сейчас. Мне нужно все точно знать, прежде чем я покину этот город.

– Но как бы поступил ты, если бы я попросила всем пожертвовать ради меня?

– Это и есть твой ответ?

– Объясни, чего ты добиваешься! - вскрикнула девушка, пытаясь освободиться.

– Я хочу тебя, - пробормотал он.

– Но только на твоих условиях.

– Да. На моих. Ты берешь мое имя, живешь в моем доме, каждую ночь спишь в моей постели. Жажду, чтобы ты была моей, только моей… каждой частичкой тела… каждой мыслью… каждым словом, которое произносишь…

Джулия внезапно обмякла и перестала отбиваться, едва ощутив прикосновение его губ к своим. Дыхание ее пресеклось. Исступленным неистовым поцелуем Дамон словно пытался поставить на ней свое клеймо, пленить самую душу своей ревнивой страстью.

Он притянул Джулию к себе, сжал стальной хваткой, наклоняя все ниже, пока она не выгнулась струной. Девушка силилась остаться равнодушной, но напрасно - безумие уже завладело ею, и она со всхлипом отчаяния отдалась на волю безрассудных ласк. Джулия обвила руками его шею, зарывшись пальцами в темные завитки. Дамон, хрипло застонав, накрыл ладонями ягодицы девушки и поднял ее.

– Ты моя, - пробормотал он, почти не отрывая губ от ее шеи, чуть царапая щетиной нежную кожу. - И никогда не избавишься от меня, как бы ни старалась.

Голос Дамона доносился будто издалека. Джулия льнула к нему в неосознанном стремлении обрести наслаждение, которое мог дать только он. Пальцы Дамона скользнули за корсаж, развели края, и шнурки выскользнули из петель. Рывком отодвинув тонкую ткань, он накрыл ладонями ее грудь и принялся поглаживать большими пальцами соски. Джулия, приоткрыв рот, извивалась всем телом. Он прислонил ее к туалетному столику и впился губами в розовые вершинки, обводя языком напряженные камешки. Держась за него, чтобы не упасть, Джулия сжала бедрами его стройные ноги и обхватила руками торс. Дамон продолжал неустанно ласкать ее. Желание боролось в Джулии с протестом. Она отчаянно жаждала Дамона… хотя отчетливо сознавала, что вожделенная близость обернется горьким раскаянием.

– Пожалуйста, не надо… - едва выговорила она, с трудом ворочая языком. -Я не хочу этого.

Казалось, Дамон не слышал Джулию, одурманенный сладостью ее тела. Девушка попыталась оттолкнуть его, сначала слабо, потом сильнее и, наконец, сумела отстраниться. Он опалил жену горящим взглядом, сжал ладонями ее лицо.